— Да. С Колумбией я свяжусь сегодня. Думаю, завтра днём мне пару адресов сообщат.
— Мг, — Фредди ловко посторонился, пропуская молодого парня в госпитальной пижаме на костылях. — Дом на границе с Цветным, но в приличном квартале.
— Да. Далеко от Цветного парням придётся слишком туго.
— Это-то понятно, — хмыкнул Фредди. — А в строители кого?
— Завтра у меня будет информация по Колумбии, Фредди. Сегодня как обычно.
— Идёт. Можем себе позволить.
Они вышли через центральные ворота и уже шли по улице, когда Фредди неожиданно спросил:
— К тебе в Бифпите не приходил наниматься один… чмырь? Грег?
— Сунулся и отлетел. От него перегаром на десять футов несёт. Ты что, Фредди?
— Я так и думал, — кивнул Фредди. — Мне про него ещё Эркин рассказывал.
— За кого ты меня держишь? Что я, надзирателя от человека не отличу? А что?
Фредди хмыкнул.
— Он меня перед поездом поймал. Просил протекции. Я его и послал. К тебе.
— Понятно. Если он такой дурак, то это только его проблемы.
Фредди кивнул, вспоминая…
…Он ушёл уже довольно далеко от "Примы", когда его окликнули:
— Фредди…
Он недовольно оглянулся. Опухший небритый ковбой в не столько старой, как грязной заношенной одежде. Это же Грег…
— Чего тебе?
— Слушай, Фредди, ты уезжаешь?
— Чего тебе, спрашиваю.
— Ты… ты не знаешь, твоему лендлорду никто не нужен?
Он насторожился. Конюха они с Джонни нашли быстро, но, видно, слух о зимнем найме уже пошёл. Хреново. Хотя как повернуть.
— А что, имеешь кого на примете?
— Себя. Я на мели, Фредди. Денег ни хрена, и глухой сезон сейчас. Ты ведь на Бредли работаешь?
— Ну?
— Он, говорят, имение раскручивает. Может, возьмёт. Хоть до Рождества мне бы зацепиться. По имению я любую работу знаю. И за порядком пригляжу, когда лендлорд в отъезде.
— Ну, так и иди к Бредли, — равнодушно пожал он плечами. — Я, что ли, нанимаю.
Джонни тебя за один запах шуганёт… далеко лететь будешь.
— Не замолвишь за меня? Я под тебя копать не буду, честно говорю.
— Иди к Бредли, я сказал. Мне на поезд.
— Бредли послал или уволился? Нет, Фредди, если ты остаёшься, то я не старшим, любым согласен.
— Мне в третий раз повторить?
— Всё, Фредди, всё, понял, не сердись.
Отвалил. С-сука надзирательская. Ты б ещё дружка своего приволок, как его, да, Пол, Полди…
…Фредди быстро оглядел улицу и ухмыльнулся.
— Обойдёмся без надзирателей, так, Джонни?
— У меня вычет надзирателем работает, — улыбнулся Джонатан.
Фредди с удовольствием негромко заржал.
— И порядок держит, и сам не ворует, так, Джонни?
— И не пьёт к тому же, — охотно поддержал шутку Джонатан, но тут же стал серьёзным. — Мне нужен мир в имении. Смотри, Сэмми не такой уж большой мастер.
— Да уж.
— А помнишь, в марте, где-то в конце, наняли мы, неделю у нас прожил, со шрамом на лбу… Как его, Фредди?
— Сейчас… А, Ричард. Да, это был настоящий плотник. Но…
— В этом "но" и всё дело. Не ужился он ни с кем. Помнишь?
— Ещё бы! — Фредди усмехнулся. — Пришлось между ними пулю пустить, чтоб разошлись. И оставили мы Сэмми.
— Да. Сэмми и умом не блещет, и без команды не шевельнётся. Всё ему разжуй, в рот положи и глотать прикажи.
— И языком болтает легко.
— Да, всё так. Но он покладистый. Если б его Дилли не подкручивала, так бы совсем не трепыхался. И Мамми… А Стефа мы за что выбрали, помнишь?
— Я всё помню, Джонни, меня можешь не убеждать. Мир в команде…
— Без мира это не команда, а… — Джонатан забористо выругался по-ковбойски. — Да самый… добрый надзиратель… В заваруху его не тронули, но работать с цветными сейчас он не может. Лет так через пять, десять…
— А нам нужен надзиратель, Джонни?
— Кем бы его ни взяли, Фредди, в команде с цветными он неизбежно станет надзирателем.
— Да, — кивнул Фредди. — Я такое видел на перегоне.
— И результат? Нет, жизнь надзирателя меня, сам понимаешь, насколько волнует. Дело…
— Дела при такой команде нет, — твёрдо ответил Фредди. — И кто по-настоящему хочет поворота, так это они. Даже нашей Системе поворот не нужен. А эти…
— Шваль, — резко бросил Джонатан. — Но ты прав, Фредди, крови они не боятся.
— Чужой, Джонни.
— Тоже правильно. Ну что ж… — они вышли на людную улицу. — В "Артур-Холл", Фредди, — негромко бросил Джонатан.
В "Артур-Холле" игра по-крупному, там работают серьёзно. Фредди молча кивнул и еле заметно повёл плечом, проверяя, насколько удобно прилажена кобура.
Аристов убрал бумаги, оглядел стол. Ну что ж. До дежурства он успеет заглянуть в палаты. Благо, там сейчас немного. Мулат, которого привезли в этот трижды проклятый День Империи, и ещё трое. Ещё один тайный Палас накрыли. Никак эту дрянь не выкорчуют. У мулата острый период уже закончился. У троих… всё-таки очень индивидуализированный процесс. Практически одного возраста, гореть начали в один день и как по-разному…
Он прошёл в стационар, в полупустой отсек. Сначала к мулату. Если острый период закончился, надо будет перевести к тем троим. Ну-ка…
Молоденький мулат лежал на спине, закинув руки за голову и слегка раздвинув ноги. Обычная поза. На стук двери даже головы не повернул, не вздрогнул, как раньше. Простыня, одеяло — откинуты к стене, подушка смята. Опять бился?
— Здравствуй.
— Здравствуйте, сэр, — тусклый безжизненный голос, неподвижное лицо, полуприкрытые глаза.
Аристов переставил стул, сел рядом.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, сэр.
— Болит?
— Боль прошла, сэр.
Слова "нет", как и остальные, старательно, привычно старательно избегает. Явный автоматизм.
— Сильно болело?
— Как всегда, сэр.
— Дай руку.
Вялое послушное движение. Даже нет обычного крика: "Не надо!". Да, недаром сами парни называют это состояние "чёрным туманом".
Аристов взял запястье, нащупал пульс. Слабые редкие удары. Когда он отпустил руку, та с полминуты держалась в воздухе, а потом бессильно упала на постель рядом с телом.
— Ну-ка, встань. Пройдись до окна и обратно.
Медленные заторможенные движения. Идёт, расставляя ноги. Дошёл, повернулся, даже не поглядев за окно. И такое же медленное обратное движение. Подошёл к кровати и остановился в ожидании новых приказаний. Аристов молчал, молчал долго. Наконец парень осторожно сел и лёг, принял прежнюю позу.
— Было больно?
После паузы тихий ответ:
— Боли не было, сэр.
— Почему ты не укрываешься?
Ответ известен, но надо заставить парня говорить.
