И потому Тиратект и оставалась на острове, продолжая свой маскарад. Но вечно он длиться не мог. Рано или поздно другие фрагменты доберутся до Скрытого Острова, Тиратект будет уничтожена, и Свежеватель возродится полностью. Может быть, она и до этого не доживет. Ведь двое ее — это Свежеватель. Хозяин просчитался, думая, что они вдвоем одолеют троих. Вышло же так, что сознание трех овладело блестящими способностями двух. Она помнила почти все, что знал великий Свежеватель, все его хитрости и предательства. Эти двое дали ей такую энергию, которой она никогда не знала раньше. В каком-то смысле она обрела то, ради чего так наивно пошла в Движение, и великий Свежеватель допустил ту самую ошибку, которую в своем самодовольстве считал невозможной. Пока она держит этих двух под контролем, у нее есть шанс. Пока она вся бодрствует, это не представляет трудности — она по-прежнему ощущает себя как «она», все еще помнит свою жизнь в Республике яснее, чем жизнь Свежевателя. Во сне же — дело другое. Секс во сне должен быть умиротворением, для нее же он был битвой. Она просыпалась избитая и измятая, будто отбивалась от насильника. Если эти двое когда-нибудь вырвутся на свободу, если она проснется и почувствует, что теперь она не «она», а «он»… Этим двоим понадобится секунда, чтобы разоблачить ее маскарад, еще чуть больше, чтобы убить остальных троих и поместить элементы Свежевателя в более управляемую стаю.
И все же она оставалась. Булат собирался использовать чужаков и их корабль, чтобы распространить по миру кошмар свежевателей. Но план его был уязвим, рискованный на каждом шагу.
И если есть что-то, что она может, чтобы уничтожить его и Движение Свежевателя, она это сделает.
На той стороне замка только западная башня еще была освещена солнцем. В оконных щелях не было видно лиц, но глаза смотрели внимательно: Булат наблюдал за Фрагментом Свежевателя — Свежевателем-в-Ожидании, как он себя называл, — внизу, на бастионах.
Фрагмента признали все его командиры. Фактически они оказали ему то же почтение, что и полному Свежевателю. В некотором смысле Свежеватель создал их всех, потому и не странно, что их пробирала дрожь от присутствия Хозяина. Даже Булату становилось не по себе. Формируя его, Свежеватель заставлял нарождающегося Булата пытаться его убить; и каждый раз, когда попытка проваливалась, самых слабых элементов подвергали пытке. Булат знал, что вбитое тогда все еще сидит в нем, и это знание помогало ему с этим бороться. Как бы там ни было, говорил он себе, Фрагмент Свежевателя из-за этого в еще большей опасности: если он попытается сделать ставку на страх, Булат может просто не рассчитать и действовать сильнее, чем надо.
Рано или поздно Булату придется принять решение. Если он не убьет Фрагмент раньше, чем остальные фрагменты доберутся до Скрытого Острова, то весь Свежеватель соберется воедино. Если даже два его элемента смогли подчинить себе правление Булата, то все шесть просто сотрут его. Хочет ли он смерти Хозяина? И если да, есть ли надежный и безопасный способ? Эти вопросы пульсировали в уме Булата, когда он смотрел на одетую в черное стаю.
Булат привык играть по крупной. Он был рожден для такой игры. Но таких высоких ставок не бывало еще никогда. Свежеватель был близок к тому, чтобы обратить величайшую нацию континента, и мечтал о том, чтобы править миром… Властитель Булат глядел на склон холма на той стороне проливов, на новый замок, который он строил. В его теперешней игре мировое господство будет простым следствием победы, а следствием поражения будет крушение мира.
Вскоре после нападения Булат побывал у летающего корабля. От земли все еще шел пар. И с каждым часом, казалось, он становился горячее. Материковые крестьяне говорили о разбуженных демонах земли, от советников Булата тоже было мало пользы. Белым курткам, чтобы подойти ближе, приходилось надевать обмотанные тканью сапоги. Булат не обратил внимания на пар, отказался от сапог и подошел к закругленному корпусу. Снизу он был очень похож на корпус лодки, если не считать стоек. Возле центра было выпячивание, похожее на сосок, земля под ним булькала расплавленной скалой. Вверх по холму от корабля отходили ряды выгоревших гробов. Извлекли и отправили на анатомирование несколько трупов. Советники первые часы были переполнены фантастическими теориями: богомолы — это были воины, бегущие от битвы, чтобы похоронить своих мертвых.
До сих пор никто не смог как следует осмотреть внутренность корабля.
Серые ступеньки были сделаны из материала, прочного, как сталь, но намного легче. Однако это определенно были ступеньки, хотя и довольно высокие для элемента средних размеров. Булат вскарабкался наверх, оставив Теневика и еще одного советника снаружи.
Он просунул в люк одну голову — и резко ее отдернул. Акустика была убийственная. Теперь он понял, на что жаловались белые куртки. Как это чужаки выносили? Элемент за элементом он заставил себя войти внутрь.
Эхо просто орало — хуже, чем от незанавешенного кварца. Булат заставил себя успокоиться, как часть делал в присутствии Хозяина. Эхо ослабело, но все равно стены гудели струной. Такого даже лучшая белокурточная стая больше пяти минут не выдержит.
Эта мысль заставила Булата подобраться. Дисциплина. Тишина не обязательно означает покорность — бывает, что она означает охоту. Булат оглянулся вокруг, игнорируя ревущее бормотание.
Свет исходил от голубоватых полос на потолке. Когда глаза привыкли, Булат увидел то, что описывали его люди: внутри было всего две комнаты. Он стоял в большей из них — грузовой трюм? В дальней стене был люк, а за ним — вторая комната. Стены не имели стыков — с виду, по крайней мере. Они сходились под углом, не соответствовавшим внешнему корпусу — там должно быть мертвое пространство. Вокруг комнаты веял ветер, но воздух был намного теплее наружного. Никогда еще не был Булат в таком месте, которое так излучало бы силу и зло, как это. Очевидно, все дело в акустике. Когда здесь навесят поглощающую обивку и поставят рассеиватели, это чувство уйдет. И все же…
Комната была уставлена гробами, и эти были несожженными. Воздух вонял запахом тел чужаков. В каком-то смысле это успокаивало: чужаки дышат и потеют, как все живые существа, и при всех своих замечательных изобретениях не способны держать свое логово в чистоте.
Булат прошел вдоль гробов. Ящики были смонтированы в стойках с рельсами. Когда те, что снаружи, тоже были здесь, комната была забита очень плотно. Неповрежденные гробы были шедевром ремесла. Из щелей на боках стоек дул теплый воздух. Булат принюхался: сложный, немножко тошнотворный, но точно не запах смерти. И не отсюда шел все заглушающий запах пота богомолов, заполнявший все.
