Тарас покачал головой и выпил одним глотком содержимое стакана, занюхал рукавом и забросил в рот картошину:
– У-ух, хороша!.. Так, чего ты говоришь? Пе-ре-мес-тить-ся? Это как? Куда? – он встал и налил из чайника воды в пол-литровую кружку.
Возвращаясь к столу, он взял пульт и нажал на красную кнопку.
– Ну-у, домой – на мою планету… – тихо сказал Эол.
Загорелся экран телевизора на холодильнике.
– А-а-а!.. Едрить-тя налево!.. То-то я смотрю – голова большая, как по ящику показывают!.. Во дает!.. – он налил себе еще и залпом выпил. – Как там… у вас?
О ногу потерся кот. Дрожь ушла, и Эол, наконец, основательно пришел в себя:
– У меня мало времени, мне надо домой. Обещаю, я тебе расскажу всю свою историю, только не сейчас. Можно я посмотрю те-ле-ви-зор?
– Ты прилетел посмотреть телик? Ха!..
– Дело в том, что там, – Эол показал на экран, – отображается весь спектр потребностей населения вашей планеты. Там показывают только то, что интересно зрителю. Далее, благодаря полученным эмоциям, информация распространяется в обществе, со временем привлекая новых приверженцев к экрану, где все больше накручивают эмоциональную составляющую. И уже человек становится жертвой телевизора, воспринимая увиденное как реальную жизнь, которой надо соответствовать. Современный человек – отражение телевизора.
– Ну… Ты преувеличиваешь. Вот мы его почти не смотрим. Включаем для фона.
– Вы просто не осознаете всю степень влияния. Вот ты сказал «версаче», а откуда ты знаешь это слово?
Тарас задумался:
– Хм… Может, ты и прав…
На экране появилась яркая девица в купальнике и, томно вздыхая, принялась гладить шоколадный батончик, явно намереваясь его съесть.
– Пожалуйста, – Тарас положил пульт на стол. – Переключать вот так…
Картинка сменилась. Теперь лысоватый мужчина в костюме как у Эола, только с галстуком, говорил что-то очень убедительным тоном. Рядом с ним сидел молодой человек в такой же одежде, который постоянно кивал и изредка обращался к зрителям с пояснениями.
– Ну, ты все-таки расскажи, вы не завоевывать нас прилетели?
Эол усмехнулся:
– Нет. У нас свободное общество, и мы ценим любое проявление жизни.
– О! Вот за это надо выпить! – Тарас налил себе и сразу осушил стакан. – Вот, если бы так наши политики рассуждали… А? О-о!.. А то вон… сидит… пять дач, три машины, дом как все наше село, и дети за границей живут, а все туда же! – помогать лезет простому мужику. Зачем нам деньги, мы их тратить не умеем. Зато вот они все за нас сделают! Убери его! Глаза б мои не видели…
Эол щелкнул пультом – лысый, худой мужчина с улыбкой на лице весело сообщил: «Ну, тупые…» – камера показала смеющийся зал. Мужчина дождался, пока люди отсмеются и вновь выдал: «Ну, тупые…» – зал с новой силой предался самозабвенному хохоту.
– Убери…
Эол нажал на кнопку. Показывали огромную птицеферму: сплошные клетки и серые замученные куры. Стоял страшный птичий галдеж, и среди этого хаоса два человека в белых халатах обсуждали причины гибели и способы контроля над куриным поголовьем.
– Ужас… – протянул Эол, отхлебнул воды и щелкнул дальше.
Солдаты с причудливым оружием в очках и касках показывали на дымящееся окно разрушенного здания. «Именно том, по словам спецназа скрывались боевики…» – объявила девушка холодным, но хорошо поставленным голосом.
– Послушай, Эол, а откуда ты знаешь наш язык?
– Я знаю множество вселенских языков, затем визуализирую знание вашего, а закон Притягивания делает все остальное. На самом деле я его не знаю, но могу вполне сносно разговаривать, не задумываясь о знании.
– А-а-а… Понятно…
«Уринотерапия – миф или панацея?» – спросил с экрана мужчина в костюме и повернулся к аплодирующему залу: «Мы узнаем у специалистов…».
– Переключай, – замахал руками Тарас.
«Наш корреспондент стал свидетелем обстрела жилых кварталов города беснующимися карателями», – сообщила серьезная брюнетка строгим голосом. «Вы видите, как горит здание школы, – сказал мужчина в каске и бронежилете, указывая на полыхающий трехэтажный дом. – Вот уже несколько часов фашисты и почувствовавшие безнаказанность националисты ведут интенсивный огонь по мирным жителям… Несколько бойцов получили легкие ранения. Убитых нет». Где-то рядом прогремел пушечный выстрел и раздался звон гильз на асфальте.
Тарас покачал головой.
«Беснующиеся каратели, фашисты, коты-сатанисты и мирные жители – примитивные методы воздействия и формирования нужного мнения у обывателя, путем воскрешения в памяти, закрепленного эмоциями негативного образа и присвоения его потенциальному врагу», – подумал Эол и переключил канал.
На экране появился неясный силуэт светящегося шара, пролетающего над крышами домов с причудливыми буквами антенн, резко сменившийся огромным залом с представительными людьми. Голос за кадром сообщил тоном величайшей секретности: «Многим политикам задавался вопрос о контактах с НЛО, и они все время отшучиваются… что это, подготовка к встрече с пришельцами?..».
– О! Про вас говорят, – Тарас причмокнул, поглощая вялый огурец.
Эол промолчал.
– Послушай, может, лучше бы ты не смотрел наш зомбоящик, а то будешь думать, что у нас все так плохо… На самом деле – это не так… Люди у нас хорошие… А какая у нас природа! – Тарас выпил, закусил. – Пошли завтра на рыбалку. А?..
– Спасибо, но не могу я. Мне, правда, очень надо домой.
– Ладно, пойду и я спать… Ты еще будешь сидеть?
– Немного.
– Спать тебе на кровати у окна… зайдешь сюда, – он показал на дверь, – и направо. Понял?
– Да, понял. Спасибо за все.
– Но ты обещал рассказать… Гляди, инопланетянин, не обмани…
– Конечно-конечно. Обязательно расскажу все.
– Смотри у меня, инопланетянин, – Тарас погрозил пальцем.
– А как называется ваша планета? – Эол развернулся.
Мужчина скривил рот, поднял брови и с гордостью проговорил:
– Земля!.. Все… Я спать… – он кивнул и скрылся в темноте.
– Планета Земля, – тихо сказал Эол.
Послышались глухие стуки, недовольный шепот и возня.
Вскоре дом наполнился заливистым храпом, а Эол сидел и нажимал кнопку пульта. На экране мелькали заплаканные женщины из сериалов, разноцветные подростки из музыкальных и реалити шоу, солидные мужчины из новостей, мультфильмы с взрослой тематикой, солдаты, сыщики и бандиты, спортсмены и алкоголики, путешественники и домохозяйки, ученые и священники, врачи и экстрасенсы, радость, злость, удовольствие, страх, грусть…
Через несколько часов Эол начал клевать носом:
– Все, пора, – прошептал он и пошел на кровать.
Перенестись обратно оказалось так же просто. Только почему-то он лежал не на столе, а на полу рядом со столом. Его окружала полнейшая тьма, но Эол знал – он дома.
