Серегин вскинул трассер, прижал приклад к плечу, пальцем перекинул рычажок предохранителя. В голове пронеслось: «А, провались оно все пропадом! – терять-то все равно нечего».
От других бойцов Серегин слышал, что бывают ситуации, когда уже не страшно. Потому что что-то уже перегорело, пережглось внутри. И сейчас он впервые сам это почувствовал. Да, действительно так. Будто оборвались нервные окончания, по которым страх бежал.
Он не стрелял только потому, что знал – после того как он надавит на спусковой крючок, все закончится. Абсолютно все. Мир вместе с ним канет в небытие. У него оставалось еще несколько секунд на то, чтобы сполна насладиться жизнью. И он не собирался от них отказываться. В конце концов, умереть он всегда успеет. Мысли неслись в голове мутным селевым потоком; в котором смешалось все и вся; из которого невозможно было выделить что-то определенное и внятное. И вдруг, будто зацепившись за что-то, взмахнула хвостом старая шутка. Какая разница между смертью и туалетом? Никакой. И туда, и туда отправляешься, когда пора. Серегин невольно улыбнулся.
Трагг, на которого он смотрел сквозь прорезь прицела, медленно поднял руку. Не ту, в которой держал оружие, а свободную.
– Я не хочу тебя убивать, человек, – услышал Серегин. – Нам стоит поговорить.
Голос трагга был негромкий, спокойный и бесстрастный. Слова он произносил правильно и фразы строил, как подобает. Но присутствовало в его интонациях нечто едва заметное, но тут же улавливаемое коренными носителями языка, что сразу с головой и потрохами выдавало в нем чужака. Некая избыточная правильность, может быть?
Трагг хотел говорить с ним? Интересно, о чем?
– Что тебе нужно?
– Нам стоит поговорить.
Это уже было.
– Конкретнее!
– Я знаю, что убило твоих друзей.
– Я тоже знаю, кто их убил.
– Ты плохо слушаешь. Я сказал: знаю, ЧТО их убило.
Что?..
В голове сразу же множество вариантов. Один другого безумнее…
Вывод один – нужно уходить. И как можно скорее.
– Ты стоишь у меня на пути.
– Нам стоит поговорить.
– О чем?
– То, что здесь происходит, представляет равную опасность как для людей, так и для траггов.
– И что же это такое?
– Искупитель.
– Искупитель?.. О чем ты?
Трагг медленно отошел к стене, присел на корточки, положил оружие на землю. Поза его казалась странной, напряженной и неестественной. Прямая спина, расправленные плечи, высоко вскинутая голова; колени высоко подняты вверх и широко разведены в стороны; руки лежат на коленях; затянутые в пластик узкие пятипалые кисти с длинными, тонкими пальцами, согнуты в запястьях почти под прямым углом. Трагг был похож на манекен. Но сам при этом как будто не испытывал неудобства.
– Присаживайся. – Трагг сделал легкий жест кистью руки. – Будем говорить.
– А они? – Серегин кивнул на двух других траггов, так и оставшихся стоять с оружием в руках.
– Они – это тоже я, – ответил сидевший на корточках.
– В каком смысле? – сдвинул брови Серегин.
– Примерно так. – Трагг приподнял обе руки и плавно обернул одно запястье вокруг другого. – Мне трудно это объяснить. В вашем языке нет соответствующих понятий. – Он снова повторил то же самое движение руками. – Они не станут ничего делать без меня… Нет, не так… Они не смогут ничего без меня сделать!
– Ты у них за старшего?
– Вроде того.
Ясно было, что трагг вовсе не то имел в виду, но решил не вдаваться в детали, которые считал не особенно значимыми.
А, собственно, почему бы и нет? Мы воюем уже долго. И что толку? Быть может, пришла пора поговорить?
Серегин опустил трассер, подошел к траггу и сел напротив, скрестив ноги. Оружие он поставил на предохранитель, но положил не на землю, а на колени.
В обществе заклятого врага он, как ни странно, чувствовал себя куда как спокойнее, чем среди своих, стрелявших ему в лицо и в спину. Трагг не внушал опасения. Вот только отсутствие у собеседника лица мешало выйти на полный контакт.
– Ты не мог бы показать лицо?
– Нет.
– Почему?
– У меня нет лица.
– Понятно.
Серегин решил, что трагг не желает открывать лицо, потому что оно не похоже на человеческое. Быть может, он даже считает, что, с точки зрения человека, выглядит жутким уродом, на которого противно смотреть. А что, если и человек, по мнению трагга, похож на восставшего из Ада?
Серегин улыбнулся. Хотя, наверное, не следовало этого делать. Кто знает, как трагг расценит улыбку?
– Ну?.. – Серегин выжидающе посмотрел на трагга.
– Сначала в тебя стреляли твои братья по оружию, – медленно, как будто задумчиво, произнес трагг. – Теперь ты сидишь и мирно беседуешь с врагом. Странно, не правда ли?
Странно было то, что трагг думал о том же, что и человек.
– С оружием в руках – это не очень-то мирно, – сурово насупил брови Серегин.
– Мы можем отложить оружие.
– Но это не остановит войну.
– Верно. Но ведь мы оба хотим ее остановить?
Серегин почувствовал себя крайне некомфортно. Наверное, потому, что ощущал на себе взгляд трагга, но не видел его глаз.
– Не мы ее начали! – резко бросил он.
– Разве?
– Вы высадились на Марсе!
– На пустой, почти безжизненной планете.
– Марс принадлежит нам.
– Потому что вы так решили?
– Потому что так было всегда.
– Возможно, – не стал спорить трагг. – Но он вам не нужен.
– А это уже не вам решать.
– Разве у людей не принято протягивать руку помощи тому, кто терпит бедствие?
– При чем тут это?
– Наши ресурсы были истощены. Мы не могли далее продолжать наше странствие в поисках подходящей для жизни планеты.
– Послушай, если бы ты обратился за помощью лично ко мне, я бы пригласил тебя пожить в моем доме. Но Марс – это уже государственные интересы. Я тут ничего не решаю.
– Выходит, кто-то решает за тебя?
– Да.
– И тебя это устраивает?
– В какой-то степени.
Трагг сделал быстрое круговое движение кистями рук. Глядя на него, Серегин подумал, что, возможно, жестикуляция заменяет траггам мимику. Вот только он ее не понимал.
– Полагаю, продолжать разговор на эту тему не имеет смысла? – спросил трагг.
– По крайней мере, до конца войны. – Серегин покачал головой. – Давай лучше поговорим о том, что произошло там. – Он указал стволом трассера в ту сторону, где ущелье заканчивалось тупиком. – Ты говорил, что знаешь, в чем дело.
– Нам уже приходилось сталкиваться с подобным, – наклонил голову в шлеме трагг. – Из-за этого нам пришлось покинуть свою планету.
– Не трендишь? – подозрительно прищурился Серегин.
– Прости? – не понял трагг.
– Почему я должен тебе верить?
– Но ты же сам видел, что произошло.
