Камера остановилась сначала на доске, потом на мадам Рамирез — она задумчиво рассуждала:
— Чем больше я смотрю на эту последовательность, тем больше я теряюсь. Это сложно, очень сложно. Но мне кажется, я заметила некую закономерность… Единица всегда стоит в конце… Группы двоек в середине…
Она подошла к доске, где были написаны цифры, и голосом школьной учительницы прокомментировала:
— Можно предположить, что это экспоненциальная прогрессия. Но это не совсем так. Сначала я подумала, что это последовательность единиц и двоек и вот возникает цифра «три» и тоже присутствует в последовательности… Тогда я подумала, что, может быть, здесь вовсе нет никакого порядка. Мы имеем дело с миром хаоса, с цифрами, расположенными в случайной последовательности. Однако моя женская интуиция подсказывает, что это не так, что они расставлены не случайно.
— Так, на какие же мысли вас наводит эта картина, мадам Рамирез?
Физиономия мадам Рамирез внезапно просияла.
— Боюсь, вы будете смеяться, — сказала она.
Зал взорвался аплодисментами.
— Дайте мадам Рамирез подумать, — вмешался ведущий. — Она о чем-то думает. О чем же, мадам Рамирез?
— О рождении вселенной, — сказала она, нахмурив лоб. — Я думаю о рождении вселенной. Один — это божья искра, она разгорается, а потом множится. Может, вы предлагаете мне в качестве загадки математическое уравнение, управляющее вселенной? То, что Эйнштейн тщетно искал всю жизнь? Грааль всех физиков мира?
На этот раз ведущий сделал загадочную мину, как нельзя лучше подходящую к теме передачи.
— Кто знает, мадам Рамирез! Ведь это «Ловушка для…
— …мысли»! — дружно подхватила публика.
— …именно для мысли, а мысль не ведает границ. Итак, мадам Рамирез, ответ или джокер?
— Джокер. Мне нужна дополнительная информация.
— Табло! — потребовал ведущий.
Он написал последовательность:
1
11
21
1211
111221
312211
13112221
Потом, не заглядывая в шпаргалку, дописал:
1113213211
— Я напоминаю вам ключевые фразы. Первая: «Чем больше у вас ума, тем меньше у вас шансов найти». Вторая: «Надо забыть все, что знаешь». И вот вам третья для вашей проницательности: «Как и вселенная, эта загадка берет начало в абсолютной простоте».
Аплодисменты.
— Могу я дать вам совет, мадам Рамирез? — спросил ведущий, вновь просияв.
— Прошу вас, — ответила кандидатка.
— Я думаю, мадам Рамирез, вы недостаточно просты, недостаточно глупы, словом, недостаточно пусты. Вам ставит подножки ваш собственный ум. Вернитесь назад, станьте той маленькой наивной девочкой, которая все еще живет в вас. А что до моих дорогих телезрителей, я говорю им: до завтра, если пожелаете!
Летиция Уэллс выключила телевизор:
— Передача становится все интересней, — сказала она.
— Вы нашли отгадку?
— Нет, а вы?
— Тоже нет. Если хотите мое мнение — мы слишком умные. Этот ведущий прав.
Мелье пора было уходить. Он рассовал пробирки по глубоким карманам.
На пороге он еще раз спросил:
— Почему бы нам не помочь друг другу, а не надрываться в одиночку?
— Потому что я привыкла действовать в одиночку, а еще потому, что полиция и пресса никогда не бывают заодно.
— Никаких исключений?
Она тряхнула своими короткими волосами цвета черного дерева.
— Никаких исключений. Ступайте, комиссар, и пусть победит лучший!
— Раз вы так хотите, пусть победит лучший!
Он исчез на лестнице.
Дождь выдохся и отступает. Отступает по всем фронтам. И на него тоже имеется свой хищник. Имя ему — Солнце. Давний союзник мирмекийской цивилизации заставил себя ждать, но пришел, как всегда, кстати. Он быстро закрыл зияющие раны на небе. Верхний океан больше не льется на мир.
Спасенные от беды белоканцы выходят, чтобы обсохнуть и обогреться. Дождь — это как зимняя спячка, только вместо холода влага. Это намного хуже. Холод усыпляет, а вот влага убивает!
Снаружи восхваляют победоносную звезду. Некоторые затягивают древний победный гимн:
Солнце, войди в наши панцири,
Оживи наши больные мышцы
И объедини наши мысли.
Весь Город подхватывает эту пахучую песню. Бел-о-кан изрядно потрепан. То немногое, что осталось от купола, изрешечено градинами, из пробоин вытекают прозрачные струйки воды с черными сгустками — это утонувшие муравьи.
Переселенцы из других Городов выглядят не лучше. Неужели одного ливня хватило, чтобы разрушить горделивую лесную Федерацию рыжих муравьев? Простого дождя, чтобы положить конец империи?
Сквозь пробоины в куполе виден солярий: мокрыми гранулами плавают коконы в мутной жиже. Сколько кормилиц встретили смерть, спасая расплод на вытянутых лапках? Некоторые коконы удалось сохранить, удерживая их над головой кончиками лапок.
Несколько муравьев-привратников, которые своими головами затыкали входы в Закрытый город, все же выжили. Они потрясены масштабами катастрофы. Сама Шли-пу-ни поражена размером убытков.
Разве можно в таких условиях построить что-то на века? К чему весь ум, если немного воды — и мир отбрасывается к первым дням муравьиной цивилизации?
103683-й вместе с мятежниками выползает из убежища. Солдат тут же подходит к королеве.
После всего, что случилось, придется отказаться от крестового похода против Пальцев.
Шли-пу-ни замирает, обдумывая его слова. Потом спокойно шевелит антеннами, отвечает, что нет, поход — это первостепенная задача, и ничто не сможет его отменить. Она добавляет, что элитные войска, размещенные внутри Закрытого города, целы и в резерве есть жуки-носороги.
Мы должны истребить Пальцы, и мы это сделаем.
Разница только в численности: вместо восьмидесяти тысяч солдат у 103683-го будет только… три тысячи. Конечно, численность уменьшилась, но все они опытные воины и прекрасные бойцы. Правда, вместо планируемых вначале четырех эскадрилий теперь будет только одна, но тридцать скарабеев это лучше чем ничего.
103683-й покорно склоняет усики. Но он с прежним пессимизмом оценивает перспективы этой жалкой экспедиции.
Шли-пу-ни удалилась и продолжила свою инспекцию. Местами стены уцелели, и это спасло целые кварталы. Но потери огромны: в основном погибли коконы и молодняк. Шли-пу-ни решает ускорить темп кладки, надо как можно скорее заселить свой город. В сперматеке есть миллионы активных сперматозоидов.
И раз надо откладывать яйца, она будет их откладывать.
