– Вот, полюбуйся! – Ин повела рукой по сторонам.
Их было около тридцати. Лица бородатых мужчин и бледных женщин выражали злобу и страх. Глаза смотрели с угрозой, губы были тесно сжаты.
Поняв, что толпа не собирается останавливаться, Гим загородил собой уязвимую для стали и палок спутницу.
– Ну-ну! – с сарказмом хмыкнула ему на ухо Ин. – Герой!
– Чистое небо! – громко крикнула амазонка, оглушая высоким голосом не ожидавшего этого сержанта.
Люди услышали. Они начали терять свой пыл. Замедлили бег. Опустили оружие. Тридцать пар глаз недоверчиво изучали неизвестных.
– Что ты им сказала? – шепотом спросил Гим.
– Не твое дело... Пароль.
– Пароль? – Гим непонимающе поднял брови. Выходило, оппозиция герцогу была повсюду.
– Вернитесь в башню! – попросил крепкий высокий мужчина, вероятно, старший среди крестьян.
– Нам нужны вода и пища, – сказала Ин. Мужчина закивал:
– Вернитесь в башню! Вам все принесут. Мы сделаем вид, что загоняем вас туда силой.
Мужчина дал знак односельчанам. Люди вновь направили свои вилы и колья на Ин и Гима, вновь начали сходиться.
– Пойдем! – Ин потянула Гима за куртку.
– Сделаем вид для кого? – Сержант попятился, отступая подальше от не на шутку взволнованных крестьян.
– Для спутников-стражей, – объяснила амазонка. – Мы подставили этих людей. Они хотят сделать вид, что они с нами не заодно.
– Сидите здесь! – сказал старший, когда Гим и Ин оказались внутри башни. – Еду вам принесут. Сейчас прибудет Лодор – он и решит, что с вами делать.
– Лодор? – Ин наморщила лоб, припоминая. – Скажите Лодору, что ему не надо сюда входить. Спутники зафиксируют, что староста деревни встретился с нами.
– Поздно! – сказал появившийся в этот момент статный, хорошо одетый мужчина с настоящим, из закаленной стали, мечом в руках. Снаружи ржали кони, переговаривались басистые молодые голоса, наверное, эскорт старосты.
– Вы – Лодор? – спросила Ин.
– Вам не надо было выходить из башни! – хмуро заметил вошедший. – Скажите мне, герцог мертв?
Ин покачала головой. Лица присутствующих помрачнели еще больше.
– Зачем тогда ты здесь? – с тоской и ненавистью глядя на Ин, спросил Лодор. – Тебя послали убить тирана, так возвращайся и закончи работу!
– Не получится, – сказала амазонка. – Мы готовили только одну попытку. Я не могу вернуться, иначе поставлю под угрозу все Сопротивление.
– Мы ждали этого двадцать лет... Теперь нам придется засыпать колодец, – хмуро проговорил человек с мечом.
– Простите, если сможете. У нас не было другого выхода.
Им принесли корзину с сыром и фруктами и глиняную бутылку фруктового сока.
– Чистое небо! – сказал Лодор, недвусмысленным жестом указывая беглецам назад, на колодец.
Они вновь спускались в темноту шахты. Люк закрыл доступ к свету. Внизу на прежнем месте ждала вагонетка.
– Нужно было бросить тебя здесь! – с горечью воскликнула Ин, дав наконец волю чувствам – наверху она держалась с завидным хладнокровием.
– Ты хотела, но не смогла. Мы в расчете – я спас тебя, ты – меня. Спасибо!
– Думаешь, ты чем-то лучше этих людей?
– А почему я должен так думать? Ин вздохнула.
– Мы не должны были подниматься – я допустила ошибку. Сама виновата. Ладно, поехали!
Гим вновь взялся за рычаг. Сил было в избытке, здоровье казалось неисчерпаемым.
– Я понял, в чем дело, – сказал он через какое-то время. – Я выдохся не из-за того, что работал рычагом. Просто я неправильно настроил свой организм – отдавал тепло во все стороны. Живя на поверхности, привык, что не нужно заботиться о жизненных силах. А стены не отражали, а поглощали все, чего я не жалел. Вот и результат...
– Теперь стал умнее, да? – донесся из темноты сердитый голос амазонки.
– Нужно сконцентрировать энергию внутри себя, я попробую.
– Надо было пробовать раньше! До второго колодца всего пять часов – для тебя это уже не время. Гим поспешил сменить тему:
– Расскажи мне про Сопротивление. На Излине много недовольных?
– Про Сопротивление – обойдешься! Забудь, что о нем слышал, тебе же лучше будет! А на Излине – почти все.
– Но почему? Это самый спокойный и красивый мир, который я когда-либо видел. Живая природа, свежий воздух. Вы сходите здесь с ума! Знали бы, что происходит на Клероне, Замонге, Вайре!
Ин возмущенно фыркнула:
– У людей отобрали все, что у них было! Лишили связи, информации, искусства! Привязали к одному месту! Заставили развивать натуральное хозяйство! Заниматься тем, чего они никогда не делали! Лишили медикаментов, аппаратуры, энергии! Думаешь, это все здорово?!
Гим нахмурился – перед его глазами стояли разрывы снарядов, ослепительный огонь бортовых излучателей и окровавленные тела погибших товарищей...
– Думаю, это не самая страшная плата за мир и спокойствие, – проговорил он печально. – Сколько лет излинским старикам? У нас в части не многие парни доживали и до сорока!
Послышалось тяжелое дыхание Ин. Гим почувствовал, что услышит сейчас нечто важное, что-то, что является основой мировоззрения кареглазой воительницы.
– Ну как ты не понимаешь, бессмертный! – громко, взволнованно заговорила Ин. – Главное – не сколько жить, главное – как! Сколько бы лет ты ни прожил, прошлое останется в прошлом – его нет, оно – сон, оно – воспоминание! Прошлое не измеряется прожитыми годами, как у будущего нет возраста. И люди не созданы, чтобы просто изживать отпущенное время. Чтобы беззаботно и тихо есть, пить, спать и ждать старости. Людям не нужен рай, им необходимо завтра! Им нужно мечтать, развиваться, познавать, нужно стремиться вверх! И не важно где – на Излине или Отторе – мы всё еще слишком умны, чтобы смириться самим и убедить своих детей, что пути в завтра для нас не существует.
– Интересно, что будет, когда мы доберемся? – задумчиво спросил Гим.
– Увидишь! – огрызнулась Ин. Судя по голосу, она все еще была на взводе.
– Куда мы хоть едем?
– Говорю же, увидишь! Чего ты такой нетерпеливый?
– Подумал над твоими словами.
– И? – В голосе амазонки появилась нотка интереса.
– Вывод неутешительный: по твоей теории, моя жизнь кончилась. Если жизнь – это будущее, то у меня его нет. Что мы станем делать, когда достигнем твоего колодца? Прятаться в норах Излина? Всю жизнь скрываться от людей герцога и эльтаров?
– Потерпи, командир! – Голос Ин звучал насмешливо. – Может, и не все так плохо!
Вагонетка плавно покачивалась в абсолютном мраке подземной шахты. Ничего не происходило, поэтому нельзя было сказать, что время «текло». Время не летело и не останавливалось. Его здесь попросту не существовало.
