Глава 19
Лариса почему-то не захотела провести выходные вместе со мной, да еще и погоду обещали отвратительную. Я уже начал страдать, когда мне позвонил Алекс и сказал, что раз уж у наших девчонок появились какие-то тайны (и Лаура, и Джессика отказались их выдавать), то и мы можем провести пару дней, занимаясь чем-нибудь неинтересным им и интересным нам. В итоге мы договорились собраться у меня и заняться наконец проектом «Кремона», а Гвидо пусть учится, хватит дурака валять, не маленький.
А куда я дену своего приемного кузена? Точнее, это я его приемный кузен — так я и объяснил друзьям. Синьора Будрио отправилась встречаться с приятельницами, которых не видела шестнадцать лет, и ее сынок был оставлен на мое попечение.
— Ладно, — великодушно проворчал Лео, — будет мешать, выгоним.
Напуганный его грозным видом Виктор забился в угол. Вот пусть там и сидит. А мы занялись делом. У меня накопились кое-какие идеи, и я жаждал ими поделиться.
— Синьоры, — начал я торжественно, — не кажется ли вам, что, во-первых, мы изобретаем велосипед, а во-вторых, делаем это уже во второй раз?
— М-мм, — задумчиво сказал Алекс, — пожалуй, да. А что ты предлагаешь?
— Ну, сначала разобраться в том, что произошло. Я имею в виду, что не только мы, но и вполне профессиональные службы внешней разведки почти ничего не знают о многих сторонах жизни своих противников, А в древности, на Земле, знали.
— То есть такую информацию собирали?
— Ну да.
— Что же изменилось? — спросил Гвидо.
— Я думаю, в эпоху начального терраформирования просто не было необходимости, а проблем и так было выше крыши... Вот перестали же у нас преподавать историю, да и литературу, кстати, тоже. По-моему, это взаимосвязано.
— У вас нет истории? — удивился Виктор. — Здорово!
Мы посмотрели на него как на идиота.
— Ладно, поехали, — предложил Лео. — Первый вопрос: какая информация считается разведывательной сейчас?
— Численность, дислокация, обеспеченность техникой, стоимость коммуникаций[14], ТТХ боевой техники, производительность военных заводов, обеспеченность стратегическими ресурсами, новейшие научные и технические достижения, — перечислил Гвидо.
— Садись, «А»[15], — сказал я, — ты забыл только досье на представителей руководства.
Гвидо покраснел от удовольствия (или от смущения).
— Второй вопрос, — гнул Лео свою линию, — какая информация считалась разведывательной на Земле?
— Вся, — ответил Алекс. — У меня сложилось именно такое впечатление.
— М-мм, нехорошо, «вся» — это слишком много, ее нельзя успеть обработать, — заметил я, — давайте как-нибудь структурируем.
— Угу, во-первых, те грабли, на которые уже наступали, — предложил Лео, — уровень жизни, законы, психологическая обработка. В случае с Ористано у нас не было проблем, потому что основная идея умирает, в нее никто не верит, как в первом веке в Риме не верили уже и Юпитера, Марса и Юнону.
— А с Кремоной так не получится, — сказал я, — иначе лейтенант не вскрывал бы себе вены. Если в идею верят люди с головой на плечах, значит, она жива.
— А синьор Мигель уже начал под нее подкапываться, — заметил Алекс.
— Это не подкоп, просто он позаботился, чтобы они больше не пытались никого резать, — пояснил Гвидо.
— Не все так просто. Эффект может быть прямо обратный: что, если им прикажут вести себя так на любой оккупированной территории. А то, что сделал синьор Мигель, их солдаты и офицеры могут просто не узнать. Мне показалось, лейтенант был просто потрясен, когда понял, что пытать его не будут ни в коем случае, — сказал я.
— Как это «не узнать»? У них что, Интернета нет?
— На Ористано был? — ответил я вопросом на вопрос.
— Понятно...
Мы еще долго спорили, составляя новый список военно-значимой информации. Устали.
Лео стоял у окна и барабанил в стекло. А с той стороны в него барабанил дождь.
— Когда это кончится? — простонал он, имея в виду погоду.
Не только он застоялся. Я бы тоже поплавал или полазал по скалам. А бассейн у нас открытый, вода теплая, но потом вылезать под дождь...
— А Феррари что, сломан? — удивился Алекс.
— Обижаешь? — спросил я.
— Кто нам мешает долететь до солнечной погоды?
— В общем, никто. Безопасность, как всегда, не гарантируется, — предупредил я.
— Напугал, — ухмыльнулся Гвидо.
— Ну что, все «за»? — поинтересовался я.
Ребята кивнули.
— А я? — подал голос Виктор.
— Ну место есть, — ответил я, — каждый решает для себя сам.
— Я с вами.
— Лео, там в караулке сидит Марио, и он относится к тебе так же хорошо, как ты к нему. И у него есть ключ от склада. Попроси у него пять сухпайков. Вообще-то у меня есть отмычка, но использовать ее против того, кто подарил, как-то...
— Понятно.
Я еще не закончил тестировать катер, когда Лео уже появился вместе с провизией (не забыть про какую-то визию, как сказал Винни Пух, любимый герой приютских деток).
Я сразу ушел за облака и полетел к югу.
— Вот тебе хорошая погода, — пошутил Алекс, — можно идти на посадку, вон на ту тучку.
— Без проблем, — ответил я и медленно погрузил катер в молоко. Потом вынырнул обратно. Сплошное море облаков закрывало небо над половиной континента. Подходящее место я нашел уже далеко на юге: ничейная территория, хвойный лес (динозавры не водятся), поляна, речка, голубое небо и яркий Феб на нем. Тихо-мирно. Тем не менее я незаметно от ребят выставил караульных белок: лучшие сторожа.
Виктор возлежал на плащ-палатке, а мы возились на весенней травке, уронили Гвидо в воду, высушили (ну... почти...). В отсутствие девочек поспорили, кто больше раз отожмется. Выиграл я, потому что решил, что Лео отожмется раз сто, и был морально готов их проделать, а Лео, как выяснилось, решил, что я выдержу раз восемьдесят, поэтому на восемьдесят пятом сломался. Я отжался еще два раза и тоже сломался. Черт, сто раз — это я загнул.
Потом мы с ним валялись на травке, задрав к небу верхние конечности и с трудом ими потряхивая.
Пора возвращаться. Мы оставили белкам печенье и крекеры (они и я знали, что это за работу) и полетели домой.
Ну да, чтоб я улетел без разрешения и не влип! Такого просто не может быть. Четыре Джела с ненавистными буйволами на броне. Ох, они ж меня явно узнали. Проф предупреждал: серебристых Феррари-2978-66 на Этне три штуки, с ястребом на борту — две, в Северном полушарии — один. И у Кремоны все летчики знают, что мы сделали с тем десантным крейсером.
— Лео, как всегда, хвост, — сказал я, — Алекс, Гвидо — право, лево. Посмотрите, чтобы Виктор был пристегнут. Ребята, я иногда буду у вас отбирать бластеры, тогда предлагаю просто полюбоваться видом.
