Он поудобнее перехватил оставшийся «сюзи» и быстро пошел вперед, стараясь придерживать упругие ветки, чтобы те не хлестали Мелани. Для Гэри никто ветки не придерживал, и ему несколько раз досталось по физиономии.
Впрочем, это были сущие пустяки по сравнению с тем, что творилось вокруг. Временами Гэри казалось необъяснимым чудом, что они до сих пор живы, потому что снаряды из авиационных пушек и осколки летали прямо над кустами, состригая верхушки. Иногда совсем рядом, метрах в пяти-шести, вдруг начинала работать артиллерия боевых роботов. В небо уносились длинные белые иглы, а в ответ падали планирующие бомбы.
Несколько раз беглой троице пришлось огибать небольшие очаги пожаров, в других местах они прыгали через воронки. А там, где у основания гор начинался настоящий лес, дорогу неожиданно преградил подбитый «фуэте».
Машина лежала на боку и слабо дымилась, а в ее грудном отделе красовалась пробоина от кумулятивной ракеты.
Вблизи «фуэте» показался Гэри еще больше и страшнее.
– Не останавливайся! – крикнул Байферс, заметив, что Апач глазеет на поверженную машину. – Давай скорее, а то он еще рвануть может! Боезапас-то остался!
Это предупреждение заставило Гэри быстро догнать Эрика и Мелани, и вскоре они стали снова подниматься в гору.
Наконец черно-желтые разбойники Холдинга расстреляли весь боезапас и убрались прочь, оставив после себя картину тотального истребления.
Когда беглецы поднялись выше, они сумели в полной мере оценить последствия этого налета. Вся пустыня, от гор и до горизонта, была затянута черным дымом от разбросанных по красноватой глине горящих машин.
Некоторые из подраненных механизмов еще могли двигаться, другие же просто догорали и взрывались, когда огонь добирался до их арсеналов.
– Нам еще далеко? – спросил Гэри. – И куда мы вообще идем?
– Там наверху есть тропа. Я по карте помню, – не останавливаясь ответил Байферс. – Даже не тропа, а просека. По ней раньше лес вывозили, пока он не закончился.
– Просека это… хорошо. А то мне в гору… уже идти… надоело.
Изрядно устав от ежеминутного спасания собственной жизни, Герберт Апач шагал как пьяный, не совсем понимая, что делает. Иногда его подташнивало, кружилась голова, и тогда он видел шедшую спереди Мелани как в тумане.
Вид ее фигуры, которую не особенно маскировало даже мешковатое солдатское обмундирование, возвращал Гэри к жизни. Он вспоминал минуты близости с Мелани, и от этих мыслей ему становилось теплее.
На одном из коротких привалов, когда сам Байферс был вынужден признать, что его силы тоже на исходе, майор медицинской службы села рядом с Гэри и положила голову ему на плечо.
И снова Гэри стал думать о возвращении домой. Этими столь неожиданно свалившимися ему на голову приключениями он был сыт по горло. Ведь его здесь даже расстреливать собирались – смешно, право слово. Теперь-то, может, и смешно, но тогда…
Гэри счастливо вздохнул и вдруг заметил, что Бай-ферс искоса, настороженно поглядывает на Мелани, словно пытаясь ее разгадать.
«А ведь он ее боится, – догадался Гэри. – Он ее боится, потому что думает, будто это она…» Блаженная улыбка сошла с лица Гэри.
Он ведь и сам подозревал Мелани в «этом».
Когда «оно» случилось впервые, во время побоища в пещере, он решил, что это дело рук каких-нибудь спецназовцев, из тех, что напоминают собой автоматы для разделки говяжьих туш.
Потом был ночной прорыв через боевые порядки флайтеров. Гэри и сам не понимал, как ему удавалось отбиваться от них итальером. Эти существа – иначе их и не назовешь – сносили людям головы своими отточенными крыльями, словно секирами. Гэри видел это сам. Фьють, и все – шлем пехотинца катился, как мячик, а в нем продолжала скалиться голова.
Когда им все же удалось перебраться на другую сторону лощины, неожиданно выскочил этот огромный «флайтер-биггер». Кажется, так называл его Байферс.
Он появился из мрака, и Гэри уже видел блеск пущенного крыла, которое рассекало воздух своими перьями-лезвиями.
А потом – раз, и тело этого монстра повалилось, разорванное надвое.
Вот после этого случая Гэри уже задумался. Он все пытался понять, кто же так крепко приложил «биггера», что он переломился пополам, однако в конце концов принял объяснение Байферса – дескать, то был счастливый для них случайный выстрел из эрбала.
Апач взял ладонь Мелани и погладил. Царапины на ней быстро заживали. Быстрее, чем можно было предположить, – наверное, дело было в хорошей мази.
Гэри сложил пальцы доктора Навински в кулачок и попытался представить, что этой изящной ручкой она пробивает металловолоконный панцирь киборга.
Это предположение выглядело просто нелепо.
– Ну что, голубки, пора нам двигаться дальше, – сказал Байферс, прерывая размышления Гэри. Впрочем, ему показалось, Эрик понимает, что его мучит. Прямой взгляд разведчика будто говорил: «Да, брат, вот такие дела».
И они снова начали подъем. Но на этот раз совсем недолгий. Через полчаса группа выбралась на вершину горного хребта, сплошь заросшего молодым лесом – взамен того, что был вырублен здесь много лет назад. Теперь о нем напоминали только пни, размеры которых позволяли представить, какие лесные красавцы стояли здесь в прошлом.
– Смотрите, дом! – воскликнула Мелани, указав на длинный полуразвалившийся барак, в котором, очевидно, когда-то жили лесорубы.
Подойдя к постройке, на которую со всех сторон наступали молодые деревья, троица стала осматриваться.
– А это что? – спросил Гэри, указывая на торчавший из-за стены барака механизм.
– Шагающий трелевочник, – ответил Байферс. Казалось, он знал все на свете.
– Что такое «трелевочник»? – тут же поинтересовался Гэри.
– Машина, которая подрезает и аккуратно валит деревья, чтобы они не повредились.
Гэри обошел барак и, перешагивая через кусты и жесткие колючки, подобрался к трелевочнику. По виду он здорово напоминал боевых роботов, только выглядел более неуклюжим. У него не было броневых пластин, и его манипуляторы не были оснащены пушками. Зато на их месте красовались покрытые ржавчиной клещи, как раз такие, чтобы без труда обхватить могучий ствол дерева.
– Можно, я поднимусь в кабину? – спросил Гэри. Байферс прикинул на вид устойчивость конструкции и кивнул.
– Заодно взгляни оттуда на равнину. Нужно удостовериться, что они потеряли к нам интерес.
Гэри сразу забыл об усталости и стал карабкаться по лестнице, пачкая руки ржавчиной.
Он забрался на крохотную площадку и, встав на нее, посмотрел вниз. До земли оказалось довольно далеко – не меньше четырех метров.
