Слева от Валентина Конев подмигнул сидевшему рядом Панарину и, наклонившись, что-то нашептал на ухо. Валентин без труда догадался, что именно — дескать, отправим его на край Галактики, а магию себе оставим. Все-таки частнособственнические инстинкты сильны в народе, несмотря на реморализацию.
— Я так понимаю, — поднял руку сидевший с дальнего края президиума Ермаков, — что вы предлагаете контракт? Проект по разработке техномагических технологий, в рамках которого вы передаете корпорации знания о магии, а взамен получаете некоторое количество Силы?
— Нет, — возразил фантом. — Я не меняю знания на обещания. Взамен знаний о магии вы отдадите то, что у вас есть уже сейчас. Вы отдадите мне часть вашей корпорации, которую потом я смогу обратно поменять на Силу!
— Какую именно часть? — спросил Ермаков. — На какой пакет акций вы претендуете?
— Господин Иванов предложил мне пятнадцать процентов, — ответил фантом. — Я полагаю, что это справедливая доля.
— Хорошо, — кивнул Ермаков. — Вот ключевые положения контракта. — Он ткнул пальцем в свой ноутбук, и по изменившейся освещенности зала Валентин понял, что позади него зажегся большой экран. — Теперь предлагаю акционерам задать господину Нострадамусу вопросы. Только просьба не повторяться, время у всех дорого.
— Я первый, — сразу же вскинул руку Панарин. — Господин Нострадамус, поясните пожалуйста, что собой представляет эта самая Сила? Это суперпозиция уже известных нам физических взаимодействий или что-то потустороннее, вроде торсионных полей?
— Сила, — ответил фантом, — нечто большее, чем все известные вам физические взаимодействия. Можете считать, что это нечто потустороннее, можете называть ее пятым взаимодействием. Единственное, чего вы не должны делать, — это считать Силу чем-то похожим на уже известные вам вещи. Такое, — фантом простер руку и поднял стоявший рядом с Панариным пустой стул в воздух, — может сделать и антиграв. Но Сила делает это иначе.
Так себе объяснение, подумал Валентин, закончив транслировать текст фантому. Но у нас в Эбо по поводу тамошней магии физики еще сто лет назад переругались, и принц даже запретил на время ее изучать. Головоломка почище теоремы Ферма и единой теории поля.
— Господин Нострадамус! — протянулась рука из зала. — Расскажите хоть что-нибудь о себе! Откуда вы родом, как попали на Землю, чем вообще занимаетесь?!
Отлично, подумал Валентин. Инопланетная версия прошла на ура. Теперь забьем сюда последний гвоздь, и дело в шляпе.
— Я расскажу только, как я попал на Землю, — ответил фантом. — В какой-то момент своей жизни я обнаружил, что захвачен Силой, превышающей мою собственную. В следующий миг я уже падал сквозь облака. Мир вокруг оказался обычным адом — планетой, практически лишенной магии. Мне повезло, что мои враги не успели высосать всю мою Силу, но выпили достаточно, чтобы я не мог покинуть планету. Я догадываюсь, кто и зачем это сделал, но говорить об этом вслух опасно даже здесь. Это не ваша война, земляне!
Вот теперь Нострадамус может исчезнуть в любое мгновение, улыбнулся Валентин. Сказать по правде, он изрядно мне надоел!
— Насчет магии, — поднял руку севший в самый первый ряд Визе. — Вы уже научили кое-чему Валентина Иванова, я сам видел, как он зажигает огонь пальцами! Как скоро и кого вы будете учить дальше?
— До тех пор, пока мы не найдем источник Силы, — сказал фантом, — я больше никого не буду учить. Я передал Валентину Иванову необходимый минимум знаний и умений, затратив на это очень много Силы. Любое дальнейшее обучение поставит под угрозу нашу общую безопасность.
Визе опустил руку и укоризненно посмотрел на Валентина. Тот хитро подмигнул в ответ — мол, минимум минимумом, но кое-что придумаем. Над залом повисла настороженная тишина.
Полезная все-таки штука, позитивная реморализация, подумал Валентин. Поняли, что Нострадамус вовсе не царь и бог, а затравленный инопланетный маг, считающий каждый мегаджоуль — или в чем она там измеряется? — Силы. Кажется, больше вопросов не будет.
— Больше нет вопросов? — понял то же самое Ермаков. — Тогда давайте голосовать. Текст контракта перед вами, за — зеленая клавиша, против — красная. Включаю пятиминутный отсчет!
Валентин приложил свой указательный палец к зеленому сенсору, вмонтированному в рукоятку кресла, встал и подошел к Коневу, по-прежнему оживленно перешептывавшемуся с Панариным:
— Леонид Петрович! Подпиши меня на поток по Юлиану. Поеду знакомиться!
— Хорошо, — кивнул Конев, вытаскивая свой наладонник. — И возвращайся побыстрее, есть кое-что по регрессорам!
7. Вербовка на свежем воздухе
Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?
Матф., 16:26.
Регрессоры, подумал Валентин, поднимаясь по боковой лестнице конференц-зала. Что-то я с этой магией совсем про них позабыл. А ведь реальные ребята, могут и боевого робота прислать. Так что имеет смысл переодеться.
Выскочив на улицу, Валентин перешел на бег трусцой и уже через две минуты снова был в своем кабинете. Сгреб часы-амулеты обратно на столик, взмахом руки распахнул один из стенных шкафов, скомандовал искинту набрать Визе, включил магическое зрение. Похоже, я становлюсь землянином, мелькнула шальная мысль, — делаю все одновременно.
— Слушаю, — раздался в ушах голос Визе.
— Забирай часики, — предложил Валентин. — Кстати, как там голосование?
— Поздравляю с первым инопланетным акционером, — усмехнулся Визе. — Нострадамус даже мне понравился. Надеюсь, теперь он чаще станет заглядывать в гости?
— Я тоже на это надеюсь, — из вежливости поддакнул Валентин.
Он подошел к стенному шкафу и окинул взглядом его содержимое. Обруч обеспечивал Валентину надежную защиту от ментальных атак, Бублик успешно поедал любую враждебную магию. Однако даже простой выстрел в затылок заставил бы Валентина потратить на восстановление мозга больше Силы, чем на фаербол размером с лошадь. Поэтому Валентин с первых минут появления на Земле решил защищаться от обычных нападений столь же обычными методами и в результате собрал у себя в кабинете целый гардероб костюмов с разными уровнями защиты.
— Чем меня будет убивать боевой робот? — пробормотал Валентин, разглядывая свою коллекцию. — Лазерами, ракетами, высокоэнергетическими разрывными пулями, а на закуску — полутонным ломом по башке. Хоть в скафандр наряжайся…
Скафандр в шкафу тоже имелся — стоял в углу, бликуя в ярком солнечном свете. Ночью Валентин надел бы его не раздумывая, но в разгар рабочего дня пугать демидовцев таким облачением не решился. Пришлось остановиться на костюме попроще — камуфляже для городских боев с активной броней и встроенным антигравом. В обычном состоянии он выглядел стандартной парой джинсы плюс свитер, а будучи активированным, превращался в абсолютно черное тело, наводящее ужас на окружающих. Валентин снял камуфляж с вешалки, вытащил из внутренних карманов оба пистолета — штурмовой с автономным антигравом и обычный наплечник с наведением взглядом — и положил их на ближайшую пустую полку. Против настоящего боевого робота эти игрушки все равно не годились, а вот ни в чем не повинных прохожих могли истребить целую улицу.
