— Это командир «Пересвета» Татарчук. Мы вас слышим. Какие у вас новости?
— Здорово, командир. Это Кружалин. Хорошие новости. На связь вышли несколько подлодок. Одна наша, дизельная. Она в Норвежском море. Есть американцы, где-то в Атлантике, но гораздо южнее вас. На нашей подлодке сломаны рули и винт. Они говорят, что видят горный хребет, выступивший из-под воды.
— Отлично, Игорь. Уточни их координаты и передай, чтобы оставались на месте. Мы выдвигаемся им на помощь.
— Не наскочите на мель. Думаю, что местами океан выдуло до дна.
— Спасибо, Игорь, будем внимательнее. Соображения есть, куда вода подевалась?
— Большая часть затопила сушу, и много ее распылилось в атмосфере.
— Ясно.
Снова затрещало, и голос космонавта ушел.
— Возвращаемся? — Спросил Терехин у командира.
— Так точно, Виктор. Здесь нам делать больше нечего.
Команда субмарины, оставленная на дежурстве по самому минимуму, снова была поднята по штатному расписанию. В надводном положении, не опасаясь быть обнаруженной, как раньше, лодка двинулась обратным маршрутом. Пролегал он иначе. Приходилось выбирать другие глубины, где с большой вероятностью еще осталась вода. Мощный нос корабля рассекал грязные воды мирового океана.
— Привет, Игорь!
— Привет, командир.
— Оставили координаты наши парни с дизельной лодки?
— Нет, на связь к обещанному времени не вышли. Будем пробовать связаться на следующем витке.
— Понятно, а мы выдвинулись к родным берегам, с заходом в Норвежское море. А что у американцев?
— Джен общается с ними. Говорит, что они пытались подойти к берегу, но оттуда идет такое мощное и грязное течение, что они чуть не погибли в водоворотах. Сейчас они стремительно уходят в океан. Имейте ввиду, близко к берегам не подходить.
— Спасибо, понял. Новые, кто-нибудь, вышли на связь?
— Почти нет. Был слабый сигнал в одном месте, на западном побережье Америки, но мы ничего не разобрали. Я думаю, что ваших коллег полно по океанам спаслось, просто, сумятица еще. Никто не знает, как поступить правильно, что делать с приказами. Вот и молчат.
— Может оно и так, но больше двух километров глубины тоже не везде можно найти.
— По нашим расчетам к полюсам ветер слабел. Визуально, на полюсах его вообще не было. Но мы заметили одну странность — льды в Арктике смешало с водой. У нас есть гипотеза, что ветер выдавил воду к полюсам. Но это гипотеза. Сейчас мы не видим, что там творится. Всю Землю закрыло тучами.
— Спасибо, Игорь, до следующего сеанса, и попробуйте связаться с той дизельной подлодкой. — Татарчук торопился договорить, потому что сигнал начал уходить.
Ответом ему было шипение.
— Значит так, семья! — Громко сказал Егор. — По-видимому, нам здесь придется задержаться на большее время, чем мы рассчитывали. По сему, предлагаю устроить небольшой субботник и навести небольшой порядок. Мы с мамой будем собирать грязь, а вы… — Он обратился к детям, — собирайте мусор и относите его в дальний конец пещеры.
— А зачем? — Не поняла Катя. — Может на улицу его.
— Пригодится еще. — Егор не стал разъяснять, зачем пригодится мусор, потому что сам еще не знал для чего. — Банки жестяные не мните.
— Хорошо. — Ответил Матвей, имеющий большее представление об обстановке.
Семья дружно занялась наведением порядка в пещере. Егор соскребал с пола уже основательно подсохшую грязь, а Тамара следом заметала автомобильной щеткой. Дети ходили парочкой, потому что фонарь светил только у Кати, и она не соглашалась передать его Матвею. Сестра светила, а Матвей собирал мусор в рюкзак. Потом они вместе несли этот рюкзак к дальней стене и там вываливали мусор.
Боль в мышцах мешала Егору работать. Он кряхтел. Как старый дед, подолгу разминал спину, после нескольких минут работы. Тамара сжалилась над ним.
— На сегодня хватит, торопиться нам некуда, успеем еще навести порядок здесь.
— Точно, хватит, не хватало мне спину сорвать. Отбой дети! — Крикнул он в глубину пещеры.
Егор налил немного воды в котелок и поставил ее на газовую плитку. Огонь горел красным цветом.
— Газ заканчивается. — Заметил Егор.
У него был еще небольшой запас сухого горючего, оставшийся от погибшего спелеолога. На нем можно было протянуть несколько дней, а потом…. Потом следовало придумывать, из чего делать огонь. Не есть же крыс сырыми.
— А что ты сделала с теми крысами? — Егор вспомнил про свою добычу.
— Так вон висят, вялятся. — Тамара махнула в сторону.
Егор направил фонарь и увидел три висящих безголовых тушки. Его передернуло.
— Ладно, привыкнем. — Ответил он сам себе.
Подошли дети. В руках Катюшки была непонятная грязная вещица.
— Что за грязь ты притащила? — Спросила ее мать.
— Это котик плюшевый. — Ответила ей дочь, прижав к себе грязный комок.
— Как догадалась, что котик? — Спросил отец, сомневаясь, что этот бесформенный ком похож хоть на кого-нибудь.
— Это котик, Томас. — Настойчиво сказала Катя. — Вот отмою и увидите.
— Ну, что пещерные труженики, пойдем глаза тренировать, а то вы, я смотрю, не больно-то на улицу собираетесь.
Град и дождь прекратились. В воздухе пахло сыростью. Егор взял в руки градину. Она была не прозрачной или белой, а серо-коричневой, из-за вкрапления в лед большого количества частиц грязи. Матвей тоже поднял градину и рассматривал ее с любопытством. Тамара и Катя выглядывали из прохода, как слепые сурикаты. Тамара щурилась, а Катя прикрывала лицо ладошкой.
— Послушай, вундеркинд, а что если дождь смоет всю грязь из атмосферы? По идее, мокрая грязь не должна была подняться высоко, может и не будет ледникового периода.
— Не знаю, пап. Может и не будет. Атмосфера насыщенная водой, должна как-то связать пыль.
— Послушай, Матвей, а ведь теперь площадь испарения стала намного больше, чем раньше. Я думаю, что скоро начнутся проливные дожди.
Позади мужчин раздался хруст. Тамара и Катя, наконец, решились выбраться наружу. Они еще не могли полностью открыть глаза. Подойдя к мужчинам, они стали рядом. Тамаре хотелось посмотреть на горы и небо, но она могла смотреть только под ноги.
— Пойдемте к краю. — Пригласил их Егор.
То, во что превратилась долина, всего за неделю стихии, произвело на Тамару огромное впечатление. Она смотрела и не верила своим глазам. Всего неделю назад здесь была долина заросшая елями, соснами, кленами и вязами, а теперь на ее месте просто ровная черная поверхность. Черный цвет водоема почему-то сильно ее пугал. Он представлялся ей живым существом, наделенным угрюмым и беспощадным характером.
