Пири ничего не ответил, поскольку про себя подумал, что племянница время все же действительно теряла.
Но Уэйнесс все продолжала работать, и по-прежнему без толку — никакого намека, проливавшего свет на преступную деятельность Нисфита так и не находилось.
Снова потекли дни и недели. Уэйнесс начинала потихоньку впадать в отчаяние. Ее самой интересной находкой и оказалась всего лишь фотография Нисфита, на которой ее взору предстал тощий блондин неопределенного возраста, с высоким, но узким лбом, щеточкой усов и сухим, чуть приоткрытым ртом. Лицо на фотографии ей крайне не понравилось, но она списала это на общую усталость и разочарование результатами столь упорных поисков.
Промелькнули еще недели, и юной искательнице стало трудно бороться с убеждением, что всю ее энергию лучше было бы приложить куда-нибудь в другое место. Тем не менее, она все упорствовала, и каждый день изучала все новые и новые документы: письма, звонки, рукописи, предложения, жалобы, расследования, доклады. Все безрезультатно — Нисфит хорошо замел свои следы.
Однажды после обеда она как-то невольно задремала и в этом полусне вдруг отчетливо поняла тот ход, которым ушел Нисфит. Ход этот вполне отчетливо подтверждался в конце одного примитивно письма от какого-то Эктора ван Бруде, резидента города Санселейд, в двухстах милях к северо-западу. Эктор писал по совершенно другому делу, но в конце письма стояло странное нота-бене:
«Мой друг Эрнст Фольдекер, работающий в местной фирме „Мишап и Дорн“, рассказывал мне о своих делах, предпринятых вместе с вами как с секретарем Общества. Я серьезно озабочен разумностью такой политики. Действительно ли она в интересах Общества и настолько ли уж законна? Прошу вас, объясните мне причины этих странных действий».
Встрепенувшись и забыв о сне, Уэйнесс, помчалась к Пири.
— Это действительно интересная информация, — согласился он. — «Мишап и Дорн» в Санселейде, говоришь? Мне кажется, я уже слышал это название, но не помню где именно. Давай-ка войдем в соответствующую директорию.
Компьютер без труда выдал им необходимую информацию: «Мишап и Дорн», брокерские, грузовые и комиссионные продажи. Фирма расположена в Санселейде. Далее шли координаты контор, часы приема и т. д.
I
— Возможно, наша проблема решится в ближайшие же пять минут, — пообещал Пири и набрал номер конторы в Санселейде. Экран засветился, высветив сине-красную надпись «Мишап и Дорн», а в правом нижнем углу голову и плечи худощавой молодой женщины с длинным острым носом и короткими светлыми волосами, стоявшими вокруг головы каким-то немыслим ореолом. Во всяком случае, так показалось Уэйнесс. Глаза женщины блестели и она вся как-то прямо подергивалась от нервного возбуждения, однако сказала совершено спокойным вышколенным голосом:
— Пожалуйста, назовите ваше имя, местоположение, занятия и настоящую цель обращения.
Пири назвал себя и свою должность в Обществе натуралистов.
— Прекрасно, сэр, что вы хотите от нас?
Пири нахмурился, явно раздраженный манерами дамы, однако ответил как можно вежливей:
— Некий Эрнст Фальдекер являлся сотрудником вашей фирмы около сорока лет назад. Теперь, надеюсь, он на пенсии?
— Этого я сказать не могу. Но сейчас у нас его точно нет.
— Может быть, вы можете сообщить мне его нынешний адрес?
— Минутку, сэр. — Лицо на экране исчезло.
Пири пробормотал себе под нос:
— Удивительно, не так ли? Эти функционерки, вероятно, считают себя ангелами, порхающими в облаках, в то время, как мы грешные копошимся где-то далеко внизу, и в грязи.
— Она, кажется, обладает огромной выдержкой, — заметила Уэйнесс. — И если она на самом деле архисентиментальна, то эта работа для нее полезна.
— Возможно, возможно, — проворчал Пири.
Лицо вернулось.
— К сожалению, сэр, мне поставили на вид, что я не имею права распоряжаться такого рода информацией.
— Тогда кто же имеет?
— Берл Баффумс является нашим менеджером — может быть, вы поговорите с ним? Ему все равно нечего делать в данный момент.
«Какое странное замечание», — подумала Уэйнесс
— Свяжите нас, — согласился Пири.
Экран замигал, но через несколько секунд на нем снова появилась та же нервная дама.
— Господин Баффумс в данный момент на конференции и не может переговорить с вами.
— Тогда, возможно, вы сами скажете мне все необходимое, — окончательно разозлился Пири. — Ваша фирма вела некоторые дела с Обществом натуралистов приблизительно лет сорок назад. Я хотел бы узнать о судьбе тех сделок.
Дама рассмеялась.
— Если я скажу вам об этом хотя бы в виде простого намека, Баффумс меня просто растерзает! От нас требуется полное неразглашение коммерческих тайн. И все файлы такого рода закрыты секретными кодами.
— Какая жалость. Но к чему такая осторожность?
— Не знаю. Свои поступки он никому не объясняет — и мне меньше всего.
— Спасибо, вы были очень любезны, — Пири прервал связь, а потом медленно повернулся к племяннице. — Странная фирма, а? Странная даже для Старой Земли. Может это потому, что они сидят в Санселейде, городе странном самом по себе.
— Но теперь, по крайней мере, у нас есть ключ, ниточка, или как там это называть.
— Воистину. Но это только начало.
— Я немедля отправлюсь в этот Санселейд. И так или иначе постараюсь убедить Берла Баффумса поделиться со мной информацией.
Пири тяжело вздохнул.
— Всем сердцем я проклинаю ту болезнь, которая поразила меня куда больше, чем ты думаешь! Где мое мужество? Я всего лишь старый рассыпающийся гоблин, который еле-еле ползает по дому, заставляя тебя, девочку, делать ту работу, которую должен был бы выполнять сам!
— О, прошу вас, дядя Пири, не говорите так! Вы делаете все, что в ваших силах и я тоже, и ничего страшного в этом нет!
Пири положил руку на голову девушки — иначе он не мог выразить свой восторг.
— Больше ничего не скажу. Наша общая цель все равно выше, чем наши желания по отдельности. И все-таки я не хочу, чтобы тебе угрожали, мешали или даже просто пугали.
— Я вполне осторожна, дядя, везде и в большинстве случаев. А теперь мне все равно нужно отправиться в Санселейд и узнать об этих Мишапе и Дорне как можно больше.
— Так-то оно так, — без всякой убежденности протянул Пири. — Но не буду говорить, что тебя ждет упорное сопротивление в лице многих — и в первую очередь в лице этого Берла Баффумса.
Уэйнесс нервно рассмеялась.
— Надеюсь, все будет хорошо не только со мной, но и с Хартией.
— Но что я должен тебе сказать, так это то, что Санселейд — город особенный, с удивительной историей, — как-то хрипло вдруг заговорил Пири, после чего старик изложил племяннице пару странных фактов. Он рассказал о том, что этот старый город был совершенно разрушен в ходе так называемого Чужеземного потрясения[7]. Двести лет он стоял в развалинах, никем не посещаемый и зарастающий кустарником, пока некий аристократ Тибальт Тимм не приказал отстроить на этом месте новый город. Он спланировал нынешний Санселейд до малейших подробностей, создав шесть городских районов, каждый с уникальной, но взаимоперекликающейся с другими районами архитектурой.
