– Что за черт? – проговорил он, ошарашенно глядя на молодых людей.
Доктор Васильев развел руками, затем, нагнувшись над выдвинутой полкой, ухватился за язычок застежки и распорол мешок сверху донизу. Груда свернутых наподобие человеческого тела синих, желтых и бордовых тряпок рассыпалась по покрытому морозной испариной металлу.
* * *
– Итак, – сказал Крайц, – кто производил вскрытие?
– Дежурный хирург Буше.
– Могу я его видеть?
– Это официальный вызов? – осторожно спросил Васильев.
– Пока нет.
– Тогда не можете.
Крайц быстро зыркнул на медика круглым глазом.
– Два часа назад мой подчиненный заступил на дежурство по лаборатории, – спокойно объяснил Васильев. – Вы можете вызвать его повесткой, если захотите, но я вполне владею информацией и могу ответить на любые вопросы.
– М-м-м… – На лице Крайца появилось злое и ироничное выражение. – И кто же в таком случае забрал труп?
– Не знаю, – серьезно сказал Васильев. – Разрешите по порядку?
Крайц кивнул.
– Двенадцатого числа сего месяца доктором Дефо констатирован факт смерти Евгения Зимина. При осмотре тела никаких видимых повреждений не обнаружено, при проведении вскрытия повреждений внутренних органов не найдено, что и запротоколировано в отчете. Согласно процедуре, взяты образцы тканей, а труп перемещен в рефрижераторный шкаф. Образцы тканей отправлены Дефо в лабораторное хранилище…
– Почему в лабораторное хранилище? – быстро спросил Крайц.
– С тем чтобы позже произвести стандартное обследование…
– Почему позже? Почему не был сделан экспресс-анализ?
Васильев развел руками:
– Отравляющие вещества класса «цэ» нельзя обнаружить сразу после преступления, их следы могут проявиться только по прошествии некоторого времени.
– И почему вы решили, что Зимин отравлен именно веществами класса «цэ»?
– Потому что другими сегодняшние преступники не пользуются. – В глазах Васильева мелькнуло снисходительное выражение. – А значит, проводить немедленное обследование не имело смысла. Если не верите мне, можете проверить в процедурных инструкциях.
При слове «инструкции» Крайц поморщился.
– Проверю, – сказал он. – Продолжайте.
Васильев улыбнулся уголком рта:
– Сегодня утром я как старший смены отдал распоряжение начать анализы, но когда Дефо вскрыл контейнеры, образцов там не оказалось. Дефо незамедлительно связался со мной, я обещал разобраться с инцидентом, а пока приказал взять образцы тканей повторно. Дефо отправил вспомогательного оператора к холодильникам, но тот никакого трупа в шестом отсеке не нашел и сообщил об этом Дефо, Дефо сообщил мне. Я поднялся в морг, вместе с оператором обыскал весь холодильник и дал знать вашему секретарю. Вот, собственно, и все.
– У вас бюрокартия похлеще, чем у нас, – насмешливо сказал Крайц, наблюдая, как доктор вновь принялся теребить бородку.
Эта мигающая бородка почему-то раздражала директора по безопасности.
Крайц повернулся к Бишопу:
– Следы взлома? Отпечатки? Кадры с голокамер?
Бишоп покачал головой:
– Все чисто, господин директор. Ни отпечатков, ни следов взлома, камеры всю ночь показывали пустую прозекторскую.
– Хренов заговор, – пробормотал Крайц. – А что можно сказать об этих тряпках? – Он тронул пальцем край смятой темно-синей материи.
– Разовые полотенца, судя по коду, отправлены на утилизацию.
Крайцу захотелось хватить кулаком то ли по тряпкам в черном мешке, то ли по физиономии Грэга Бишопа. Проклятые растяпы! Всех поголовно отправить на нейтралку, зубочистками муравьев ловить! Ублюдки!
– Пришли сюда наших техников, – сквозь сжатые зубы приказал Крайц, обращаясь к секретарю, – пусть демонтируют камеры. Хочу лично просмотреть блоки памяти. – Он обернулся к Васильеву. – Вас я вызову особо. Вас и вашего… Бенуа…
– Дефо.
– Да, Дефо. Пока можете быть свободны.
Доктор опять чуть искривил губы. «Бесполезно, – решительно подумал Крайц. – Все совершенно бесполезно. Здесь действует слаженная террористическая группа. И мы ничего не добьемся, пока жестко не возьмем в оборот этого Вагоша. Хренов смотритель – это единственная осязаемая ниточка».
– Господин директор, – тихо встрял Бишоп, – узловой вызывал вас на десять. Вы не забыли?
– Нет, – резко проговорил Крайц.
В голове крутилось что-то про ловца и зверя.
* * *
Господин Ямада напоминал огромного императорского пингвина. Именно такое впечатление производила его чуть откинутая назад большеносая голова с покатым лбом, почти безо всякой шеи усаженная на мощный корпус. Узловой директор крупнейшей исследовательской станции на плоскогорье Койота восседал в своем навороченном пневмокресле за подковообразным столом для совещаний. По правую руку от него расположился старший консультант юридической службы. Кроме них, в кабинете никого не было. И это сразу представлялось директору по безопасности большим плюсом. Минусом ситуации было то, что Сатоши Ямаду уже ввели в курс утреннего происшествия, и беседа с самого начала текла в обвинительном русле.
– Но, если я правильно понимаю, два предыдущих допроса Джейслава Вагоша результатов не дали, – проговорил узловой директор, постукивая о поверхность стола трубочкой инфонакопителя.
– Сатоши-сан. – Крайц вдохновенно подался вперед. – Результаты будут. Это я вам готов обещать.
Ямада чуть заметно качнул лысой головой. Его узкие удлиненные глаза внимательно изучали собеседника, словно пожилой японец собирался, по-змеиному скользнув вперед правой ногой, обрушить на директора по безопасности длинный отточенный клинок катаны. Крайц внутренне усмехнулся.
– Я более чем уверен. – отчеканил он звенящим голосом, – что в Соммерсе действует слаженная ячейка террористической группы. Джейслав Вагош – это хвост, торчащий из норы, и мы будем круглыми дураками, если за этот хвост не уцепимся. Я настоятельно прошу визы на допрос подозреваемого с использованием психоактивных веществ.
Лицо Ямады моментально сделалось кислым. Отношения узлового директора с главным гардом купола осложнялись запуганной системой непреложных правил. С одной стороны, в вопросах ведения следствия Крайц был волен действовать по собственному усмотрению, с другой стороны, он не имел права подвергать сотрудника станции допросу под стимулятором по единоличному решению.
– Мартин, – сказал Ямада, подбирая слова, – вопрос крайне щекотлив. Я должен буду запросить разрешение с Базы Центральной, База Центральная потребует серьезных обоснований, у нас же вместо обоснований пропавший труп… а возможно, два трупа.
