Хорек обернулся и долго смотрел на него, быстро работая челюстями.
– Тты очень многого не зззнаешь, Ммайки, – сказал он серьезно. – Ты ннничего не знаешь об этом ммместе. Нам предстоит бббольшой разговор. Я намерен нннаставить вас на путь истинный. Я пппокажу вам дорогу, по кккоторой, может быть, мы вввыйдем отсюда. Но это – чччуть погодя. А пока скажу так – мы встретились не ссслучайно.
После сандвича Хорек почувствовал себя плохо. Майкл отвел его в «сабурбан» и устроил в спальном мешке. Бенжамин почти сразу заснул. Майкл и Анна немного постояли рядом, глядя на него – Хорек лежал неподвижно, словно мертвый. Было слышно, как он медленно и глубоко дышит через открытый рот.
– Как ты думаешь, с ним все будет в порядке? – спросила Анна.
– Будем надеяться, – ответил Майкл. – Пойдем. Пусть спит.
Они вернулись в тень навеса. Майкл закурил, стряхивая пепел сигареты в пластиковый стаканчик Хорька. Там уже лежал один окурок, выкуренный на четверть.
– Кто бы мог подумать, что такое возможно, – сказал Майкл задумчиво. – Уму непостижимо.
Анна кивнула.
– Ты давно его знаешь?
– Очень давно. С детства. Я, Чарли и Линда – это одна старая компания. Хорек был старшим. Заводилой. С ним было весело, он хороший парень.
– Мне кажется, Пустошь изменила его. Он не производит впечатления души компании. Извини, если обидела.
Майкл задумчиво покачал головой.
– Да нет, ты права. Он стал какой-то… дерганый. Заикается. Он никогда раньше не заикался. Пять лет… Неужели не врет?
– Он ни слова не сказал про Линду. Даже не спросил, как она.
Майкл пожал плечами.
– Это было давно. Бог знает, сколько времени он пробыл тут на самом деле и чего насмотрелся. Неудивительно, что он ее подзабыл.
– Может быть. Но он меня беспокоит.
Майкл накрыл ее ладонь своей.
– Не волнуйся. Через пару дней придет в норму, привыкнет к нам и обмякнет. Вот увидишь.
– Надеюсь.
– Анна…
– Что?
– Будь с ним приветливей, ладно? Ему пришлось нелегко. Он повыделывается и перестанет. Дай ему время.
Анна высвободила руку.
– Да я ничего такого и не говорила.
– Да. Но все же.
– Хорошо. Я постараюсь.
Анна допила воду и стала задумчиво вертеть стаканчик в ладони.
– Он говорил о странных вещах. Как ты думаешь, все это правда?
– Боюсь, что да. По крайней мере, в его понимании.
Он погасил сигарету.
Со стороны «сабурбана» раздался громкий крик. Майкл и Анна вскочили и бросились к машине. Хорек сидел на полу и тер ладонями лицо.
– Все в порядке? – спросил Майкл. – Ты кричал.
– Я в нннорме, Майкл. Просто ппплохой сон.
Хорек медленно вылез из машины и стал растирать ноги.
– У тебя там не очень уудобно.
Майкл пожал плечами.
– Я не рассчитывал использовать машину как спальню.
Хорек заулыбался, собираясь что-то сказать, но, взглянув на Анну, промолчал.
– Выспался? – спросила она.
– Да. Ссспасибо.
Хорек хищно огляделся и увидел стол, на котором все еще лежали остатки трапезы.
– Вы обедаете?
– Да, – сказал Майкл.
– Мы уже заканчиваем, – добавила Анна.
Хорек не обратил на ее слова никакого внимания.
– Не вввозражаете против ммоей компании?
– Конечно, нет.
Они устроились за столом так же, как и несколько часов назад. Хорек как будто выдохся. Он стал тише и говорил медленней. Казалось, он что-то обдумывал.
– Ссслушай, Майкл, расскажи-ка мне, как ввы тут оказались. Тачка ввваша, я смотрю, в пппорядке. Что ппроизошло?
Майкл посмотрел на него и забарабанил пальцами по столу.
– Помнишь, ты мне рассказывал о призраках на дороге?
– Ты имеешь в ввиду тттех ребят, которых я пппривез?
– Да.
Хорек кивнул.
– Помню, пппомню! Здесь об этом ннне забываешь.
– Я и сам видел призраков.
– Ддда ну! – весело отозвался Хорек. – Надо же!
Майкл немного помолчал.
– Только в моем случае это был ребенок. Он сидел на дороге.
– Ттты его узнал?
– Да.
– Понятно.
– Краучеры тоже видели. Собаку. Несколько раз.
– О! Сссстарички тоже сунулись в Пппустошь?
Майкл кивнул.
– Однако! Сколько же ннароду по ней колесит?
– После тебя было много. Но почти все быстро завязали. Остались только я, Краучеры и Грантмахер.
– Я его нннне знаю.
– Это не важно. Он ездит недавно.
– Ппопулярное место.
Хорек спокойно ел. Он не стал спрашивать, зачем едут в Пустошь Краучеры или Грантмахер. Или сам Майкл. Он знал ответ. Всегда его знал. Есть люди, которые рождены для того, чтобы каждый божий день, с девяти до шести, сидеть на работе, а потом приходить домой, играть с ребенком и смотреть телевизор. Есть люди, рожденные для того, чтобы рисовать картины или писать книги. А бывают такие, что рождаются для того, чтобы сунуть голову в пекло. Майкл был таким. И Хорек тоже. Пустошь звала их – неприкаянных, с бездомной душой, она давала им кров и смысл существования. Становилась врагом и собеседником, слов которого они не понимали.
– Когда ты пропал, Линда стала диспетчером для всех райдеров. Она и сейчас этим занимается.
Хорек кивнул.
– Как она?
– С ней все в порядке. Все еще ждет тебя. Поначалу места себе не находила. Теперь немного успокоилась.
– Это и к ллллучшему. Так что с ввами ппроизошло?
Майкл бросил быстрый взгляд на Анну.
– Так получилось, что мы выехали под вечер, уже начинались сумерки…
– Глупо.
– Да. Мы проехали не так много, когда появился призрак.
– Чччто именно?
– Огромный грузовик. Он пристроился нам в хвост и стал поджимать. Сигналил. Я подумал тогда, что оглохну.
Хорек перебил его.
– Что ммменя всегда поражало в ттебе, Майки, так это ттто, что ты всегда находишь время пподумать! Извини, что пппперебил.
Майкл не удостоил внимания слова Хорька.
– Грузовик приближался, как бы быстро я ни гнал. В конце концов, мне пришлось съехать с дороги. Я до сих пор не уверен, стоило ли обращать на него внимание, но все происходило так… стремительно.
– О! – сказал Хорек. – Ого! На самом деле сстоило, Майкл. Еще как стоило – можешь мне поверить!
– Почему?
– Пппотом. Сначала зззакончи.
– Мне удалось вернуться на дорогу, но топливная система оказалась повреждена. В итоге мы остановились.
Хорек задумчиво смотрел на «сабурбан».
– Вот и все, – закончил Майкл.
– Понятно. Сстранновато, но понятно.
– Ты можешь что-нибудь объяснить?
– Может ббыть. Я знаю одновременно и мммного, и мммало, – уклончиво ответил Хорек.
– Расскажи, что знаешь.
– Так и быть. Ссслушайте, ребята. Сслушайте и плачьте.
Хорек выдержал театральную паузу, смакуя обращенное на него внимание, и сказал:
