Эникс воззрился удивленно.
– Музыки? В чем? – весело спросил он. – В этом море раскрошенного кремния? В этом ветре, что тысячи лет бьется в эту скалу? Или бьется лишь те пару минут, с того мига, как создан мною? Ах, как романтично: поющие пески, музыка знойных ветров! Но поверь: выдумывая этот ландшафт, меньше всего я заботился о его, ха-ха, музыкальности.
Слова сверхразума вновь логичны, но я ощутил странную уверенность, решимость, что крепнет с каждым мигом.
– Хорошо, это твоя вселенная. Но что с настоящей? С реальным миром? Ты ведь не можешь знать наверняка!
Эникс задумался. С минуту стоял, как дух пустыни или джинн: решил сыграть с неосторожным путником в загадки, да получил в ответ такую, что и сам не найдет ответа. Наконец молвил:
– Знаешь, я, кажется, могу тебе помочь. Ты ведь хочешь, так сказать, услышать Вселенную? Ощутить, как звуковые колебания, все электромагнитные, гравитационные волны, пронизывающие пространство, колебания галактик и атомов в кристаллической решетке вещества? И гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье? Я правильно понимаю?
Я неуверенно кивнул.
– Не уверен, сложно судить о таких желаниях… Но, в общем, ты прав.
– Отлично. А теперь представь: в моем распоряжении… все! Миллионы микрофонов по всему миру, радиоэфир, сейсмоприборы, что ловят колебания земной коры. Радиотелескопы, Владисвет, радиотелескопы! Музыка Вселенной, шумы далеких галактик. Я не ручаюсь за результат… но могу попробовать свести все это в твой мозг: переконвертировать сигналы и подать весь массив при помощи нейроинтерфейса. Это далеко от идеала, но все же?
Над чем тут еще думать?
– Я согласен, – выпалил я в тот же миг.
Эникс пристально взглянул на меня, словно испытывая, произнес:
– Предупреждаю, это будет едва ли приятней моей «Сути Вселенной», даже если Музыка Сфер и впрямь существует. В конце концов, это просто опасно для мозга: такие количества информации…
Я покачал головой. Эникс кивнул.
– Тогда подожди пару секунд.
Мой собеседник растворился в воздухе, а в следующий миг мир вокруг исчез. Пустыня просто погасла, словно кто-то выключил голограмму. Ни свиста ветра, ни привкуса песка на языке. Лишь тьма и тишина – повсюду.
Я попробовал шевельнуться. Опустил взгляд, глянул под ноги – пусто! Взмахнул руками, судорожно завертел головой. Без толку.
Я повис в пустоте, без облика и тела. Воплощенная мысль, чистое сознание. Пространство стерто, кончилось время – остался лишь я.
Вдруг во тьме загорелся огонек: один, другой, третий. Бездонность Вселенной высыпала яркими точками звезд и далеких галактик. Еще миг, очередная стадия загрузки интерфейса – и в отдалении вспыхнул громадный голубой шар Земли. Луна, Солнце, планеты.
Музыканты вселенского оркестра явились, но молчание все длится. Тянется тревожное ожидание. Я застыл в благоговении, ожидая благословенного момента: вот-вот Вселенная оживет!
Где-то невидимая полоса загрузки достигла деления 100 %, ощутил почти физически. Предупреждение, первая готовность… Сейчас!
Дикий треск и хаотический шум пронзили слух. Все мое существо наполнила невиданная боль. Скрутила в судорогах тело, разорвала мозг в клочья, раскроила череп… Необоримая сила смолола в кровавую кашу и, натешившись всласть над жертвой, бросила в темную яму забытья.
Ледяной ветер проник до костей, пробрала мелкая дрожь. Я сжался в комок, втиснулся в самый угол между стеной и парапетом. Сберечь хоть каплю тепла! Куда там, во мне и жизни-то не осталось, ходячий мертвец…
Усталость налила тело свинцом, вжала в пол. Я измученно закрыл глаза. Перед внутренним взором словно мертвая пустошь. Там, где было полно смыслов, лишь никчемная пустота. Мысли носятся бесплотными призраками над голой равниной, цепляются, как желчный старик, к мелочам. Его время прошло, их – тоже.
Я судорожно ухватился за перила, подтянулся на ослабших руках. Встал, неуверенно, шатко. Пальцы приятно холодит парапет балкона, прочный, надежный. Осторожно перенес вес на новую опору. Вот, так лучше.
Наконец открыл глаза. В лицо взглянул город, всей тысячью разноцветных огней. Взгляд безучастно скользнул по знакомому пейзажу. Боже, да где же здесь смысл? Где я мог его тут найти?! Сложнейшая система людей и машин, отточенный механизм, да, но – бесцельный и мертвый, равнодушный! И никакой музыки – глухой неровный шум.
А ведь все было так просто, мелькнула мысль. Так ясно. Все ведь понятно было давным-давно, едва я вышел в Сеть!
Стат прав, форум – малая форма коллективного разума. Почему не предположить, что она столкнулась с чем-то стократ разумней и интеллектуальней? Попыталась понять – и на тебе: замкнутый цикл, неадекватная реакция на раздражители – психическое расстройство.
А это чувство причастности к Единому в мое первое нейропогружение? Да это невозможно понять двояко: за всем явственно проступает Эникс!
Но мы предпочли злобные спецслужбы, подумалось с горькой насмешкой. А и сам туда же, ругать обывателей: мол, выбрали путь попроще, влились в Единый разум. А ты-то чем лучше, идеалист хренов?!
А еще ты получил что хотел: услышал Вселенную.
И тут я не выдержал. Я уронил лицо на руки, тело сотрясли беззвучные рыдания. Я корчился в приступе горчайшей боли, чувства жуткой потери, а слезы все не шли. Меня не осталось даже оплакать погибшую мечту!
А город глядит равнодушно и движется себе однажды выбранным путем…
Вдруг по щеке ударило холодное. Капля. Скользнула вниз. Хлоп – еще одна. Я инстинктивно вытер глаза – сухо. Раз – и капля хлопнулась прямо на ладонь, откуда-то сверху. Я задрал голову. По лицу замолотило – одна, другая. Дождь!
Внезапно небо вспыхнуло синим светом, треснуло пополам. Гром бухнул, дрогнули стекла в оконных рамах. В высоте раскатилось гулко, будто смеясь, играя с грозящими небу пиками небоскребов: «А я выше, выше! Не доберетесь!»
Город съежился мигом. Величайшее творение человеческих рук, как же! Маленькое незначительное пятнышко на теле Земли. Улицы моментально опустели: попрятались люди, даже автомобилей стало меньше.
Дождь забарабанил в окна, в стены зданий, по асфальту дорог – выбивая, смывая старое, обновляя мир. Тот мир, которому еще расти и расти. Звонкие капли настоящей музыкой трещат обо все вокруг.
Я неожиданно понял, что смеюсь.
Решение пришло нежданно, созрело и готово вырваться в жизнь.
Я метнулся в комнату, с одежды струятся потоки воды, натекают целые лужи, но черт с ними – высохнут уж как-то.
Наконец я понял, в чем дело.
Эникс, этот Эникс, он, в сущности, такой же обыватель, как те, из кого состоит. Обыватель или, если хотите, ребенок. Ребенок, который вдруг овладел логикой в совершенстве, дорвался до громадных вычислительных мощностей – и стал объяснять все вокруг через эту замечательную и удивительную, нежданно открывшуюся вещь. Упиваясь своей значительностью.
