— Но как же в таком случае был принят Нисфит?
— Система дала сбой…
Уэйнесс продолжала свои изыскания и вскоре наткнулась на список проданных Нисфитом материалов. Список оказался составленным новым секретарем Майхаком и заканчивался недвусмысленным резюме: «Каналья, надул нас весьма ловко! Что это, черт побери, может вообще значить: порождения, принятые на активированный счет BZ-2? Это просто издевательство! К счастью, Хартия и грант остались в сейфе».
Вот здесь-то, подумала Уэйнесс, и кроется, возможно, источник таинственного убеждения Моунетты — или скажем более точно, надежды — на то, что Хартия все еще благополучно пребывает в банке.
Собственность, секвестированная Нисфитом, оказалась весьма разнообразной: рисунки и схемы, созданные натуралистами в период экспедиций в другие миры, любопытные образчики эстетики, произведенные жизненными формами, находящимися вне Сферы Гаеан, включая таблицы все еще нерасшифрованной мирхийской письменности, статуэтки из мира на задворках Малой Урсы, вазы, чаши и другие предметы обихода из Нинарка. Были там и коллекции малых жизненных форм, собрание из сотни магических каменных сфер, расписанных банджи с Кадвола, исчезли безделушки, носимые болотными бегунами на Джемини 333. В другую категорию похищенного входили архивы Общества, касающиеся старинных документов, рукописей, фолиантов и некая черная литолития, написанная микроскопическими символами, древние книги и фотографии, различные хроники, примечания и биографические заметки.
Весь похищенный материал, подумала девушка, в силу своей разнородности явно не мог быть сразу продан оптом какому-то одному покупателю или даже какой-то одной организации. С большим вниманием она принялась за бумаги самого Нисфита; тут она обнаружила заявление о вступлении, меморандум об обязанностях члена, корреспонденцию в связи с разными юридическими прецедентами, школьный аттестат, проекты экспедиций и исследований, а также документы о различных инвестициях, которые давали доход в том числе и натуралистам на Штроме.
Материалов оказалась куча, и поначалу Уэйнесс попыталась разложить их по темам, потом сконцентрировалась на наиболее провоцирующих из них, потом использовала поиск с отсылкой «Хартия» — но ничего интересного так и не нашла.
Подумав хорошенько, она еще раз проверила все файлы, записанные во время секретарства Нисфита, и, наконец, среди всякой незначащей ерунды, натолкнулась на то, что весьма ее заинтересовало.
Это была запись ежегодной сессии последнего года пребывания Нисфита на своем посту. Запротоколированный разговор между Джеймсом Джеймерсом, председателем Действенного комитета Общества, и Фронсом Нисфитом, секретарем Общества.
«Джеймерс: Господин секретарь, поскольку это не относится впрямую к моим обязанностям, я обращаюсь к вам в надежде, что вы прояснимте мне некоторые вопросы, которые я нахожу странными. Например, что такое „замещение“?
Нисфит: Это совершенно просто, сэр. Это статья документа, использование которой Обществом может быть замещено.
Джеймерс: Ваше словотворчество здесь неуместно, это просто жаргон! Будьте любезны выразиться более разумно.
Нисфит: Слушаюсь, сэр.
Джеймерс: Например, что означает эта абракадабра «порождения, принятые на активированный счет»?!
Нисфит: Большая часть терминологии взята из языка номенклатуры.
Джеймерс: Но что это значит?
Нисфит: В широком смысле — фонды, изъятые из необходимых материалов и считающиеся фондами универсального использования, как то: вклады, пожертвования, школьные сочинения и тому подобное. Также гонорары типа ежегодного стимулирующего гранта по Хартии Кадвола.
Джеймерс: Так. И все эти документы у вас в порядке?
Нисфит: Разумеется, сэр.
Джеймерс: А почему Хартия Кадвола находится не на своем обычном месте?
Нисфит: Я перевел ее в Банк Маргравии наряду с остальными документами.
Джеймерс: Все это кажется несколько запутанным и сложным. Я думаю, надо предпринять инвентаризацию всей нашей собственности, чтобы мы знали, что и где находится в действительности.
Нисфит: Отлично, сэр. Я сделаю все необходимые приготовления».
Именно в последовавшую за сессий неделю Нисфит покинул офис и скрылся навсегда.
И тут в голову Уэйнесс пришла мысль, крайне разгорячившая ее. Фронс Нисфит стал членом Общества почти без традиционных формальностей. Кто продвинул его в члены? Уэйнесс снова стала копаться в файлах и нашла имена, ничего ей не говорившие. А Моунетт, присоединившаяся к Обществу уже спустя тридцать лет — кто рекомендовал ее? Уэйнесс снова полезла в записи.
Но в указанный период никакого члена или работника Общества с именем Моунетт не оказалось.
Странно! Уэйнесс заставила себя просмотреть все еще более тщательно — и совершенно случайно сделала удивительное открытие.
К концу дня она сообщила о своих находках Пири:
— Моунетт, как вы говорили, была человеком из другого мира, и, соответственно, при вступлении с нее требовалось полицейское удостоверение личности и благонадежности, не так ли? И оно действительно есть — ее звали Симонетта Клаттук.
V
Уэйнесс немедленно рассказала дяде все анекдоты об этой даме, в разных ситуациях слышанные ею от Глауена.
— Она всем известна своим бешеным темпераментом, и любое противоречие вызывает у нее бурю гнева. Когда она была еще молодой, то потерпела одно любовное фиаско и почти в тоже время оказалась изгнанной из Дома Клаттуков по причине низкого статуса. Она покинула Араминту в безумной ярости и пропала навсегда.
— До тех пор, пока не стала помощницей Нисфита, — задумчиво произнес Пири. — Что же было у нее на уме? Ведь знать о том, что Хартия и грант пропали, она никак не могла.
— Именно поэтому она и хотела проверить сейф.
— Конечно — но она ничего не нашла ни там, ни где-нибудь еще, поскольку известий о том, что грант перерегистрирован, так и нет.
— И то слава богу! С другой стороны, она могла бы покопаться в файлах, как сделала я — и, возможно, с тем же эффектом.
— Вовсе необязательно! Она могла не утруждать себя поисками, если ожидала, что Хартия и грант хранятся в сейфе.
— Надеюсь, вы правы. Иначе я просто теряла время, ища там, где уже все выискано.
Пири ничего не ответил, поскольку про себя подумал, что племянница время все же действительно теряла.
Но Уэйнесс все продолжала работать, и по-прежнему без толку — никакого намека, проливавшего свет на преступную деятельность Нисфита так и не находилось.
Снова потекли дни и недели. Уэйнесс начинала потихоньку впадать в отчаяние. Ее самой интересной находкой и оказалась всего лишь фотография Нисфита, на которой ее взору предстал тощий блондин неопределенного возраста, с высоким, но узким лбом, щеточкой усов и сухим, чуть приоткрытым ртом. Лицо на фотографии ей крайне не понравилось, но она списала это на общую усталость и разочарование результатами столь упорных поисков.
