Голос ее был нежным, но смысл слов... Хан ощущал себя так, как будто эти слова жгли его, кололи кинжалами. Он застонал.
- Я понимаю тебя. Мое тело влечет тебя неудержимо. Ты не можешь совладать с собой. Звук моего голоса околдовывает тебя. Но ты должен выдержать и выслушать. Я подозреваю этого Хату с самого начала. Но колебалась -- и в этом была моя ошибка. Мне нужно было действовать. Ты понимаешь, почему мы придерживаемся плановой системы в обществе. Отказаться от нее - это значит открыть дверь непредсказуемому хаосу. Хаосу мутаций. Помни, что мы были созданы искусственно. Это животное Хата одержим мыслью покончить и с людьми, и с лерами. Мы обязаны остановить его. Для этого нам нужно сблизиться с ним и с Воинами.
Дальше. Хата не знает, что Эвинг покидал эту планету. Держи это при себе. Хата пока доверяет Эвингу, а мы оба прекрасно знаем, что Эвинг не лер. Он просто похож на лера. Может, это косметика. Ты видел, как он слушал музыку? А это имя? Ни одно наше имя не кончается на "-инг".
Я могу только предполагать, что ждет нас в стране Воинов. Но я должна просить тебя: если мы когда-нибудь вернемся в цивилизованный мир, ты должен помочь мне войти в клан. Хорошо? - Он кивнул. - И я помогу тебе вернуться к людям. Ну, а сейчас для нас наступает трудное и опасное время. Мы должны делать все, чтобы выжить. Ты должен теперь действовать так, как будто меня нет. Тем более, что скоро наступит время, когда я буду способна к деторождению. Ты должен прямо сегодня отвергнуть меня. Ты должен!
Хан буквально онемел. Сколько же времени она запутывала его в сеть своих слов? Хан взглянул в окно. Там светилась все та же звезда. Значит, не более нескольких минут. Но он запомнил все ее указания. Сопротивляться ей было трудно, но постепенно он овладел своими эмоциями, отбросил прочь плотские желания. Он оттолкнул Лизендир.
- Нет!
- Но эта ночь последняя для нас.
- Нет. Я не буду игрушкой для тебя, когда люди находятся в рабстве.
Лизендир отодвинулась от него, но в слабом свете, льющемся из окна, он заметил, что она подмигивает ему. В полумраке он явно различал ее нежное плечо. Она толкнула его на край постели.
- Хорошо. Но я буду спать здесь. Мне холодно. Подвинься.
Хан долго не мог уснуть, хотя скоро дыхание Лизендир стало ровным и глубоким. С самого отбытия с Чалседона у него не было времени поразмыслить. Время требовало действий, и он действовал. Время требовало реакций, и он принимал решения - самые оптимальные при соответствующих обстоятельствах. И вот теперь решение приняла Лизендир. Спать было невозможно. Его взбудораженный мозг обдумывал все, что может ожидать их впереди.
Они были разбужены утром все тем же мажордомом. Он проводил их в большой холл, где они обедали накануне. Там их встретил довольный Хата. Он говорил с ними весьма дружески, особенно с Лизендир, которой даже предложил место за столом. Хан пристально наблюдал за ним, и постепенно пришел к выводу, что в эту ночь за ними следили. Прекрасно, значит, им удалось обмануть Хату. Но вдруг у него мелькнула мысль, Что, может, это Лизендир дурачит его. Да нет, невозможно. Лизендир не способна на коварство. Если бы она хотела разделаться с ним, она могла бы сделать это тысячу раз тысячью способов. Теперь, если им и дальше удастся дурачить Хату, если ему и Лизендир удастся приблизиться к кораблю... Если... если...
Хан старался не вступать в застольную беседу. Он решил выглядеть хмурым, злым. Хата мало обращал на него внимания. Видимо, он полностью поверил в разрыв между Ханом и Лизендир, и это его вполне устраивало. Хата разговаривал с Лизендир и искусно старался вытянуть у нее сведения о Союзе, о лерах, об их оружии, средствах обороны и нападения. Однако она не менее искусно избегала таких тем, как рыба избегает сети, проскальзывая сквозь ячейки. Хан слушал их разговор и в который уже раз после их первого знакомства восхищался девушкой, видя ее в новом для себя свете. Она успешно противостояла в хитрости самому Хате, главе экспедиционного корпуса Воинов, умному, осторожному, опытному.
Когда с завтраком покончили, Хата нетерпеливо махнул рукой. Тут же появились девять воинов. Все они были моложе и Хана, и Лизендир. Хан сразу понял, что это фанатики, готовые выполнить любой приказ Хаты. Они были вооружены разнообразным оружием. Некоторые типы оружия Хан узнал, другие были ему неизвестны.
- Естественно, - заговорил Хата, - что для разумных существ очевидное не нуждается в объяснении. Это все равно, что объяснять хороший анекдот. От этого он только теряет в прелести. Я вовсе не желаю испытывать неприятности от того, что кому-нибудь из вас захочется проявить ненужную храбрость. Итак, ты, Хан, поможешь управлять кораблем. Я уже немного умею делать это, так что смогу контролировать тебя. Я уверен, что ты смог бы устроить аварию, но хотя бы один из нас десятерых останется жив, и прикончит тебя и Лизендир.
- Мне все ясно. Я сделаю все, что ты желаешь.
Они покинули холл и пошли по извилистым коридорам к тому месту, где стоял корабль. После темноты замка яркий дневной свет подействовал на Хана, как удар. Было раннее утро северной осени. Солнце висело низко над зазубренными вершинами гор. Воздух был прозрачен, как вода источника, и богат голубыми и фиолетовыми оттенками. Небо было затянуто облаками, которые на севере казались серо-стальными, угрожающими, а на юге - бледно-голубыми и легкомысленными. Хан осмотрелся. Перед ним раскрылся ландшафт ошеломляющей красоты: горы с покрытыми снегом вершинами, яркое пронзительное солнце, медленно плывущие по небу облака. А вот и корабль. Стоит возле каменной гряды. Он тоже красив. Когда они направились к кораблю, мерзлая земля заскрипела под их ногами. Перед тем, как подняться на "Палленбер", Хан задержался на трапе и бросил последний взгляд на горы. Хата заметил это.
- О, ты оценил их красоту. Эти идиоты из Лелиаса не понимают ее. Они боятся этих прекрасных гор. Они думают, что в горах живут демоны.
Хан мог поверить в это. Кто еще мог жить среди обнаженных вершин, кроме демонов и злых духов? Планета была поистине красива, но это была злая красота, красота, пробуждающая скорее страх, чем восхищение.
Хата продолжал:
- Мы называем эти горы "Стена вокруг мира". Конечно, это преувеличение. Они не охватывают всю планету. Но такой горный массив существует только здесь, и больше ни на какой другой планете. Горы так высоки, что препятствуют циркуляции воздуха. Именно поэтому здесь можно жить. Если бы ветры здесь могли гулять беспрепятственно, на поверхности планеты ничего не осталось бы. Говорят, что эти горы еще растут в высоту.
Когда они вошли на корабль и очутились в рубке управления. Хан почувствовал себя увереннее. Воины, окружавшие его, внимательно следили за каждым его движением. Нет, сейчас не время что-либо предпринимать. Лучше выждать. Может, возникнет ситуация, при которой у него будет хоть небольшой шанс на успех.
