Грейди задался вопросом, не находится ли он в саморегулирующейся биосфере. Если он прав, то это впечатляющее достижение, которое можно применять и в дальних космических экспедициях, и при колонизации…
Он тут же спохватился. Сейчас не время восхищаться технологиями БТК. Грейди вернулся к своим изысканиям.
Предоставляемое по запросу производственное оборудование использовалось для выработки ингредиентов, необходимых для непрерывного функционирования СЦД – а также для переработки неорганических отходов и ремонта неисправных компонентов, – и вдобавок на нем делали поощрительные подарки для сотрудничающих заключенных. В числе которых Грейди, естественно, никогда не был.
Стоило ему активировать системы питания и производства, как из стены немедленно выросли их интерфейсы в виде выступов и отверстий, которые контролировались с диагностических экранов. Вероятно, если бы Джон не сопротивлялся ИскИну, тот обеспечил бы ему определенный уровень комфорта.
Он прокрутил список предметов роскоши. Меню оказалось на удивление всеобъемлющим. От такого огромного выбора Грейди стало не по себе, словно он в обычной привокзальной забегаловке открыл меню и обнаружил там блюда тайской, итальянской, мексиканской, индийской и французской кухни разом.
Чтобы не перегрузить пищеварительную систему, Джон решил для начала попробовать фо на курином бульоне – вьетнамское блюдо с лапшой, – сочтя его достаточно легкой пищей. Стоило кликнуть на суп в меню, возле его названия немедленно появился индикатор прогресса, показывающий готовность заказа в процентах.
Кафе с индикатором прогресса не сулило ничего хорошего.
Однако через несколько минут из стены выскользнула серая полка с серой же миской самого заурядного вида, в которой дымился пряный ароматный бульон. От такого запаха сразу проснулся аппетит, Грейди схватил лежащую тут же на полке серую ложку и осторожно попробовал суп.
Вкус оказался восхитительным.
То ли причиной было заключение, то ли истощение, то ли суп оказался действительно хорош, но Джон вспомнил голодные студенческие годы в Олбани и дешевую вьетнамскую забегаловку, которую он частенько навещал.
Он сверху вниз посмотрел на ЭАП-червя:
– Неплохо, Малой. – Тот повернулся на голос. Грейди опустился рядом с ним на пол с удовольствием принялся за еду. – Совсем неплохо.
Подкрепившись, Грейди снова принялся расхаживать по камере, кружа возле свисающего с куполообразного потолка провода.
Тот должен куда-то вести. До появления Малого его не было, следовательно, змей, скорее всего, притащил его с собой. А значит, он тут болтался неспроста.
Грейди взглянул на противоположную стену, туда, где все еще был открыт диагностический порт. Провод достаточно длинный для того, чтобы…
Джон аккуратно ухватился за венчающий провод разъем и потянул его туда, где был иридосканер, которым ученый недавно воспользовался. Возле сканера действительно оказалось небольшое гнездо. Грейди принялся изучать разъем.
Похоже, тот подходил.
Грейди потащил провод в сторону гнезда, обнаружил, что тот вполне дотягивается и даже слегка провисает, и вставил коннектор в гнездо.
С потолка донеслось громкое «чпок», а затем запищал зуммер. Его сигналы повторялись с интервалом в несколько секунд.
Затем раздался мужской голос, который с сильным индийским акцентом произнес:
– Простите, с кем я говорю? – И тут же продолжил, но на другом языке: – Wo yu shui shuohua?
Грейди застыл от неожиданности. Заподозрив недоброе, отвечать он не стал.
– Avec qui je parle? С кем я говорю?
Грейди решил выдернуть коннектор.
– Не бойтесь, я такой же узник, как и вы.
Он ухватился за шнур, готовясь в любой момент вырвать его из гнезда.
– Je suis un prisonnier comme vous.
– А откуда мне знать, что вы узник?
– Американец. В каком году вас схватили, мой друг?
Грейди глубоко вздохнул:
– Откуда мне знать, что это не подстава?
– Гм… Я так понимаю, вы спрашиваете: «Откуда вам знать, что я человек?» И наоборот: «Откуда мне знать, что вы человек?» Это как тест Тьюринга наизнанку.
Грейди обдумал сказанное.
– Хотя, – продолжал голос, – я не исключаю возможности того, что моего полимерного червя схватил ИскИн, это представляется мне маловероятным. Искусственные интеллекты – совершенно лишенные воображения существа.
Грейди перевел взгляд на Малого.
– Вы собрали эту штуку… из оборудования БТК?
– Не я. Вы, мой друг, забегаете вперед. Вы же еще не определились, можно ли мне доверять, помните?
– Ох, – кивнул Грейди, – точно.
– Как доказать свою человеческую природу в мире, где искусственный интеллект стал обычным делом?
– Я не уверен, что знаю ответ.
– Мы решили в таких ситуациях сосредотачиваться на том, что отличает разум человека от интеллекта машины, – а именно на функциях человеческого организма.
– «Мы»? Так вы не один, есть кто-то еще?
– Э-э нет, давайте-ка по порядку, друг мой. Лучше ради обоюдного удовольствия определимся с человеческой сущностью каждого из нас.
– При помощи функций организма? Это как же? Шутить про пердеж станем?
– Нечто вроде. Позвольте, я начну. Пожалуйста, опишите, как пахнут гениталии вашей жены?
– Что за… – насупился Грейди. – Какого хрена вам надо? Вы уже сколько лет тут сидите?
– Ага, вам разве не понятно? Теперь я убежден в том, что вы человек. Машинный разум в его нынешнем состоянии, конечно, мощнее человеческого мозга, но он мыслит более узконаправленно и далек от утонченности. Ни один ИИ, услышав этот вопрос, не смог описать запах женщины – и при этом он начисто игнорировал социальный подтекст, который в любом мужском обществе почти наверняка привел бы к драке.
Грейди неуверенно уставился в потолок:
– Хорошо, в этом есть смысл. – Он еще немного подумал. – Но я в любом случае не могу припомнить, был ли женат.
– Печально слышать, что ваша память оказалась повреждена. Вы удостоверились наконец-то в моей человеческой сущности?
Этот парень какой-то странный, подумал Грейди. Достаточно странный для того, чтобы быть человеком. Он, без сомнения, эксцентричный гений. Но, поняв, что беседует с другим человеком, Грейди почувствовал облегчение и радость.
– Да. На самом деле, так здорово с тобой поговорить.
– Тебе неплохо бы еще убедиться, что я не работаю в этой тюрьме охранником.
– Так это не просто мой личный ад, а тюрьма?
– Да, мой друг. Ты в тюрьме БТК для непокорных гениев под названием «Гибернити». Боюсь, это сомнительная честь.
