– Погоди, – говорю я торопливо, – ты… это… короче, я тебя люблю.
Она открывает глаза, в них – веселое удивление.
– С ума сошел? Пока я была здоровой, ты мне этого не говорил. Помнится, максимум, чего мне удавалось от тебя добиться, это «ты мне нравишься».
Я наигранно хмурюсь.
– Ну, видишь ли, сейчас я так сказать не могу – ты мне сейчас очень не нравишься. Поправляться тебе надо срочно, вот что. Давай спи. Проснешься здоровой.
Она хочет что-то сказать, но не говорит, просто кивает и закрывает глаза.
– И еще. Мне, может быть, уехать придется. Далеко и надолго.
Она снова открывает глаза, в них – тревога. Я улыбаюсь успокаивающе:
– Ничего страшного. Просто это лекарство… Ты же понимаешь, оно не совсем обычное… Его отработать придется. Но ты за меня не беспокойся.
– Я… а, черт. – Она моргает и поднимает брови, изо всех сил пытаясь держать глаза открытыми, – черт… засыпаю… не уходи, нам надо договорить… Я хочу…
Я сижу некоторое время у ее кровати, потом поднимаюсь и поправляю одеяло. Разжимаю ее ладонь и забираю пустой флакон. В этот момент хлопает дверь, и я слышу шаги за спиной. Оборачиваюсь – мужчина в белом халате, лицо мне знакомо. Я даже имя его слышал неоднократно, но не запомнил – это ее лечащий врач.
– Здравствуйте, – говорю я, не смотря на него. Но доктор мое приветствие игнорирует.
– Что ты сделал? – спрашивает он глухим голосом.
Человек забирает из рук безнадежной больной какой-то флакончик. Что бы решил увидевший такое доктор?
– Не то, что вы думаете, – отвечаю я, – это лекарство.
– Что ты сделал?
– Вы о чем?
Я поворачиваюсь, всматриваюсь в лицо доктора и замечаю некоторые пропущенные мной при первом взгляде детали – голова его наклонена, рот полуоткрыт, а глаза, наоборот, полузакрыты и закачены.
– Э… доктор! Что с вами? вам нужна помощь?
– Помощь здесь нужна только одному человеку. И это не я и не она. – Голос звучит так же глухо и отчетливо, хотя губы доктора двигаются еле-еле. – Что ты взял из Черного колодца?
Я сажусь обратно на стул.
– А… Тэелескет?
Слышал я, что такое бывает, но не верил. Сам учитель, во всяком случае, ни разу не заикался… Но сильный сноходец, по слухам, может не просто войти в чужой сон, он может поднять спящего и заставить его ходить, говорить его устами и смотреть его глазами. Вот это номер! Я тоже так хочу научиться!
– Что ты взял? – Лунатик, однако, весьма настырен.
Я открываю ладонь и показываю ее содержимое.
– Вот…
Доктор шевелит плечами, так что голова перекидывается с одной стороны на другую. Глаза коротко двигаются, на секунду становятся видны зрачки. Выглядит жутко.
– Глупец. Ты знаешь, что нельзя ничего взять из Колодца просто так? Ты должен внести плату за полученное, плату, эквивалентную взятому.
Я киваю. Да, я знаю.
– Да. Я заплачу, когда пойду в навь. Подумаешь, пузырек жидкости…
– О, разумеется, ты заплатишь. Пузырек жидкости, как же. Ты взял из Колодца человеческую жизнь. И должен заплатить не меньшую цену. Об этом ты тоже знал?
Сердце екает. Я не знал, я только догадывался. Но говорить об этом я не буду.
– Да, я знал.
Доктор стоит недвижимо – Тэелескет думает.
