– Да, я знаю исследователя Тирр-джилаша, – сказал председатель. – Я не сказал бы, что у него нет опыта.
– Ему следовало, по крайней мере, убить пленника, – фыркнул Седьмой. – В мое время воины-джирриш поступали именно так.
– Да, он мог бы сделать это, – согласился председатель. – Тогда люди-завоеватели превратили бы его и всю исследовательскую группу в старейшин.
– Нет ничего позорного в том, что джирриш становится старейшиной, – выпалил Двенадцатый.
Но если бы они все стали старейшинами, кто позаботился бы о раненых мракианцах до того времени, когда прилетел «Дилиджент»? Более того, кто предотвратил бы высадку людей-завоевателей на планете изучения, где находились очень важные записи экспериментальных работ? Вам очень хочется, чтобы корабли врага летали над Окканвой?
– Успокойтесь, председатель, – примирительно заметил Восемнадцатый. – Никто не собирается обвинить исследователя в том, что он действовал не как закаленный в боях воин, вам известно, что Тирр-джилаш покинул Окканву?
Председатель нахмурился:
– Я не знал этого. Когда это случилось?
– Ранним премидарком, по всей вероятности, – сказал Восемнадцатый. – Дежурный по Верховному клану не знал об этом до тех пор, пока брат Тирр-джилаша, командир Тирр-мезаз, не установил с ним связь. В течение нескольких тентарков дежурный выяснил, что исследователь отбыл на Грии.
– На Грии? – спросил Пятнадцатый. – Что, во имя восемнадцати миров, он намерен там делать?
– Он помолвлен с исследователем, которая работает там, – вздохнул председатель. – Это Клнн-даван-а, Дхаа'рр. Мне бы следовало догадаться, ведь информация об этом давно имеется в досье.
– У меня создалось впечатление, что вы держите всех членов экспедиции на Мрак в этом комплексе, – сказал Седьмой.
– Исследователь Тирр-джилаш попросил моего разрешения навестить своих родителей, – сказал председатель. – Я позволил ему съездить к ним.
– Вы разрешали ему покидать планету?
– Об этом разговора не велось, – ответил председатель. – Я предполагал, что он может покинуть Окканву. Не вижу в этом никакого вреда для нации.
– В самом деле? – вскричал Двенадцатый. – Джирриш, знающий о «Цирцее», блуждает по всему свету, а вы не видите в этом никакой опасности для нации?
– Успокойтесь, – сказал председатель. – Все в порядке. Он никому об этом не расскажет.
– Вы уверены? – спросил Двенадцатый.
– Да, уверен, – твердо отвечал председатель. – Как я уже сказал, мне известно его досье. Он специалист по инопланетным цивилизациям. Закончил высшее учебное заведение с отличием. С самого детства ведет себя безупречно. Понятно, что он молод, но совсем не глуп. Он не импульсивен и не беззаботен. Кроме того, он, также как и мы все, сознает, какую опасность несет раскрытие тайны «Цирцеи». Он ничего никому не скажет.
– Доверие является благородной чертой председателя Верховного клана, сказал Седьмой с иронией. – Однако, нужно доверять, но проверять. Могу ли я просить вас о том, чтобы сведения о Тирр-джилаше концентрировались здесь, в комплексе посредством наших связных?
Председатель нетерпеливо махнул рукой.
– Действуйте, если это нужно для вашего спокойствия.
– Спасибо, – сказал Седьмой с холодком в голосе и исчез.
– Интересно, – заметил Восьмой, задумчиво глядя на председателя: – Надеюсь, что этот юный исследователь оправдает ваше доверие.
– Это очень ценная личность, – сказал председатель. – После того как я ознакомился с его досье, мне стало ясно, что он необыкновенно умен. Как специалисту по инопланетным цивилизациям ему нет равных. Кроме того, его поведение безупречно. Такие индивидуумы очень нужны нам для борьбы с людьми-завоевателями.
– Правильно, – вставил Четырнадцатый. – А если он захотел выдать тайну, то тут уж все равно ничего не поделаешь.
Появился Седьмой.
– Мы установили канал наблюдения, – сказал он, бросая взгляд на председателя. – Может быть, теперь займемся нашим непосредственным делом?
– Пожалуйста, – сказал председатель.
– Очень хорошо, – фыркнул Седьмой. – Речь идет о матери Тирр-джилаша: Тирр-пификс-а. Ранее, этим фулларком, она приехала к фамильному алтарю семьи Тирр и чуть не украла свой обрезанный орган фсс. – Он пожирал взглядом председателя. – Очевидно, она не хочет становиться старейшиной.
– Понятно, – сказал председатель. – И что же дальше?
Седьмой нахмурился.
– Ей удалось выкрасть его? – спросил председатель.
– Нет, – ответил Седьмой. – Главный хранитель алтаря не дал ей сделать это.
– Что ж, постоянно находятся фанатики, которые пытаются выкрасть свои органы фсс, – сказал председатель.
– В том-то и дело, что Тирр-пификс-а не сумасшедшая и не фанатичка. Поэтому-то она и опасна. Она просто спокойная, старая женщина. Вполне в своем уме. Но она решила не становиться старейшиной. Она предпочитает умереть.
– Извините, но в чем тут проблема? – спросил председатель. – Чего вы боитесь? Уж не думаете ли вы, что она начнет широкомасштабную кампанию против старейшин?
– В этом деле есть один философский аспект, – сказал Восемнадцатый. – У этого дела есть подоплека.
– Правильно, – сказал Двенадцатый.
– Прошу вас, – раздался тихий голос.
Все остальные старейшины разом притихли, а председатель вытянулся чуть ли не в струнку, когда произнесший эти слова старейшина направился к нему. Это был не просто бывший председатель, а первый председатель Верховного клана. Джирриш избрали его прямо на дымящемся поле сражения во время Третьей войны старейшин. Он был их последней надеждой. При нем прекратилась война и наступил продолжительный мир. Он добился успеха в своем начинании.
Первый редко выступал на собраниях. Но если он говорил что-то, его слушали с большим вниманием и уважением.
– Может быть, вы и не понимаете истории, Двадцать девятый, – сказал он своим тихим голосом, потому что рассматриваете прошлое со слишком большого расстояния. Все три войны старейшин велись за право каждого джирриш держать свои органы фсс в неприкосновенности, как это делали до этого вожди кланов. Войны велись также во имя равенства между старейшинами и простыми джирриш.
Председатель кивнул.
– Я понимаю вас, Первый, – сказал он.
– Хорошо, – сказал Первый. – Тогда задумайтесь хотя бы на ханбит о сути притязаний Тирр-пификс-а. Она хочет, чтобы старейшинство стало привилегией.
Председатель нахмурился. Об этом он как-то не задумывался.
– Я понимаю, о чем вы говорите, – сказал он. – Но разве старейшинство не может быть и правом, и привилегией?
– В теории это возможно, – сказал Первый. – На практике, однако, такой баланс невозможен. Двадцать второй прав в том, что примеру Тирр-пификс-а могут последовать другие, более радикально настроенные джирриш, которые станут отрицать старейшинство как таковое. – Он сделал жест рукой в сторону Второго. – Такое случалось дважды в то время, когда мой сын являлся председателем Верховного клана.
