Вырвался нервный смешок. Просто поразительный интерес к моей скромной персоне! Что ж, мне-то, в конце концов, терять нечего.
После секундного колебания плюхнулся в нейрокресло. Посмотрим, что сможете мне сообщить, гражданин неизвестный.
Коннект установился как по маслу: нейроканалы мягко вошли в плоть, внешний мир пропал за красками и звуками виртуальной реальности. Через мгновение я уже висел в информационном пространстве.
Окно онлайн-мессенджера распахнулось радушно, приглашающе. Системное сообщение: «Установить нейроверсию?» Да, конечно! «ОК»!
Полоска инсталляции вмиг пролетела до ста процентов, и тут же зажегся новый запрос о контакте. Я глубоко вдохнул и, приготовившись, дал добро.
В окне визуальной связи темно, зато:
– Приветствую вас! – раскатился в пространстве мягкий приятный голос. – Рад нашей новой встрече.
Накатила волна доброжелательности и искренней радости – нейроинтерфейс передал со всеми нюансами. Будто искупался в сахарном сиропе, настолько слащав эмоциональный маркер.
Я брезгливо поморщился, надеюсь, программа переправила собеседнику самую ядовитую форму сдержанного презрения и неприязни.
– Простите, мы разве знакомы?
– Хм, – замялся собеседник, понял, видимо, как переборщил с радушием. – Я-то вас уже прекрасно знаю, а вот со мной, пожалуй, сложнее… Зовите меня для удобства Эниксом.
Я удивленно приподнял бровь:
– NX-975?
Из динамиков донесся мягкий смех.
– Сомневаюсь, что это подходящее имя. Впрочем, зовите как вам удобней.
– Благодарю покорно, – ответил я с сарказмом, – Эникс. Выкладывайте, с чем пожаловали.
– Да, конечно… – сказал нежданный визитер, повисла пауза. – Не возражаете, если я обеспечу нам некоторую визуализацию? Думаю, так удобнее будет вести беседу.
Я пренебрежительно пожал плечами:
– Валяйте.
Темное поле видеоэкрана пропало. Мгновение я будто висел в пустоте, а потом вокруг из ниоткуда соткалось целое пространство. Очутился в уютной комнате. Высокий потолок, стены отделаны панелями дорогих пород дерева. Потрескивает огонь в камине, в полумраке вдоль стен выстроились необъятные книжные стеллажи.
Под собой ощутил мягкое удобное кресло.
Огляделся, поразительно, текстуры не отличишь от естественных! Пощупал подлокотник – под пальцами отличная обивка из натуральной кожи. Да кто ж ты такой, Эникс, дорогуша? Что-то я не слышал о таких вот виртуальных интерьерах, это что же, ты сам его на ходу создал?!
В стороне вежливо кашлянули. Я поднял взгляд: напротив в точь-в-точь таком же кресле устроился Эникс. Хорошо сложенный мужчина в превосходном костюме, в руке отсвечивает красным бокал вина. Коллекционное, должно быть.
Вот только лица не разглядеть. Может, сумрак виноват, но черты кажутся размытыми. Больше! Будто ни секунды не стоят на месте, движутся, перетекают друг в друга, и лицо собеседника каждый миг разное.
А еще… секунду назад не было никакого кресла напротив!
Эникс приятно улыбнулся, кивнул на второй бокал на столике передо мной. Поднял свой, провозгласил:
– За встречу!
– Спасибо, не пью, – ответил я недовольно. – Я оценил ваши фокусы с виртуалом. Давайте разберемся с нашими реальными делами.
Собеседник поглядел на меня, потом медленно отставил бокал. Взгляд посерьезнел.
– Полагаю, вы уже поняли, по какому поводу я связался с вами.
Я кивнул, предлагая продолжать.
– Вот видите, насколько вы сообразительны! Это, кстати, одна из причин моего интереса к вам… Так вот. Должен признать, меня изрядно позабавили ваши с товарищем логические экзерсисы по поводу современного экзистенциального кризиса человечества. Ваша версия хоть и страдает недостатком прямых доказательств, но определенно остроумна.
Я усмехнулся:
– Спасибо и на том.
Эникс разочарованно развел руками и продолжил:
– Увы, она ложна. Да-да, хоть то, как вы «качали на косвенных», и достойно всяческого восхищения. Дело в том, что спецслужбы здесь совершенно ни при чем. Во всяком случае, их роль не столь важна…
– Хорошо. Так, может, просветите наконец, как оно там на самом деле? – спросил я саркастически, чувствуя, как внутри вновь копится раздражение.
– О да, конечно! Видите ли, коллега… можно вас так называть? Мы ведь оба в некотором роде музыканты… видите ли, задача глобальной промывки мозгов слишком сложна для человеческого интеллекта, какими бы ресурсами тот ни обладал. Представьте, как тонко нужно распределить воздействие на определенные участки мозга, рассчитать последовательность необходимых эмоций… А как виртуозно должен быть подобран смысловой ряд сопровождения! Учтите при этом, что единичные нейровоздействия чрезвычайно слабы: настроение на полчаса-час, не больше. Как же нужно выстраивать всю архитектуру направленного воздействия, чтобы в сознании, а лучше – подсознании субъекта отпечаталось хоть что-то! – Эникс всплеснул руками и продолжил: – Неудивительно, что их проект провалился! Да какие бы специалисты и суперкомпьютеры ни были в распоряжении внутренней безопасности, все равно не сумели бы просчитать эту колоссальную операцию! Не хватает самого главного – знания мозга! Ведь все эти нейровоздействия – это как вытачивать каменным топором микросхемы. Они тыкали в мозги наугад и ловили почти случайный отклик! Нет, это слишком сложно для человеческого интеллекта.
Я скептически хмыкнул.
– Имею, стало быть, честь беседовать с нечеловеческим?
Эникс рассмеялся.
– Вы вновь отменно прозорливы! Тоже почти нечеловечески. Только сверхразум мог бы контролировать передачу такого объема данных по нейросети, добиться положительной обратной связи и усилить эффект при помощи реципиента. Да еще и решить фундаментальную проблему смысла жизни, над которой человечество бьется веками, и донести решение до каждого пользователя нейросети! Но сверхразумности мало. Необходимо знать пользователя, понимать работу его мозга…
Он пристально посмотрел на меня, взгляд пробрал до внутренностей, по спине пробежал неприятный холодок. В глазах Эникса интеллект тысячи гениев, такой запросто видит насквозь каждую реакцию и мысль. А черты лица перетекают и изменяются неустанно, вмещая миллионы отдельных лиц, не в силах отразить одну-единственную сверхличность…
– Необходимо, – промолвил Эникс, и в его голосе послышался хор десятков голосов, что усиливают друг друга, дополняют, будто подхватывают общую песнь, – быть пользователем. Дорогой Владисвет Игоревич! Всего-то и надо: нейросеть, несколько экспериментальных самоорганизующихся программ, случайным образом попавших в Сеть, ну, и ваши человеческие мозги. Все миллионы или уже миллиарды, не помню, подключенных. Я – коллективный разум. Человечество, будем знакомы.
