– Ничего.
– Хороший ответ. Но подумай об этом. Харон никогда не плавает порожняком.
Он почувствовал, как сальные застывшие бобы, которые он с трудом протолкнул в себя, начали проситься наружу.
– Но…
– Да. И когда ты приближаешься к стене – стене Блоута, которая окружает это место, – ты начинаешь испытывать огромный страх. И тогда тебе лучше хотеть попасть сюда действительно сильно. Потому что, если твое желание недостаточно сильно, ты залипнешь. А Харон никогда не останавливается. Так что Стена держит тебя на месте, а он вроде как обволакивает тебя и растворяет. Типа обратного космоса.
Марк закусил губы и положил тарелку на мокрый песок. Но он был достаточно аккуратен, чтоб не опрокинуть ее, его аппетит мог вернуться через некоторое время. Он научился этой практичности в последние несколько месяцев.
КейСи прикрыла глаза от солнца ладонью и посмотрела на него. Она была довольно хорошенькой, если не считать корону из поставленных колом волос.
– Так что ты делаешь на Роксе на самом деле? Ты не просто в бегах за ограбление магазина.
– Это моя маленькая девочка. Моя дочь. Мне нужно вернуть ее.
– Она на Роксе? Джокер или джампер, я скажу тебе, чувак, что, если она здесь, тебе не захочется увидеть ее. Усек?
– Нет, она не здесь. Она где-то в ювенальном изоляторе. Я не знаю в каком. Мне нужно найти и вытащить ее.
Что-то мелькнуло за ее льдисто-прозрачными глазами. А потом лицо ее застыло. Хлюпик среднего класса, разменявший тридцатник с чем-то планирует побег из тюрьмы? Дай мне передохнуть. Да ты даже не знаешь, с чего начать.
– Эй, я могу это сделать! – возмущенно воскликнул он. – По крайней мере я могу сделать что-то, – пробормотал он, вдруг охваченный сомнением.
– Да? И что, например? – Ее улыбка была насмешливой.
– Ну… – его уши запылали. Сообразив, что сказал слишком много, он отвернулся.
– Ну так скажи мне, – прошептала она прямо ему в ухо, – где твои друзья, Капитан Глюкс?
Когда он развернулся, ее уже не было.
– Теперь, Блез, – сказало существо по имени Блоут и хихикнуло. – Я слышал, ты плохо думаешь об одном нашем госте здесь, на Роксе. Так не пойдет. Совсем, совсем не пойдет.
Блез позволил своему носу и верхней губе сморщиться в отвращении от зловония, что источала мерцающая полупрозрачная червеобразная масса. Оно было так же ощутимо, как и злобные, вооруженные клинками подонки, протянувшиеся бесконечной цепочкой по обе его стороны. Нет смысла скрывать свою реакцию, хотя КейСи говорила, что так он похож на летучую мышь. Блоут мог читать его мысли.
Блез ненавидел это. Пусть тошнота сверкает словно маяк. Он заполнил голову образами блевотины, желтые рвотные гейзеры.
Кружащийся рядом большой таракан Кафка издал серию звуков, похожих на звук щелкающих костяшек. Кафка при Блоуте был чем-то вроде великого визиря и всегда старался убедиться, что его босс получал то отношение, которого он достоин как правитель Рокса, а не то, которое он заслуживает с его внешностью. Кафка недолюбливал джамперов. А Блеза он любил меньше всего.
– Полагаю, ты собираешься попробовать сказать нам, что нам думать теперь, – ответил Блез вызывающе. – Власть ударила тебе в голову, где бы твоя голова ни находилась.
– Нет, – сказал Блоут, забыв хихикнуть. – Мне хотелось бы, чтоб я мог велеть тебе, что думать. Более того, я б хотел велеть тебе не думать вообще. Но ты не можешь удержаться от мыслей, точно так же, как и я не могу перестать слышать тебя.
Он слегка запнулся, потому что Блез вызвал в памяти яркую картинку, как он опускается на КейСи. Странно. Ее лобковые волосы росли редко, были темного блондинистого оттенка и выглядели очень мило. Ее плоть была розовой, и когда он проводил языком, она отзывалась на его прикосновения.
– Тогда зачем ты послал своих ручных монстров, чтобы притащить меня сюда? – спросил Блез.
– Ах, Марк Медоуз. Человек, который был когда-то Капитаном Глюксом. Ты хочешь причинить ему вред.
– Что с того?
– Он жертва ненависти и страха обычного мира. Я решил предложить ему убежище. Если его способности все еще с ним, он будет бесценным союзником, когда натуралы попробуют сокрушить нас. Если нет… он все еще жив. Он может привлечь пули, которые в противном случае достались бы джокерам. Я запрещаю тебе трогать его.
Блез рассмеялся.
– Что дает тебе такое право, жирное нечто?
– Он правитель Рокса, – прошипел Кафка, и голос его звучал, словно шелест змеиной чешуи в сухих листьях.
Блез начал было ругаться, но Блоут уже прочитал все возможные ругательства в его голове.
– Дай мне подумать. Мы уже говорили об этом раньше. Тебе нужен Рокс, а это значит, тебе нужен я. И если ты думаешь, что сможешь это изменить, у Лэтхема найдутся иные соображения на этот счет.
Лэтхем. Эта холодная рыба. Он нутром вспомнил ощущение боли и вздрогнул. Он не был готов свести счеты с Лэтхемом. А это значило, что и вопрос с Блоутом приходилось отложить, и что хуже, монстр знал это.
– Очень хорошо, губернатор. – Он отвесил шутовской поклон. Блоут просто хихикнул. – Я преклоняюсь пред вашей властью… на Роксе. Если Марк Медоуз предпримет что-то против меня тут, я оставлю за собой право самозащиты.
– Пожалуйста, Блез, не усложняй все. У тебя и так есть это право. Но Медоуз не собирается ничего предпринимать против тебя. Он даже не знает, что ты сделал с одним из его друзей, твоим дедом. Я читаю его мысли, помнишь?
– Он туз, помнишь?
– Он считает тебя своим другом, Блез.
– Как бы там ни было, у меня с ним свои счеты. Как только он оставляет Рокс, он выходит из-под твоего покровительства, и он мой.
– Материк – опасное место, – прохрипел Кафка. Блез нахмурился. Он не был настолько наивен, чтобы принять согласие таракана за чистую монету. – Даже с тобой может что-нибудь случиться там, Блез.
К его собственному удивлению, Блез развеселился, а не разозлился.
– Если кто-нибудь захочет причинить мне вред, я узнаю это. И причиню ему еще больший вред. – Конечно, он блефовал. И это помогало держать монстров в напряжении. И даже если Блоут был достаточно стоек, чтобы выдержать образ тощих бедер КейСи, обхвативших его голову, он поймет лишь то, что Блез блефует. Но не поймет, до какой степени.
– Твоя сила велика, Блез, – сказал Кафка, – но далеко ли она простирается? Есть такая штука, называется Barrett Light Fifty. Снайперская винтовка. Стреляет такими же пулями, что и пулемет пятидесятого калибра. Радиус поражения – свыше мили. Твои силы простираются так далеко, Блез? – Он пошевелил своими хитиновыми конечностями в жесте, который заменял ему пожатие плечами. – Думаю, кому-нибудь может прийти в голову снять тебя прямо на Роксе, стреляя с материка. У Медоуза много друзей среди джокеров, Блез.
