– С этим на ноге?
– Увы, да.
Вошедшие служанки надели на Марию нечто вроде ночной рубашки и увели её под руки.
Агулья развёл руками.
– Если бы я не видел собственными глазами, что кость перепилена, ни за что бы не поверил, что на такой ноге можно ходить. Что за чудесный аппарат и какова суть его действия? Я хоть и лекарь, но мало что понял.
– Синьор, придумал этот аппарат замечательный лекарь из Московии, к сожалению – покойный ныне. А суть прибора проста. Если кость сломана или перепилена, как в нашем случае, ставится аппарат – всё это было наглядно видно. По мере того, как на месте перелома или перепила кости образуется костная мозоль, гайки подкручиваются, расстояние между костями медленно увеличивается, и кость, таким образом, удлиняется.
– Удивительно! Я поражён и уязвлён. Я учился у лучших врачей Европы, гордился своими знаниями и опытом и считал, что во Флоренции мне нет равных в своём искусстве. И тут приезжает хирург, о котором в Европе даже не слышали, и, походя, начинает творить невиданные чудеса. Я преклоняюсь перед твоим мастерством и знаниями, синьор, – говорю это без лести. Сегодня же отпишу об этом удивительном случае своему другу и коллеге в Геную. Может быть, мне будет позволено посидеть с кувшином вина за вечерней трапезой с тобой?
– Ради бога, синьор. Ты только скрасишь своим присутствием моё пребывание здесь.
Довольный Агулья удалился. Похоже, я приобрёл в его лице друга и коллегу.
Придя в свою комнату, я снял пропотевшие вещи и позвал охранника.
– Вещи постирать, а сам я хочу помыться.
– Будет исполнено, синьор.
Вещи забрала служанка, а ко мне в комнату внесли огромный деревянный чан и наполнили его горячей водой. А не проще ли было отвести меня в мыльню или в баню? Или дворцовая челядь получила указания меня без острой необходимости из комнаты не выпускать?
Я понежился в горячей воде, служка потёр губкой спину, подал простыню для обтирания. Потом предложил натереть меня благовониями, от чего я отказался. Не жил с благовониями – нечего и привыкать, а то понравится, привыкну ещё…
Я полежал с полчасика в постели; поднявшись, потребовал обед. По-моему, кухня во дворце работала беспрерывно, потому что горячие блюда были доставлены почти тотчас же. На двух подносах стояли фарфоровая чаша с рыбным супом, жареная рыба под соусом, салат, тёплые лепёшки – ну наконец-то дождался, – жаренная на вертеле баранья печень, сок апельсина и кувшин превосходного вина.
Не спеша, смакуя каждый кусочек, я съел всё, но вина выпил только одну чашу. Ещё неизвестно, не случится ли осложнение у Марии, и я должен иметь трезвую голову.
Обед мой затянулся, и вскоре в дверь постучали охранники.
– Агулья пришёл. Впускать?
Агулья вошёл в комнату, держа в руке большую плетёную корзину. Увидев стол с остатками пиршества, он огорчился.
– Я хотел угостить тебя домашней едой и прекрасным вином.
– Так в чём дело, коллега? Угощай!
Пока Агулья выставлял из корзины на стол угощение, я поставил подносы с пустой посудой на подоконник.
Коллега принёс виноград, груши, лазанью, мясо в горшочках – вроде грузинских чанахов, пасту с соусом и конечно же вино – целых три кувшина.
– Это лучшее вино урожая прошлого года! – с гордостью сказал Агулья.
– Мы сейчас проведаем Марию, а потом позволим себе немного выпить. Согласен?
– Конечно, конечно…
С важным видом Агулья вышел из комнаты, следом за ним – я. Охранник растерялся, но всё же пошёл за нами в отдалении.
Мария лежала на кровати. Состояние её не вызывало опасений. Нога, конечно, болела, но терпимо – обошлись без опия. Пожелав ей спокойной ночи, мы удалились.
Ну, теперь можно и отведать ожидавшее нас угощение.
Я отдал должное всем яствам, принесённым Агульей. Больше всего мне понравилось мясо в горшочках. Ароматное, нежное, со специями и перцем – просто класс!
– У тебя хорошая кухарка, коллега.
– Это не кухарка, жена постаралась.
– Передавай ей мою благодарность. На кухне она – мастер.
Агулья расплылся в улыбке.
– А теперь, Юлий, попробуй моё вино.
Мы разлили «напиток богов» и выпили по чарке. Превосходное вино, в моё время такое продавалось очень дорого, по сногсшибательным ценам – в элитных магазинах.
Агулья своё вино вполовину разбавил водой, что часто делали коренные итальянцы.
– Агулья, зачем вино водой портишь? У вина отличный вкус, великолепный аромат и долгое послевкусие.
– Привычка, Юлий. Я стар, меня уже не переделаешь.
Мы перешли на медицинские темы. Агулья активно расспрашивал, я отвечал. Коснулись объёма операций – что я могу делать, при каких болезнях какие разновидности применяю, какой исход. Он засыпал меня массой вопросов – так что когда наступил вечер и на небе выступили звёзды, я еле ворочал языком. Только не пойму, от разговоров или, может, от выпитого вина?
Мы расстались почти друзьями, обнимаясь на прощание.
Ночь я спал как убитый – непробудным сном.
Утром, едва продрав глаза и приведя себя в божеский вид, я первым делом направился к Марии. Оказалось – рано, охрана и служанки меня не пустили: синьора ещё изволит почивать. Ну и бог с ними!
Я вернулся к себе в комнату, заказал завтрак, опрокинул стаканчик вина, оставшегося в кувшине Агульи. Отличное, лёгкое, красное вино. Я уж от такого в России отвык – всё больше пиво да самогон, вино употреблял куда реже, да и то, преимущественно, немецкое.
В дверь постучали. Охранник сунул голову в щель и известил, что Мария проснулась.
Пройдя в спальню и поздоровавшись, я осмотрел ногу. Небольшой отёк и синяки – вполне терпимо.
– Нога болит, – капризно надула губки и захныкала девушка.
– А ты не думай о боли, отвлекись.
– А как? Книги надоели, служанок с их сплетнями слышать не хочу – всё об одном и том же. Расскажи мне о своей стране.
Я уселся в удобное кресло-качалку из ивовых прутьев.
– А что бы ты хотела услышать?
– Всё! Я в первый раз вижу человека из такой далёкой и загадочной страны. Какая она – Московия? – Её чёрные глаза горели нетерпеливым ожиданием.
И я стал рассказывать о зиме, о традициях русских людей. Долго говорил, сам увлёкшись.
– Ты любишь свою родину, Юлий, это чувствуется, – подметила Мария.
– Как же её не любить – я там родился, я русский.
– А правда, что у вас по улицам медведи бродят, и их на ярмарках показывают? А ещё – люди столь дикие, что ходят в звериных шкурах?
Я весело засмеялся. Этот расхожий миф я слышал уже не в первый раз, и он благополучно доживёт до моих дней.
