Когда поезд с грохотом ворвался на станцию «Лубянка» и начал тормозить, Джо Брентано знал, что ему следует делать. Но он испытывал страшное неудобство, поскольку у него сильно чесались голова и лицо, но почесаться было никак нельзя, поскольку могли съехать парик и бородка. А все этот проклятый косметический клей! Джо должен вести себя спокойно, делать вид, будто он иностранец, занимающий солидную должность в американской компании, выполняющей важные заказы российского правительства. Он сам все это придумал, не сообразив, что в вагоне жара и он вспотеет, а соответственно появится зуд. Впрочем, вытерпеть можно, скоро ему выходить.
Поезд, наконец, остановился, и началась толкучка. Одни выходили, другие пытались войти. Немилосердно толкая друг друга, пассажиры в душе проклинали соседей, наступающих им на ноги. Брентано даже не взглянул на свою связную, когда их буквально вынесло на платформу. Он вместе с другими пассажирами тут же направился к выходу, крепко зажимая под мышкой сложенную газету и чувствуя, что она чем-то неуловимо отличается от той, которую отдал он. Сзади его постоянно толкали, он не имел возможности определить, есть ли за ним слежка. Слишком много народу вокруг. Но ничего, он об этом позаботится, как только окажется на улице и пойдет заранее продуманным путем – по тихой улочке, где сразу можно будет заметить даже самого неприметного человека. Поднимаясь на эскалаторе, он снова и снова продумывал дальнейший путь. Юсуфов, отделенный от преследуемого шпиона с бородкой всего тремя пассажирами, не спускал с него взгляда и тогда, когда они, наконец, оказались на улице. «Да этот парень просто дурак, – подумал Илья Васильевич. – Легкая добыча». Елена направилась к выходу на другом конце платформы, запруженной людьми, и встала в очередь на эскалатор. Наконец, ее буквально вытолкнули на движущиеся ступеньки. Теперь ей оставалось лишь выбраться на улицу и смешаться с прохожими. Газету и сумочку она по-прежнему крепко прижимала к себе. «Связной оказался довольно неплох, – думала она. – Даже я ничего не заподозрила бы». Это было отрадно. Она попыталась расслабиться и слиться с окружающими.
Но почему до сих пор молчит Алексей? Они занялись любовью, и это было просто восхитительно, а потом он отправился в Ленинскую библиотеку. Однако вечером домой он не вернулся и не позвонил. Его мобильный был отключен, она пыталась связаться с ним четырежды, но все напрасно. Конечно, его работа частенько требовала долгих отлучек, но звонил он обязательно. Елена была уверена, что вечером муж обязательно позвонит. Перед его отлетом в Нью-Йорк на встречу с этим… как его?… ах да, Форсайтом, они могли бы устроить романтический ужин и провели бы вместе, по крайней мере, одну ночь. Но сейчас она постаралась отогнать эти мысли и решила зайти в ЦУМ на Красной площади. Знакомая продавщица Ольга накануне рассказала, что сегодня они должны получить новую партию платьев от Оскара де ла Рента. Разумеется, это возможно только в том случае, если она ухитрится поймать такси, что в это время дня и в этом месте сделать очень трудно.
Слава богу, дождь кончился и снова выглянуло солнце. Надо же, Брентано забыл свой зонтик. Казалось бы, такая простая вещь, а он взял да и лопухнулся. Впрочем, теперь это не имело значения. Зонтик оказался не нужен, и Брентано, смешавшись с толпой, пошел по Лубянской площади по направлению к Театральному проспекту, где постоянно полным-полно туристов, затем свернул в Большой Черкасский переулок, где, как он знал, всегда бывало малолюдно. Его так и подмывало взглянуть, что же такое он несет в газете, но Джо сдержал себя.
Человек, похожий на солидного бизнесмена, дошел до улицы Ильинка и свернул направо, в Никольский переулок, как раз там, где находилась небольшая синагога. Как он и предполагал, здесь было практически безлюдно и тихо, даже шум автобусов сюда не доносился. Брентано был просто одним из прохожих, оказавшихся в этот час в этом месте.
Юсуфов, стараясь не бросаться в глаза, следовал по другой стороне улицы в полуквартале от Брентано. В своем плаще он совершенно не отличался от окружающих и постепенно начал сокращать разделяющее их расстояние, на случай, если придется догнать и задержать шпиона. Рыжий был в контакте с Еленой Ванеевой, и уже одно это делало его возможным агентом ЦРУ, но наверняка сказать было невозможно. Больше всего на свете Илье Васильевичу хотелось выяснить, что же такое вложено в эту самую газету. Ничего, придется потерпеть. Сейчас он следит за шпионом – это ясно как день – и в Лубянской тюрьме, не больно-то приятном местечке для любого подозреваемого, все равно так или иначе вытянет из него информацию. Ну, Христенко, ну, предатель. Давно следовало приглядывать за ним поплотнее.
«Ладно, об этом потом», – подумал Илья Васильевич, ощущая тяжесть «дерринджера» на бедре. Он был одним из немногих, кто пользовался этим оружием, именно оно было у него самым любимым. Юсуфов вообще любил быть не таким, как все остальные. Именно это делало его особенным и отличало от стада. Может быть, перед тем как президент Лавров улетит в Женеву, он успеет попасть к нему на прием и рассказать о заговоре, обеспечив тем самым назначение на пост начальника Второго главного управления.
Заметив идущего за ним по противоположной стороне улицы Юсуфова, Брентано похвалил себя за внимательность. Нет, в метро он его не просчитал, но разве в такой толпе кого-нибудь выделишь взглядом? Все шло, как он и планировал, – тихая улочка, где каждый прохожий на виду, а уж человека из ФСБ он чуял за милю, как переодетого копа в балтиморском гетто. Но откуда же они узнали? Происходило что-то такое, что ему страшно не нравилось, но сейчас было не время раздумывать об этом. Впереди показалось здание, также являющееся частью заранее продуманного плана. Войдя в подъезд, через обширный холл можно было выйти через черный ход. Джо через плечо бросил мимолетный взгляд на русского агента, как раз пересекающего Ипатьевский переулок возле церкви, и понял, что расстояние между ними сокращается.
Брентано как ни в чем не бывало вошел в подъезд. Стоило ему оказаться вне поля зрения преследователя, как он пулей метнулся к черному ходу, выводящему в переулок. Сейчас ему позавидовал бы любой бегун-олимпиец. Он знал, что русский агент найдет вестибюль пустым и растерянно замечется, потом, возможно, заметит черный ход и выскочит следом за Джо, не зная, куда бежать дальше – направо или налево, поскольку, пока он оглядывался, Брентано уже успел воспользоваться черным ходом другого здания.
Оказавшись в вестибюле, Юсуфов чертыхнулся. Он метнулся направо и инстинктивно сделал правильный выбор. Там оказался черный ход, ведущий в здание. Шпион наверняка им воспользовался. В вестибюле несколько жильцов дожидались лифта, но черный ход казался более логичным путем отхода для человека, пытающего скрыться. Юсуфов бросился туда и оказался на соседней улице, среди людей, спешащих домой. Он мгновенно обшарил улицу взглядом, но преследуемого нигде не было видно.
