Пелл заканчивал свою вступительную речь, и Хильда подняла на него глаза.
— Итак, теперь, когда мы все знаем друг друга, я бы хотел поблагодарить тех из вас, кто не является сотрудником Бюро, за то, что вы согласились уделить ваше драгоценное время… Хотите что-то сказать, доктор Эвергуд?
Всем подразделениям
Национального бюро расследований
Утренняя сводка
Предмет:
О текущей ситуации в террористических группировках.
Член валлийской сепаратисткой организации Дэвид Ллуэллин, находящийся в розыске в связи с взрывами в Британском музее, был якобы замечен в Мехико, откуда, по всей видимости, намерен перебраться в США. Скотленд-Ярд запросил содействия Бюро с целью поимки беглого террориста.
Сегодня в полночь истек срок ультиматума, поставленного правительству «Ополченцами Скалистых гор». Террористы требовали освобождения из-под стражи одного из членов группировки, обвиняемого в покушениях на политических деятелей, угрожая в противном случае провести ряд террористических актов с применением спор сибирской язвы. И хотя действий с их стороны не последовало, были приняты соответствующие меры. Все объявленные ранее случаи чрезвычайного положения остаются в силе.
Хирург подняла руку.
— Я бы не стала называть это добровольной акцией. Лично мне было приказано.
— В таком случае мы еще более вам признательны, — пошутил с вымученной улыбкой Пелл. — Ведь всех нас здесь собрало дело чрезвычайной важности, можно сказать, судьба страны. Надеюсь, вам уже известны кое-какие подробности. Тем не менее я попрошу моего заместителя мисс Дейзи Феннел просветить вас на сей счет.
Та словно ждала этого момента.
— Надеюсь, вы все помните сообщение, полученное из космоса два года назад. Многие до сих пор думают, что это глупый розыгрыш. Слава Богу, не все. Как, например, астроном Патриция Эдкок, возглавляющая Даннермановскую обсерваторию в Нью-Йорке. По мнению доктора Эдкок, эти сигналы поступили с заброшенной орбитальной станции «Старлаб». Кстати, доктор Эдкок сегодня находится у нас в Бюро, и у вас еще будет возможность с ней побеседовать.
Хильда не смогла сдержать насмешливой улыбки. Хорошо сказано, «находится у нас в Бюро», почему бы сразу не добавить «в одной из камер следственного изолятора». Дейзи Феннел умела гладко передергивать факты, не хуже самого Зама. Ничего удивительного, приходит с опытом, ведь когда-то и сама Хильда делала первые шаги под началом Феннел. Помнится, ей тогда было поручено выследить террориста, подложившего бомбу в Смитсоновский институт. Надо сказать, что Дейзи с тех пор почти не изменилась. Не прибавила ни грамма в весе — кстати, как и Хильда, Феннел даже не притронулась к сандвичам.
— Доктор Эдкок, — продолжала вице-зам, — обнаружила некие астрономические доказательства тому, что в Солнечную систему вошел неопознанный космический объект. И не просто вошел, а выпустил разведывательный зонд, который позднее прикрепился к орбитальной станции «Старлаб». — Феннел перевела взгляд на представителя обсерватории Военно-морских сил. — Доктор Ху, прошу вас.
Астроном встрепенулся.
— Да-да, по просьбе мистера Пелла я провел исследование этого похожего скорее на комету небесного тела. Данных немного, но они не противоречат тому, что вы только что сказали, хотя я и не заметил зонда.
— Эдкок тоже не заметила, — согласилась Феннел. — Однако она пришла к выводу, что зонд был, и теперь на «Старлабе» установлена некая внеземная техника. Доктор Эдкок обратилась с просьбой в космическое агентство выделить ей шаттл — якобы с тем, чтобы слетать на орбиту и выяснить состояние установленного на орбитальной станции оборудования, если надо, кое-что починить и снова ввести в действие. Доктор Эдкок была уверена, что имеет на это полное право, потому что оно оговаривалось в ее контракте на момент запуска орбитальной станции. Космическое агентство не сумело удовлетворить ее просьбу…
«Понимай так, — про себя поправила докладчицу Хильда, — просьбу просто отклонили до тех пор, пока не станет ясно, что за чертовщина творится на станции».
— …потому что в космическом агентстве на тот момент не было свободных пилотов-американцев. Тогда доктор Эдкок сама взялась за поиски желающих и подыскала себе в помощь генерала Мартина Деласкеса из Флориды и Джеймса Пен-Цзы Лина, гражданина Китая. Затем она добилась судебного решения, предписывавшего космическому агентству предоставить в ее распоряжение орбитальный шаттл. В дополнение к себе и двум пилотам Эдкок также заручилась согласием на участие в операции украинки Розалины Арцыбашевой. В свое время доктор Арцыбашева входила в число конструкторов, занимавшихся разработкой «Старлаба». Ей предстояло заняться изучением состояния бортовой аппаратуры заброшенной станции.
Феннел выдержала небольшую паузу, затем продолжила:
— Бюро стало ясно, что целью полета Эдкок является отнюдь не ремонт установленной на станции аппаратуры. Ей хотелось удостовериться, действительно ли там есть следы присутствия инопланетян или их техники. На чем, между прочим, можно и неплохо заработать.
Маркус Пелл поднял руку. Очевидно, должна была последовать основная часть рассказа, и ему требовалось хоть немного покрасоваться.
— Еще бы, сумасшедшие деньги! А еще попасть в газеты в качестве национальной героини. Нам ничего не оставалось, как взять дело под свой контроль. Мы решили отправить вместе с Эдкок на орбиту нашего агента, Джеймса Дэниела Даннермана. Это, конечно, не для публичного разглашения, и я призываю вас не слишком распространяться на эту тему за пределами нашего кабинета. Продолжайте, Дейзи.
— Итак, — вновь заговорила Феннел, — Эдкок, два пилота, Арцыбашева и наш агент слетали на орбиту и вернулись. По возвращении доложили, что на станции все по-прежнему — разумеется, никаких внеземных технологий, а имеющаяся аппаратура не подлежит восстановлению и ремонту. Вот и вся история. Феннел вопросительно посмотрела на шефа.
— Потом-то все и началось, — вставил тот свое веское слово. — Когда они приземлились, Арцыбашева заболела. По всей видимости, полет явно пошел старушке не на пользу, — я забыл сказать, дама эта была уже в преклонном возрасте. Она вернулась к себе домой, куда-то под Киев, где вскоре и умерла.
Пелл умолк и обвел взглядом присутствующих.
— Еще раз предупреждаю вас, что все услышанное вами в этих стенах проходит под грифом «совершенно секретно», и ни при каких обстоятельствах вы не имеете права разглашать доверенную вам информацию.
