– Нет, конечно. – Она хихикнула: – А разве не видишь?
– Я имею в виду – энергии? Сюда не проникает магнитное поле Излина, тепло с поверхности?
– Стены покрыты пластинками из поглощающего излучение материала. Иначе бы нас могли обнаружить зонды спутников... Ну, не нас, а магнитный монорельс.
– А чем мы дышим?
– Как это?
– Откуда поступает воздух? Если сверху, он должен быть теплым...
– Воздух затхлый, согласна. Но я так уже привыкла...
– Ты не понимаешь... Мне нужна энергия! Я задыхаюсь!
Ин не ответила, но Гим мог поклясться, что почувствовал, как сверкнули в темноте ее глаза. Напряженная пауза затянулась. Наконец Ин, судя по всему, пришла к выводу, что напарник ей еще пригодится:
– Поешь – здесь еще есть. Я пока поработаю, а ты отдыхай.
Ее руки перехватили рычаг. Теплое, насыщенное жизнью дыхание коснулось лица Гйма.
– Боюсь, еда мне не поможет, – сказал Гим. – Здесь только один настоящий источник энергии – ты. Я хорошо потрудился, нужны силы...
– Тебе нужно наверх? – сообразила амазонка. – Иначе ты съешь меня?
– Очень нужно...
– Вот тебе и бессмертный!
Она задумалась. Рычаг ходил в четырех ладонях – двух амазонки и двух Гима. Агент эльтаров ясно почувствовал, о чем думает Ин – девушка колебалась, борясь с желанием бросить становящегося обузой напарника и таким образом сохранить тайну излинского подземного хода. Она сделала бы это без особого труда, профессиональная подготовка это позволяла, но что-то мешало ей поступить так, как того требовали здравый смысл и чувство долга перед товарищами.
– Что, тоже клюнула? – шутливо спросил Гим.
– Что? – опешила амазонка.
– Нелегко быть благородным человеком, правда?
– Заткнись! – крикнула Ин. Она тяжело вздохнула и добавила уже спокойнее: – Я не знаю, где мы. Ты крутил очень быстро. Сколько прошло времени, тоже неизвестно. Нужно надеяться, что проехали больше половины. На пути будут два колодца. Наш – второй. Дотянешь?
– Сколько по времени?
– Часов шесть или семь.
Гим непроизвольно застонал. Перспектива остаться без света еще на шесть часов подействовала на него, как на ныряльщика – просьба не всплывать еще какое-то время.
– Ну же! – поторопила с ответом Ин.
– Я не выдержу. Мой предел – час... Так я думаю.
– Если мы выберемся через первый колодец, нас заметят! – дрожащим от тревоги голосом объяснила амазонка.
– А может, не заметят?
– «Может»!... Точно не вытерпишь? Гим кивнул, забыв, что в темноте невозможно разглядеть жестов или мимики.
– Ладно. – Ин вздохнула. – Попробуем.
– Как мы увидим колодец?
– Увидим, не волнуйся. Если сможешь разглядеть свои пальцы, значит, приехали. Доешь мои припасы, и поднажмем – быстрее будем на месте. Не хочу, чтобы ты потерял сознание по дороге. Не тащить же тебя наверх на себе!
Гим послушался. Еда показалась пресной и безвкусной, но на какое-то время сил прибавилось. Ин работала рычагом, тяжело дыша от натуги. Сержант присоединился к ней, дав вагонетке заметное ускорение...
Когда над головой забрезжил слабый-слабый свет, Гима уже шатало от изнеможения. Глаза его слипались, ноги не держали, руки не слушались, в голове кружили путаные, бессмысленные видения.
Ин нажала на тормоз – послышался заунывный визг, посыпались искры. Вагонетка замерла под узенькой, далекой полоской света, показавшейся отвыкшим от света глазам ослепительно яркой. Амазонка достала свой арбалет, зарядила его стрелой-карабином, закрепила в карабине канат и выстрелила вверх.
– Вставай, нужна помощь! – позвала она Гима.
Взбираться было намного труднее, чем спускаться. И не только из-за всемирного тяготения – сержант так ослаб, что не мог подтянуть собственного тела, а Ин еще не успела оправиться после пыток. Но... наверху брезжил свет, который внушал Гиму надежду, который призывал к себе, который казался сладким и пьянящим, как самое вкусное вино... Опираясь ногами на стенки колодца, сержант делал шаг за шагом, упиваясь таким близким мигом спасения и все больше забывая о самом себе и собственной слабости.
Наверху, под самым потолком, находилось углубление, куда можно было забраться, чтобы разгрузить трос и попытаться сдвинуть закрывавший колодец люк. Гим оказался там первым и даже, собравшись с силами, подтянул к себе спутницу. Вдвоем они надавили на люк, и тот нехотя пополз в сторону, сантиметр за сантиметром...
– Закрой глаза! – поспешила предупредить амазонка.
Свет обрушился на них, ослепляя и наполняя жилы силой, а ум ясностью. Во всяком случае, так это было для Гима. На самом деле света в помещении, куда выходил колодец, было совсем немного – в каменную башню, полутемную для других, привыкших к солнцу, глаз он проникал через находившиеся высоко над землей узкие бойницы.
– Сейчас рассвет, – сказала Ин. – Зря мы так спешили, чуть раньше – и проехали бы мимо, не разглядев над головою колодца. Ты как?
– Намного лучше, – с благодарностью прошептал Гим.
На будущее ему следовало быть осторожнее – новое тело, как оказалось, вовсе не отличалось живучестью. Нужно было познавать себя потихоньку, не допуская больше ненужного риска.
– Очень рада. – Ин хмуро кивнула. – Зато мне – нет. Нужно пополнить запасы пищи и сматываться.
– Опять вниз? – ужаснулся Гим, подавленный своим открытием.
Ин смерила его недобрым взглядом:
– Как только мы выйдем из башни, спутники сфотографируют двух людей, находящихся во всемирном розыске. Ближайший гарнизон в Дорзбенге – это в тридцати километрах отсюда. Через два-три часа здесь будут люди герцога!
– Мы успеем?
– Мы-то да...
Ин направилась к тяжелой деревянной двери, ведущей из башни наружу. Дверь распахнулась, впуская яркие лучи восходящего солнца. Ласкаемый ими, Гим упал на колени и чуть не заплакал от нахлынувшего восторга. Силы восстанавливались с огромной скоростью. На душе все цвело. Настроение улучшалось... Но только до некоторого предела. За насыщением последовала информация. Улыбка медленно сошла с лица сержанта – второй раз на Излине он почувствовал тревогу и нервозность, излучаемую и этим солнцем, и этим миром.
Ощущение было очень слабым, но оно было. Последовав за Ин, Гим повернулся лицом к светилу и внимательно посмотрел на его пылающий диск. Глаза не болели, как у нормального человека, да он и не видел глазами. Он слушал. Он просто кожей чувствовал чью-то боль и тревогу. Но откуда?
– Гим! – крикнула амазонка.
Сержант вздрогнул. Башня стояла в центре небольшой деревни. Одноэтажные деревянные домики, сады, копны сена... Ото всех домов к ним бежали вооруженные люди. Бедно одетые, с кольями и вилами, мужчины и женщины.
