Он вопросительно посмотрел на Германа. Тот встал, зевнул, прикрывая рот кулаком.
– Пойдем. Перед сном свежим воздухом подышим.
Оделись быстро. Оружие хотели оставить, но снимать с ремней кобуры и ножны было лень. Ладно, невелика тяжесть.
– На дорожку! – объявил Кир, наливая всем вина.
– А что это такое? – спросила Неленда.
– О! Это старый обычай у нас выпить перед уходом. Там много чего есть – на посошок, стременная… Черт, забыл. Гер, че там еще?
– Да ладно, – махнул тот рукой. – Поехали!
Наемники научили камеристок еще одному обычаю – чокаться бокалами. Девушкам это понравилось и они с удовольствием повторяли его.
В коридоре царил полумрак. Длинные тени от закованных в доспехи статуй и колонн падали на стены и пол. Где-то раздавались гулкие шаги стражи.
– Сюда, – шепнула Бренда, увлекая наемников в темный закуток, где была низкая дверь.
– Тут черт ногу сломит, – буркнул Герман. – Фонари, что ль, экономят?
Дверь вывела в узкий коридорчик без окон. В конце коридорчика была еще одна дверь, которая и выводила во внутренний двор. Здесь было несколько больших и малых строений. Склады, мастерские, амбары, конюшня для лошадей хозяйственной службы, печи для готовки на открытом огне, поленницы дров, сараи с углем.
Дальше шла открытая площадка, отгороженная от подсобных строений забором из выкрашенных в белый цвет досок. В заборе была узкая дверца.
– Впереди большая площадка, – шепнула Неленда. – Она освещена, ходит стража. Мы пройдем вдоль забора к террасе. За ней есть тропинка прямо к левому крылу. Там темно, никто не заметит.
– Сколько сложностей, – хмыкнул Кир. – Зачем?
– А как же? – хитро улыбнулась девушка. – Эта дорожка многим знакома. По ней ходят из крыла в крыло, когда не хотят, чтобы их заметили во дворце.
– Понятно. Бегают друг к другу служанки и придворные.
Глаза Неленды озорно блеснули.
– Не только. Не только служанки… Начальник дворцовой охраны здесь никогда гвардейцев не ставит. Специально.
Кир покачал головой, тоже мне тайны мадридского двора!
Девушки подождали, пока пара стражников минует дверцу, и первыми шмыгнули в нее. Наемники двинули следом.
Жилище камеристок было в дальнем конце левого крыла. Туда они своих спутников не повели, остановили у лестницы.
– Все, дальше мы сами, – шепнула Бренда. – Там часто ходят, есть риск столкнуться с кем-то. Дорогу запомнили?
– Запомнили.
– Тогда хорошего сна!
Бренда поцеловала Германа, Неленда – Кира, обе махнули рукой и поспешили к себе.
– Ну и на хрена мы с ними шли, раз тут все ходы давно известны и никто никого не тронет? – осведомился Кир.
– Боятся, видите ли, одни, – поморщился Герман. – Мы тоже хороши, как пацаны на свидание! Ладно, пошли. Спать тянет.
И он протяжно зевнул.
Нелепость ночной прогулки вызывала скорее смех, чем досаду. Это все из-за непривычной обстановки. Дома хрен бы пошли провожать шлюх.
Они без проблем миновали площадку, прошмыгнули в дверцу забора и быстро добрались до мастерских. После ярко освещенной площадки свет двух фонарей показался слабым. Кир едва не снес ведро с водой, стоящее у колодца. Тихо ругнулся и обошел колодец по дуге.
Возле конюшни Герман угодил ботинком во что-то вязкое. Брезгливо сплюнул и отошел к стене, где висел небольшой фонарь. Шаркнул несколько раз ногой о траву, повернулся к Киру.
– Блин, убрать навоз не могут! Королевский двор называется!
Кир усмехнулся и вдруг заметил за спиной друга закутанную в плащ фигуру. В руке фигура держала длинный кинжал.
– Гер, сзади! – рявкнул он и сам ощутил чье-то присутствие за спиной.
Не думая, рухнул на землю, перекатился, краем глаза зацепил силуэт у угла конюшни и вытащил нож.
Герман успел прыгнуть вперед и в сторону. Сзади послышался сдавленный вскрик. Фигура в плаще наносила запоздалый удар, кинжал пропорол воздух.
Из дверей конюшни выбежали еще двое. Один сразу бросился на Германа, второй прыгнул влево. Герман бросил взгляд в сторону – Кир, не вставая с земли, мощным ударом ноги снес налетевшего на него человека.
А дальше все завертелось с огромной скоростью.
На него насели двое. Одного Герман успел зацепить ножом, второй, жестко наседая, орудовал кинжалом, грозя пропороть горло. Герман перевел его внимание на свой нож и резко ударил стопой в голень. Противник зашипел, отступил. Герман повторил прием, на этот раз достал сильнее и сумел вдогонку резануть по кисти. И тут же едва уклонился от прыжка еще одного противника.
Нападавшие дрались молча, азартно сопя и выдыхая. Они наседали с такой силой, словно хотели задавить наемника. Пришлось отступить. В какой-то момент Герман сумел на миг разорвать дистанцию, попутно хорошо зацепив одного, внезапно бросил нож в раненого и достал пистолет.
Нож угодил в грудь, но не вошел в тело, а отскочил. Звякнула сталь. Уцелевший враг и другой, с отбитой ногой, синхронно ринулись в атаку и схлопотали по две пули каждый.
Герман стремительно развернулся, готовый стрелять еще. Но необходимости уже не было.
…Насевшая на Кира троица оказалась не готова атаковать лежачего. Кир сумел свалить сперва одного, закрыться им и сбить с ног второго. Оба противника получили по два удара в грудь и шею.
Третий замешкался, дав возможность Киру встать. Тот повторил трюк Германа – швырнул нож в лицо врагу и выхватил пистолет. Правда, стрелять не стал. Нож вошел точно в глазницу. Последний враг, вскрикнув, рухнул на землю.
Кир огляделся и зло сплюнул.
– И что это за хрень?
…Через пять минут во дворе стало тесно от людей и светло от множества фонарей. На выстрелы прибежали стражники, потом их начальники, потом кто-то из придворных. Они-то и подняли шум, перебудив весь дворец. Вскоре задний двор стал напоминать майдан. Куча народу, шепотки и гвалт, испуганные, удивленные и любопытные взгляды.
Прилетел Вал-Делей. Наспех одетый, с мятым лицом, моргающий. Увидев тела убитых, побледнел и мгновенно сбросил дрему. Испуганный взгляд отыскал Германа и Кира. Те стояли у конюшни, разговаривая с начальником дворцовой стражи.
– Х-хвала Всевидящему, вы живы! – с запинкой воскликнул первый министр.
Герман поднял на него взгляд, и министр побледнел еще больше. В глазах землянина были ярость и обещание скорой смерти.
– Кто это? – пролепетал Вал-Делей, подойдя к одному из убитых.
Плащ закрывал верхнюю часть тела, выставив на обозрение сапоги военного образца и форменные шаровары с узкими бордовыми лампасами.
Министр разогнулся, посмотрел на наемников. Его рот раскрылся, но слова застряли в глотке. Так и стоял, дергая кадыком. Лицо цветом напоминало мел.
