— Я думал, вы там все размолотили, — задумчиво произнес первый Даннерман.
Председатель: Я как Председатель Совета ООН имею честь предоставить слово представителю Демократической Республики Албания.
Господин Т. Габо: Господин председатель, к чему такая спешка? Почему мы так торопимся с выводами? Станция «Старлаб» находится на околоземной орбите уже много лет. И, по всей видимости, проведет там еще столько же. Так почему же в стремлении как можно скорее получить в свое распоряжение удивительные внеземные технологии, способные перевернуть наши взгляды на науку и технику, мы идем на громадный риск, почему подталкиваем ООН к принятию поспешных решений?
Ответ прост и самоочевиден. Потому что сверхдержавы готовы на любые шаги, лишь бы монополизировать право на их использование. Это означает, что остальные 188 независимых и суверенных стран будут исключены из дележа бесценного достояния. Вот почему я говорю: не спешите! Взвесьте все хорошенько! Дождитесь того момента, когда подавляющее большинство стран мира будут к этому готовы, и бесценный небесный клад пойдет на пользу всему человечеству! Моя страна, Демократическая Республика Албания, которую я здесь представляю, не может похвастать богатством, но ведь и у нас есть гордость! Мы не хотим, чтобы нас оттеснила горстка сильных государств, поскольку тоже имеем законное право на свою долю, ведь, повторяю, бесценный космический клад — достояние всего человечества.
Выдержка из протокола Генеральной
Ассамблеи ООН, том XXVII, стр. 1122
— Верно, что только могли. Но вдруг французам повезет и они вновь запустят эту технику?
Даннерман посмотрел на двойника с явной симпатией.
— Не бери в голову, рано нам еще волноваться. В любом случае в одиночку мы с тобой ничего не сделаем. И вообще пока что у меня свои планы — например, хотелось бы слетать домой.
Второй Даннерман отрешенно пожал плечами.
— И снова загвоздка. О чьем доме речь? Твоем или моем? От неожиданности Даннерман оторопел.
— Черт, как же я раньше об этом не подумал! Ты что, надеешься, что мы с тобой вдвоем поместимся в комнате Риты? — Но уже в следующее мгновение он просиял. — А вообще с какой стати нам сейчас об этом волноваться? Все равно ближайшие две ночи я намерен провести в чужой постели.
— Хм… — отозвался второй, и Даннерман с радостью отметил про себя, что его двойник явно ему завидует.
— Дэн-Дэн, — неожиданно раздался из-за двери робкий голос Пэт.
Даннерман обернулся, однако Патриция Эдкок обращалась не к нему, а к двойнику. На ее лице читалась озабоченность.
— Розалина выписалась в Киеве из больницы. Нам не разрешают ей звонить, отказываются сообщить номер. Может, тебе удастся?
— Попытка не пытка, — отозвался второй и оставил их с Пэт наедине.
Даннерману не пришлось долго ломать голову, с которой из Пэт он имеет дело. А все потому, что женщины, покопавшись в гардеробе конспиративной квартиры, проявили изобретательность и придумали цветовой код опознания. «Настоящая» Пэт ходила в синем, Пэт-1 выбрала себе красные шорты, беременная Пэт-5 разжилась золотистым свитером с люрексом. На той Пэт, что в данный момент стояла перед Даннерманом, был серый пиджак от костюма — следовательно, это Пэтрис. Причем она не торопилась уходить и явно хотела ему что-то сказать. Вот только не могла преодолеть смущение.
— Ну что? — первым спросил ее Даннерман. Пэтрис прокашлялась.
— Просто, я… Послушай, если ты думаешь, что я пришла к тебе… Нет, так оно и есть, я пришла к тебе. Можно, я все объясню?
— Не надо. Он мне уже все объяснил.
— Ах вот оно как! — вспыхнула Пэтрис. — И что же он тебе объяснил? Ладно, какая разница, от правды никуда не уйдешь. Когда мы торчали в космосе, он был там единственный приличный мужик — сам понимаешь. Признаюсь, я тогда в него по уши втрескалась. Ну или в тебя, собственно, разницы никакой. А когда мы вернулись и я увидела тебя в аэропорту, то решила, что это подарок судьбы, теперь и у меня будет свой собственный Дэн-Дэн. А сегодня я услышала, как ты говорил со своей подружкой…
Теперь не по себе стало Даннерману.
— Только не злись, пожалуйста. Ты так хорошо с ней говорил. Не переживай, все нормально. Здесь, на Земле, уйма мужиков. Обещаю, я не стану тебе надоедать.
— Послушай, — произнес Даннерман не своим голосом. — Я не в обиде. Я даже польщен.
Взгляд Пэтрис наполнился теплотой.
— Ты все ей сказал как надо. Дэн, твоей подружке крупно повезло!
С этими словами она нагнулась и поцеловала его в щеку, как раз в тот момент, когда вернулся второй Даннерман. Он бросил в их сторону изумленный взгляд, однако заговорил о деле.
— Я раздобыл номер, но там у них что-то на линии. Никак не мог дозвониться. Зато у меня другие новости. Приехала Хильда! Нас всех отпускают домой! Даже машину подали, уже ждет у входа, чтобы подвезти нас в аэропорт!
За спиной второго Даннермана выросла бригадир Морриси собственной персоной, при всем параде, со звездами на воротничке.
— Вношу поправку. Отпускают, но не всех. Тебя, Дэн, ждет Зам. Хочет тебе что-то поручить.
На какие-либо вопросы Хильда отвечать не стала. Ни на конспиративной квартире, ни когда они садились в ее крошечный автомобильчик, ни потом, когда она уже сидела за рулем, а Дэн махал рукой своему двойнику. Ни когда описали круг вокруг счастливой компании, грузившей свои вещи в фургон, а потом проехали мимо охранников у ворот. Лишь когда свернули на главную дорогу, Даннерману попалась на глаза небольшая, не более полдесятка человек, но воинственно настроенная группа. Пикетчики потрясали написанными от руки плакатами типа «Дьяволы среди нас!», «Антихрист уже здесь!» или, совсем коротко, «Вон отсюда!».
— Ого, — не удержался Даннерман. — Правда, митингуют они явно не там, где надо. Кстати, а как они пронюхали, кто здесь живет?
— Хотела бы я знать! — процедила Хильда сквозь зубы, и это был весь ее ответ.
Сняв машину с автопилота, она вела ее на бешеной скорости и предпочитала молчать, чтобы не отвлекаться и, не дай Бог, не нажать не на ту кнопку. Даннерман повернулся к Хильде и пристально посмотрел на ее профиль. Это мало что дало. Выражение лица Хильды оставалось бесстрастным — все ее внимание было сосредоточено на дороге.
— Так ты не хочешь рассказать, зачем я понадобился Заму? — еще раз попытал он счастья.
Она даже не повернулась к нему.
— Да брось ты дурочку валять, Хильда. Можно подумать, что я полный идиот и не вижу, что эта тачка принадлежит Бюро. Нас никто не подслушивает. Так что там с французами? Куда они собрались лететь?
