— Не я. У меня там есть люди.
— И вы собирались позволить меня повесить?
— Честно говоря, мнения тогда разделились. Но ты избавил нас от необходимости принимать решение.
— А если бы…
— Думаю, скорей всего, мы дали бы тебя повесить. Конечно, был шанс взять тебя и попытаться с твоей помощью выйти на звездную машину. Но в тот момент мы не сомневались, что сами сумеем ее найти.
Он стукнул бокалом по столу.
— С ума сойти! — заорал он. — Такую машину везти в такой ржавой мышеловке! Как только…
— Все очень просто, — за Стоуна ответил Блэйн, — Никому бы и в голову не пришло. Ведь все живут по принципу: украл что-то очень ценное — тащи как можно быстрей, как можно дальше…
— И дураку ясно, — сказал Рэнд.
Он взглянул на Блэйна, увидел ухмылку на его лице и улыбнулся в ответ.
— Давай начистоту, Шеп, — предложил он, — Когда-то мы были друзьями. Я не исключаю, что мы и сейчас хорошие друзья.
— Что ты хочешь узнать?
— Только что ты перенес куда-то машину.
Блэйн кивнул.
— И ты можешь вернуть ее обратно?
— Нет. Уверен, что не смогу. Это своего рода шутка.
— Не надо мной ли?
— Над Ламбертом Финном.
— Ты его недолюбливаешь, а?
— Я с ним даже не знаком.
Рэнд снова наполнил бокалы. Отпил из своего половину и поставил его на стол.
— Мне пора, — он посмотрел на часы. — Очередной вечер у Шарлин. Не хочется лишать себя удовольствия. Уверен, что не хочешь со мной? Шарлин будет тебе рада.
— Спасибо, я лучше останусь. Передай привет Фредди.
— Фредди у нас больше не работает.
Блэйн встал и подошел с Рэндом к трансо. Рэнд открыл дверцу. Изнутри трансо походило на грузовой лифт.
— Как жаль, что их пока нельзя использовать в космосе. Столько рук освободилось бы.
— Наверняка над этим уже работают, — заметил Блэйн.
— Конечно. Осталось только отработать систему управления.
Он протянул руку:
— Счастливо, Шеп. До встречи.
— До свиданья, Кирби. Но я бы предпочел не встречаться. Рэнд ухмыльнулся, вошел в аппарат и закрыл дверь. Не
загорелись огни, ничто не загудело, машина будто бы не работала.
И в то же время Рэнд уже находился в «Фишхуке». Блэйн повернулся к трансо спиной и направился назад, к креслу у камина.
В комнату вошел Грант, держа под мышкой полосатую накидку.
— То, что надо, — объявил он, — Совсем забыл о ней. Он приподнял накидку и встряхнул ее.
— Потрясающе, а? — восторженно спросил он. Накидка действительно была потрясающая. Из какого-то
необыкновенного меха, она переливалась в отблесках камина, будто осыпанная алмазной пылью. Золотисто-желтого цвета, с черными полосами по диагонали, накидка казалась скорее не меховой, а шелковой.
— Уж сколько лет валяется без дела, — сообщил Грант, — Один турист, живший у реки, в свое время заказал ее. «Фишхук» ее сразу не сумел найти, а когда доставил мне, было поздно. У них всегда так, сэр, вы, наверное, знаете.
— Знаю, — подтвердил Блэйн.
— Тот человек так и не появился. А у меня рука не поднялась отослать такой чудесный мех обратно. Он у меня проходит по накладной, я делаю вид, что смогу его продать. Хотя, конечно, это не так. Такому задрипанному городишке этот мех не по карману.
— А что это?
— Самый теплый, легкий и мягкий мех во Вселенной. Туристы берут его вместо спальных мешков.
— Меня устроило бы обычное одеяло, — запротестовал Блэйн. — Мне неудобно…
— Прошу вас, — настаивал Грант, — Сделайте мне одолжение, сэр. Мне так неловко, что я не могу устроить вас как следует. Но если я буду знать, что вы укрыты этим роскошным мехом…
Блэйн рассмеялся и взял накидку. Она почти ничего не весила.
— Мне еще надо поработать, — сказал посредник, — Так что, с вашего позволения, я пойду. А вы устраивайтесь, где удобно.
— Спасибо, — поблагодарил Блэйн. — Сейчас выпью еще и лягу. Не выпьете со мной?
— Попозже, — сказал посредник, — Я всегда пропускаю рюмочку перед сном.
— Тогда я оставлю бутылку.
— Спокойной ночи, сэр. Утром я зайду к вам.
Блэйн уселся обратно в кресло, положив накидку на колени. Он провел по меху рукой — мех был такой нежный и теплый, что казался живым.
Потягивая виски, Блэйн пустился в размышления о Рэнде.
Рэнд, по всей видимости, был самым опасным человеком на всем земном шаре — хотя Стоун самым опасным человеком считал Финна. Рэнд был опасен как личность, гладкий бульдог с мертвой хваткой, человек-ищейка, претворяющий политику «Фишхука» как божественные предначертания. Каждому, кого «Фишхук» объявлял врагом, Рэнд становился смертельно опасен.
И все же он не стал заставлять Блэйна возвращаться с собой. Его приглашение было светским и мимолетным, а отказ Блэйна не вызвал у него ни раздражения, ни видимого неудовольствия. Он не попытался применить силу. Впрочем, решил Блэйн, причиной тому, скорее всего, то, что Рэнд просто не знал, с чем имеет дело. Идя по следу, он узнал достаточно для того, чтобы понять, что у того, кого он преследует, есть способности, «Фишхуку» совершенно не известные.
Поэтому каждый шаг он делал медленно и осторожно, стараясь изобразить незаинтересованность. Однако Блэйн знал, что Рэнд не такой человек, чтобы отступить.
Да, Рэнд припрятал какой-то козырь. Но какой?
В том, что ловушка уже готова, а приманка положена, сомнений не оставалось.
Тихо сидя в кресле, Блэйн допил бокал.
А не глупость ли — остаться на ночь в фактории? Может, лучше встать и уйти? Хотя Рэнд мог именно на такой шаг и рассчитывать и ловушка поджидает не здесь, а на улице. Возможно, эта комната — самое безопасное место сегодня ночью.
Ему нужен кров, но ведь спать необязательно. Что, если быть здесь, но не спать? Можно завернуться в накидку, лечь на пол и притвориться спящим. И в это же время следить за Грантом. Поскольку если западня именно в этой комнате, то захлопнуть ее должен только Грант.
Он опустил свой бокал на столик рядом с недопитым бокалом Рэнда. Затем пододвинул к ним бутылку — получился набор из двух бокалов и бутылки. Блэйн взял накидку под мышку, подошел к камину и кочергой пошевелил поленья, которые начали уже затухать.
«Я лягу здесь, — решил Блэйн, — у огня, чтобы свет падал за меня, в комнату».
Он аккуратно расстелил накидку, положил пиджак под голову и улегся, скинув туфли. Лежать на накидке было мягко и удобно, как на перине. Он завернул края на себя, и накидка плотно облегла его, как спальный мешок. Блэйн почувствовал себя так уютно, как в детстве, когда он нырял в теплую постель под одеяло, укрываясь в своей комнатке от ночного зимнего мороза.
