Она вдруг вздрогнула, как будто пробуждаясь от сна, и тихонько засмеялась. Светило, которое она видела перед собой ни в каком случае не было спутником Земли, — это была планета Венера, к которой они направлялись.
И мысли девушки унеслись к Земле, к милой родине. Она вспомнила о чудесных ночах, когда во время каникул она любовалась с вершины Чахлэу серебристым серпом Луны. Вот уже неделя, как она больше не видела ее: Луну теперь отделяли от Анны много десятков миллионов километров, а свет ее сливался со светом земного шара. Последний мерцал вдали, как звезда. Мысль девушки незаметно перешла к Матею. Они совсем не виделись за последние часы, и ей не хватало задушевного звука его голоса, его ласкового взора. Голоса, раздавшиеся вблизи, вернули ее к действительности.
— Товарищ профессор, — говорил Матей Скарлату, — за какое время вы рассчитываете пройти расстояние, отделяющее нас от Венеры?
— Если все пойдет нормально, нам потребуется 43 часа и 17 минут земного времени, Но… многое зависит от того сопротивления, которое встретит ракета во время ее прохождения сквозь атмосферу планеты.
Говорящий авторегистратор отметил скорость 13 километров в секунду. Скарлат занес цифру в график путешествия и поспешно сделал несколько вычислений с помощью электрического интегратора.
А в это время экипаж ракеты поспешно готовился к приземлению на Венере. Профессор Добре хлопотливо работал в своем углу. Белые волосы беспорядочно спадали ему на лоб, а короткие пальцы двигались с удивительной быстротой. Он пульверизировал какую-то сумку с бесчисленными отделениями зеленоватой жидкостью, которая, по его словам, имела свойство долгое время сохранять свежими собранные растения.
В стенном шкафу, перед его рабочим столом, стоял электромагнитный прибор для рыбной ловли, гербарий,[11] инсектарий[12] и десятки всяких сосудов с различными веществами.
Профессор тщательно осматривал какие-то банки необыкновенной формы, аккуратно расставленные на полках. Они предназначались для хранения растений, которые должны были быть доставленными “живыми”.
Вокруг него стояли аквариумы, складные клетки для зверей, всевозможные аппараты и инструменты. Добре был уверен, что найдет жизнь на Венере.
Это ожидание вполне подтверждалось последней записью, сделанной им в “Судовом журнале”:
“На Земле жизнь появляется и сохраняется зачастую в самых тяжелых условиях: в пещерах, на ледниках, на глубине тысяч метров в океанах и морях, и в атмосфере на высоте десятков километров. И это благодаря великой силе адаптации организмов. Отчего бы не существовать и на Венере растениям и животным, приспособившимся к существующим там условиям, как это предполагал еще в середине XX века ученый Г.А.Тихов? Эта планета имеет атмосферу и благоприятную для жизни температуру. Остается лишь увидеть, какие формы приняла там жизнь”.
И все другие астронавты усердно работали. Инженер Чернат проверял киносъемочные камеры, лучевое оружие и физические инструменты. Анна Григораш, в свою очередь, готовила с помощью
Матея все необходимое для нового этапа путешествия. Планета Венера, видимая сквозь иллюминаторы ракеты, с каждым часом становилась все больше и больше.
Путешествие длилось уже двадцать часов. Ракета незаметно неслась в межпланетном пространстве, пролетая десятки тысяч километров. Астронавты начинали ощущать усталость.
— Пора бы и закусить, а затем и отдохнуть, — сказал Матей.
Он подошел к стенному панно с надписью “Буфет” и нажал несколько кнопок. Немного спустя из стены появился поднос с концентрированной пищей.
Закусив, все погрузились в глубокий сон. Один только Чернат, наблюдавший за ходом ракеты, внимательно всматривался в астральную тьму, зиявшую перед ним и, время от времени, внимательно поглядывал на щит управления и контроля.
Прошло около 4 часов. Инженер вспомнил, что надо было установить связь с астероидом, и отправился будить радиотелеграфиста.
— Вставайте, товарищ Прекуп! — и он сильно встряхнул спящего.
Андрей Прекуп потянулся и пробормотал со сна какую-то нелепицу.
— Вставайте, Андрей! — продолжал его трясти Чернат.
Мало-помалу радист пришел в себя, приоткрыл сперва один, а затем и другой глаз, потер нос, зевнул и, отстегнув ремни, спрыгнул с кровати. Подойдя к радиопередатчику, он привел его в действие. Спустя несколько минут на экране возникла радиотелеграфная станция на астероиде.
Круглое, красное лицо Динкэ было видно так отчетливо, что казалось, что он здесь, в ракете.
— Алло, Коперник! Наш полет развертывается нормально. Приближаемся к цели. Как прием?
— Передача и изображение безукоризненны, — послышался тотчас же ответ. — И у нас здесь все в порядке.
Гусеничная ракета находилась на 42 часу полета. Автопилот затормозил ход, и корабль постепенно терял скорость. Все ближе и ближе надвигались гигантские, сверкающие облака. Отсюда, в непосредственной к ним близости, цвет их казался желтоватым. Они были так сплочены, что между ними нельзя было разглядеть даже маленького уголка планеты.
Скарлат исследовал атмосферу Венеры с помощью спектрометра большой чувствительности.
— Все так, как и следовало ожидать, — заметил он, — здесь много углекислого газа, а свободный кислород находится в весьма малом количестве. Водяных паров нет и в помине. Правда, то, что мы анализируем теперь — только атмосферные надоблачные слои.
Между тем пассажиры занялись последними приготовлениями к посадке. В ракете кипела лихорадочная деятельность, и каждый взволнованно думал, что еще немного, и он ступит на поверхность планеты Венеры, что скоро рассеется тайна, окружавшая в продолжение стольких веков Люцифер.
Матей Бутару направился к кабине управления. Он тщательно выверил сложные аппараты с десятками циферблатов, индикаторов, кнопок и рычагов,
— Еще 900 километров! — объявил он. — Надо привести в действие автоматический газоопределитель. Может быть мы уже проникли в газовую оболочку планеты. Инженер последовал указаниям Матея. Несколькими секундами позже он исследовал диаграмму атмосферного состава.
— Ты был прав. Вот и результат!
Бутару нетерпеливо выхватил у него виноиновую ленту, пробежал ее глазами и протянул Прекупу.
— Передайте, пожалуйста, эти данные на астероид! — сказал он. Радиотелеграфист ушел но через мгновение вернулся растерянный и, запинаясь, сказал:
— Товарищ Бутару, не знаю, что случилось. Передача и прием совсем сдают. Я ничего не понимаю… Еле-еле разобрал ответ. Атмосферные разряды сильны, как никогда, а на экране телевизора — периодические затемнения.
