Стивен Дональдсон - Мордант превыше всего!

— По слухам, в ту ночь, когда исчезла леди Териза, она забралась к нему в постель. Сама она утверждала, что пожалела его и решила помочь ему расслабиться в трудную минуту. Те, кто сомневались в ее рассказе, — а их осталось немного, после того как узнали, насколько она изуродована — говорили, что Саддит предложила ему себя, чтобы добиться положения старшей горничной.

И снова Джерадин едва не вспылил.

— И это не обеспокоило вас? — буркнул он. — Вы ни о чем не подозревали? Неужели вы не помнили, что Эремис—ее любовник? Я ведь говорил вам это. Я сказал, что он использовал ее. Вам не пришло в голову, что он мог отослать ее к Леббику? Куда делась ваша способность рассуждать?

— Джерадин, — лицо Мастера Барсонажа окаменело, глаза засверкали. — Вы уже больше не пригодник. Нельзя отрицать, что вы стали Воплотителем. Но я — по—прежнему магистр Гильдии. И могу ожидать уважения к себе.

Я признал свою ошибку. Я не видел опасности для вашего зеркала. Но больше я ничем не заслужил вашего гнева.

Джерадин с трудом взял себя в руки.

— Простите, — процедил он, не в силах разжать челюсти. — Я не собирался обвинять вас. Я просто очень обеспокоен судьбой Теризы. — И тут же спросил: — Вы хотите сказать, что подозревали Эремиса? И что же вы предприняли?

Магистр некоторое время изучал Джерадина, затем решил, что нужно до конца испить эту чашу. Снова пожав плечами, он ответил:

— Связь Мастера Эремиса со служанкой, естественно, интересовала меня. Но это было всего лишь смутное подозрение — и ничуть не свидетельствовало о предательстве. Кроме того, его публичная демонстрация преданности производила впечатление. Я почти, — честно признался он, — отмел свои подозрения.

Но когда ваш брат Артагель пришел и побеседовал со мной…

Джерадин, сдерживаясь, молча слушал.

— После того как леди Териза продемонстрировала свой талант, — пояснил Мастер Барсонаж, — Гильдия охотно начала трудиться, выказывая заинтересованность, которую всегда требовал король Джойс. Уважая ограничения, которые он установил для нас с самого начала, мы принялись искать средства защиты, пути к спасению Орисона, а может быть и Морданта—возможности противостоять или помочь вам и леди, когда мы узнали всю правду о вас.

Чуть улыбнувшись, магистр отвлекся:

— Принц Краген готов был сломать ворота Орисона, когда вы остановили его. Могу заверить, что ему не удалось бы проникнуть в замок без моего позволения. И он продолжал:

— В этой работе Мастер Эремис вначале не принимал никакого участия. Предположительно он отдыхал, после того как подорвал свои силы, наполняя резервуар.

Джерадин затаил дыхание.

— Но через день после бунта он пришел ко мне и заявил, что готов выполнять свои обязанности в Гильдии.

Он не знал, что за несколько дней до этого у меня состоялась долгая беседа с Артагелем.

Артагель сообщил мне, что, несмотря на всю очевидность доказательств, Смотритель Леббик убежден в вашей невиновности. И виновности Мастера Эремиса. Его доводы были убедительны. В устах Артагеля они казались крайне убедительными.

Мастер Барсонаж вздохнул:

— К несчастью, Джерадин, не было никаких доказательств. Ни оснований обвинять Мастера Эремиса, ни возможностей доказать, что тот, кто спас нас от Аленда, сделал это для того, чтобы мы попали в лапы Кадуола, а не из преданности королю и Морданту.

Таким образом, я не мог отмахнуться от Эремиса. Я не мог запретить ему появляться в Гильдии из страха, что он заподозрит меня в недоверии. И кроме того, я не мог объявить Гильдии о его предательстве.

Джерадин, я оказал вам медвежью услугу — но я служил королю. Я скрыл от Мастера Эремиса подлинную цель работы Гильдии. Я солгал ему, утаил от него все признаки этой работы, я не участвовал в ней. Он не знал, насколько мы подготовились к защите Орисона.

Джерадин медленно выдохнул. Соображал он ясно, и события рисовались ему все отчетливее. Честно говоря, не мог же Мастер Барсонаж догадаться, что Эремис через Саддит спровоцирует бунт, чтобы замаскировать атаку на его, Джерадина, зеркало. Но сохранить работу Гильдии в тайне — предпринять практическую попытку защитить Орисон, не позволяя Эремису узнать правду… Это было правильно.

Артагель верил ему, верил Теризе. Даже Смотритель верил им обоим, несмотря на манипуляции Мастера Эремиса.

Значит, оставалась надежда. Джерадин не знал, какая, но у него было непреодолимое ощущение…

— Что вы наговорили ему? — тихо спросил он магистра. — Как убедили его поверить?

Неожиданно Мастер Барсонаж рассмеялся — улыбка была такой широкой, что казалась кровожадной.

— Я сказал, что мы бросили все силы на то, чтобы выяснить, как нашим врагам удается использовать плоские зеркала и не сходить с ума.

На скуле Джерадина заходил желвак. Да, в такую ложь поверил бы любой, кто убежден в изначальной бесплодности Гильдии.

— Разве это неправда? — спросил он. Магистр вздернул плечи.

— Здесь есть доля правды. Я попросил двух Мастеров вплотную заняться этим вопросом. Но все остальные работали на более неотложные цели.

— И как реагировал Эремис?

— Предложил свою помощь. — Рассказывая, Барсонаж успокаивался и погружался в более привычную для него рассудительность. — Собственно, он предложил самую невероятную теорию, о какой я когда—либо слышал. Он предложил осуществлять воплощение не с помощью одного зеркала, а с помощью двух. Плоское зеркало воплощается в Воплотимом другого зеркала, а затем оба воплощения осуществляются одновременно, так что плоское зеркало действует через изогнутое, и таким образом удается избежать обычной расплаты.

— Он так сказал? — изумился Джерадин; его и без того подорванное самообладание едва не испарилось. — Значит, это неправильно. — Его собственная теория неверна.

— Да, — вздохнул Мастер Барсонаж. — Вы знаете, что попытка воплощения может превратить зеркало в порошок? Я не знал. Но это так. Мы трижды пытались воспользоваться предложением Мастера Эремиса, и каждый раз плоское зеркало при этих попытках превращалось в порошок.

— Зеркала и осколки! — застонал Джерадин. Это было чересчур: он снова ошибся, его открытие было мнимым; Эремис опередил его. Надеяться было глупо. Он не мог поднять головы, заставить себя посмотреть на старшего Воплотителя. Он никак не мог спасти Теризу.

— Вы удивлены, — задумчиво заметил магистр. — Не самим предположением Мастера, а тем, что попытки закончились неудачей. Джерадин, вы меня поражаете. Вы ведь додумались до той же мысли, когда никто в Гильдии и близко не предполагал ничего подобного.