Касавшаяся ее рука оставалась на месте.
- Карен, я - не галлюцинация. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе, умолял Сипак. - Расскажи мне об этих галлюцинациях. Расскажи об уроках.
Она обернулась еще раз и осторожно вытянула руку, почти уверенная в том, что рука пройдет сквозь тело сидящего рядом с ней человека. Когда движение руки остановила весьма плотная грудная клетка, Карен прошлась пальцами по его телу вверх-вниз. Другая рука Сипака поймала ладонь всадницы и крепко сжала ее.
- Поговори со мной, Карен.
- Это ты! Это правда ты!
Повернувшись всем телом, она заключила своего былого возлюбленного в медвежьи объятья, прилипнув к нему, словно тот должен был исчезнуть в следующее мгновение.
- Я видела тебя много дней. Здешние знатоки называли это видениями, я галлюцинациями. Они говорили, что я вижу нечто возможное - а я их только проклинала. - Она подавила едва ли не истерический смех. - Они говорили, что если видимое мной должно случится, то оно случится в ближайшие недели. Я объясняла им, что никак не смогла бы тебя увидеть. Ты вечно был далеко, на "Заре", и тебе не было причин появляться здесь. Я думала, что просто слишком много работаю... чтоб они были довольны... и вижу всякую всячину от недосыпания... - Карен понимала, что болтает чепуху, но никак не могла остановиться. - Почему ты здесь? Когда ты прилетел?
Карен почувствовала, как полувулканит шевельнулся под ней.
- Если ты позволишь мне сесть поудобней, могу рассказать. Сейчас ты давишь мне прямехонько на одну из сломанных костей, а врач говорил мне, что, если я ее снова сломаю, он месяц не выпустит меня из лазарета.
Резко ослабив силу объятий, но не выпустив его, она сказала:
- Прости! Давай-ка прислонимся к Пэну, он возражать не станет. - Когда они снова уселись, на этот раз - более удобно, она сказала: - Сломанные кости? Когда это тебя?
Сидевший рядом с ней вулканит насупился.
- Два месяца назад. Я помню немногое. Обычная высадка на планету, пошедшая наперекосяк. Попали в ромулианскую засаду. Припоминаю, что находился рядом с кем-то из моей команды - мы описывали новые растения когда он на что-то наступил. Позже мне объяснили, что это была какая-то наземная мина. Он погиб, а меня отбросило в низинку. Когда я пришел в себя, уже после операционной, мне сказали, что выжил я лишь благодаря редкостной удаче. Когда я достаточно окреп, чтобы вставать и ходить, мой начальник сказал, что мне следует взять отпуск. Я попросился на преподавательскую работу, и в конце концов оказался здесь. - Он откинулся, успокаивая боль в заживающих ранах, и спросил: - А ты?
Карен опять отдалилась. Она пообещала мастерам, что не станет говорить о том, чем занимается.
- Я не могу.
- Что ты не можешь? - Сипак, видимо, хотел позволить ей продвигаться так быстро, как ей того хотелось.
- Не могу говорить об этом.
- И кто же тебе такое сказал? Ну разумеется, не те каменнолицые бесчувственные кретины, с которыми ты, скорее всего, занимаешься.
- Они не кретины! - гневно вскричала Карен, напрягшись и сердито глядя на Сипака. - Они помогают мне... помогают мне... - Она умолкла.
- Хм, - продолжил Сипак, не обращая внимания на ее порыв. - В таком случае, полагаю, ты согласна с тем, что они - каменнолицые и бесчувственные. А если ты соглашаешься с тем, что они лишены переживаний, тогда я говорю тебе: они не знают, как обращаться с человеком, у которого чувства имеются. Итак, кто же они такие, если говорят, что ты не можешь ни с кем поделиться тем, что с тобой происходит, и кто они такие, если говорят, что тебе НЕ НУЖНО говорить об этом? А?
- Откуда тебе знать? - продолжила Карен, все еще кипя от злости. - Ты ведь сам вулканит. Один из тех, кого называешь бесчувственными.
Не смутившись, Сипак только глянул на нее и ухмыльнулся той самой медленной ухмылкой, которую Карен так хорошо помнила.
- О-о-х, но ты, должно быть, помнишь, что я только наполовину вулканит и большую часть жизни провел среди вас, людей земного типа. Я знаю вас лучше, чем вы себя сами. Если ты не говоришь о том, что тебя беспокоит, с кем-то, кто хочет понять тебя и помочь тебе, дела идут все хуже и хуже. К тому же, разве это может чему-то повредить? Обещаю, что никому не расскажу ничего.
Карен обдумала только что услышанное. Действительно, мастера не могли или не хотели понять тех эмоциональных трудностей, с которыми она пыталась совладать. И в прошлом ей всегда помогало, когда она могла выговориться перед кем-то - перед тем, кто понимал, что ее волновало. Она всегда доверяла Сипаку больше всех других людей, которых знала. Она никогда ему не говорила, но он стал первым, с кем она занималась любовью - тогда она доверяла ему достаточно, чтобы дать то, что никогда до того не давала никакому мужчине. И не было причин не доверять ему теперь.
И она излила ему все, что случилось с ней в последние несколько месяцев, а потом, легонько побуждаемая Сипаком, рассказала и о том, как Запечатлила Пэна, и об их совместной учебе. Когда она вымоталась и у нее кончились все слова, уже стемнело. Пэн свесил вниз голову и спросил:
"Аманда спрашивает, как вы тут, и не хотите ли чего-нибудь поесть. А еще говорит, что Сипаку слишком поздно пытаться добраться до Академии и что она будет рада, если он переночует здесь".
"Скажи Аманде, что с нами все в порядке и что я проголодалась. Мы придем через пару минут".
Обернувшись к Сипаку, она сказала:
- Нас ждут к ужину, и Аманда говорит, ты можешь остаться здесь ночевать - слишком поздно топать обратно в Академию.
- Я чувствовал, что Пэн говорит с тобой. А идти не обязательно, могу и такси вызвать.
- Не обижай Аманду отказом от ее гостеприимства, болван. - Она ткнула его под ребра, и Сипак вскрикнул от острой боли. - Ой! Прости. А как ты узнал, что я говорю с Пэном?
- У меня где-то у краешка мозга появился какой-то зуд. Не могу сказать, что именно говорится, но знаю, что происходит нечто телепатическое.
Карен с сомнением глянула на него. До этого никто никогда не говорил ей, что может чувствовать телепатию. Они либо слышали Пэна, либо нет. Третьего не случалось.
- Хм. Ну, в любом случае, если ты пробудешь с ним рядом подольше, а не день-другой, то сможешь слышать, как он говорит с тобой. Это его дар говорить со всеми людьми. Пошли. Если мы вскорости не придем ужинать, за нами начнет охотиться Аманда. - Она вскочила, оставив охающего Сипака на земле.
- Думаю, мне понадобится помощь, - простонал он. - Надо бы мне поостеречься сидеть на сырой земле. Утром мне теперь с места не сойти.
Карен рассмеялась.
- Раньше времени состарился, а, красавчик?
- Дай срок, выздоровлю - покажу, кто тут старый! - заметил Сипак, в конце концов сумев подняться. - Но пока я готов к старой доброй горячей ванне и полудюжине обезболивающих пилюль.