– Тогда я не понимаю – зачем? Ты знаком с ней меньше года. Вы даже толком друг друга не знаете, и ты уже готов отдать за нее жизнь? Почему? Я приходил в ее сны, когда вы только познакомились, вы очень разные. Скорее всего, будь она здорова, вы бы уже расстались к этому моменту. Не замечал в тебе склонностей к пустому самопожертвованию. Сноходцы, равные по силе тебе, рождаются не чаще чем раз в столетие. И ты собрался отдать свою драгоценную жизнь ради спасения человека, которого толком и не знаешь?
Ишь ты. «Приходил в ее сны», вот как? А мне и словом не обмолвился. Я вздыхаю.
– Я знаю. Мы плохо подходим друг другу. Но она – хороший человек, и она мне нравится. Знаешь, Тэелескет… сноходство, тайные знания… все это полная ерунда, если я не могу ими воспользоваться, чтобы спасти жизнь близкому мне человеку. Понимаешь, на свете столько всяких методик, позволяющих безнаказанно делать людям гадости, и так мало позволяющих безнаказанно делать хорошее… Мне кажется, если я сейчас ее не спасу, я стану очередной пародией на доктора Зло… блин! Ты не поймешь. Короче, если я не спасу ее, я умру сильнее, чем если просто умру.
Доктор дергается.
– Я не могу долго держать его в таком виде, – говорит он, – ты говоришь ерунду. Ты молод и глуп, поверь мне как своему учителю. Как бы там ни было, я не собираюсь этого так оставлять. Она сейчас спит. Иди в ее сон, я буду там. Если ее отведу к Колодцу я, это будет просто убийство, а не плата и твоей жизни не спасет. Поэтому тебе придется отвести ее туда самому, это будет хорошим наказанием за твою глупость и хорошим лекарством от нее же. Если ты не придешь, я займусь ею сам.
Доктор поворачивается и уходит. Я вскакиваю со стула, делаю шаг вслед, но вовремя останавливаюсь. Какой смысл? Это только оболочка, сам Тэелескет сейчас на другой стороне планеты, и я никак не могу его достать.
Или все же могу?
Драка во сне – дело довольно глупое, если имеешь дело с другим сноходцем. Отрезаешь ему голову, у него вырастает еще десять. Развеиваешь его на атомы, а они собираются в туманное облако и ржут. Но это все так, если не знать его имени.
Реальное имя сноходца, то, что связывает его с миром яви, – это его все: его ключ ко всем дверям, его паспорт, кошелек и билет домой. Соответственно, если узнать истинное имя врага в его сне, с ним можно сделать что угодно. Неудивительно, что сноходцы свое истинное имя кому попало не говорят. Более того, чаще всего сноходец меняет имя каждый раз, как идет в мир нави, – на всякий случай. Маловероятно, что Тэелескет будет настолько глуп, чтобы сообщить мне свое, если только я не вызову его на дуэль.
Про дуэли сноходцев Тэелескет рассказал мне месяца три назад, когда зашла речь о драках во сне. Во время дуэли два сноходца говорят друг другу свои истинные имена, и дальнейший ход зависит только от сообразительности, скорости реакции, воли и удачи каждого из дуэлянтов. Ну как и в обычной дуэли. Тогда же, три месяца назад, мы с учителем провели несколько учебных схваток. Победить мне не удалось ни разу… да что победить – максимум, сколько мне удалось продержаться, – секунд десять.
Я вышел из палаты и задумался… Если я пойду домой… мало ли что случится? Если я застряну в каком-нибудь мире забвения, мое тело впадет в кому. Когда выпустят Динку – неизвестно, а больше ключей от моей квартиры ни у кого нет. Нет, ложиться спать в своей постели сегодня не стоит. Я спускаюсь на этаж, прохожу по коридору, сажусь на кушетку и устраиваюсь поудобнее. Если я впаду в кому здесь, меня хоть найдут раньше, чем мое тело коньки отбросит. Кормить будут… внутривенно. И у меня будет какое-никакое, а тело, если когда-нибудь вдруг выпадет шанс вернуться. Мало ли? Чудеса случаются. Я закрываю глаза.
