Нет, право, я мало подхожу для роли офицера, хотя и говорят, что справляюсь с ней неплохо. Откуда эта раздвоенность? Впрочем, я знаю, откуда. Воинский пыл, любовь к парадам и маневрам - от покойника-отца, портрет коего в форме каперанга, с орденами и кортиком, увеличенный до метровой крупности из маленького фото, нависал над всем моим детством. Боже мой, каким тираном в доме, каким требовательным идолом становится погибший отец! И какой фанатичной служительницей его культа делается вдова, если не решит вторично выйти замуж!.. Разве имел я право стать "не таким, как папа"? Нахимовского было не миновать, словно выпадения молочных зубов. Единственное, в чем мама не могла управлять мною, было чтение. Более того, папина библиотека относилась к главным реликвиям нашей домашней "церкви", и мои штудии в книжных шкафах только поощрялись - лишь бы не давал книги товарищам и не читал за едой... Бедная мама! Право же, она не догадывалась, что меня куда более согреют и наставят Шекспир, Достоевский, Анатоль Франс, чем "Фрегат "Паллада", "Цусима" и все военно-морские героические мемуары.
А почему, собственно, мне вспомнились сейчас наши осенние забавы, после которых на изрядном куске побережья до сих пор трава не растет? Да просто подумал в очередной раз об Арине... как она там, что делает, красавица моя, где ходит на своих длинных ногах, покуда я вспарываю пустое море во время очередного патрулирования? Арина первая сообщила мне, что при обстреле был разрушен участок, где, по предположениям их экспедиции, находилась окраина греческого полиса. Не успели, не сумели довести до адмиральского сведения; а может быть, и успели, и сумели, да не пожелал его превосходительство менять план учений из-за каких-то допотопных кирпичей и битых черепков... Чуть не плакала тогда Арина. Я ей верил, конечно, но все же решил попытать Агафонова. Комбриг ко мне благоволил и позволял вести с собой при случае вполне "гражданские" беседы.
Попав - по другому, разумеется, делу - к нему в кабинет, я упомянул о тревогах археологов. И, честно говоря, не был особенно удивлен, когда Иван Савельевич добродушно сказал, вылавливая чаинки ложечкой из стакана:
- Ну а если даже так? Если перекапустили ракетчики древних греков? Что? Пары сережек золотых госбанк недосчитается? При нашей-то бесхозяйственности стоит ли переживать?..
- Да разве ж дело только в сережках, Иван Савельич?..
- Знаю, знаю! - кивнул Агафонов. Я, слушая его, занимался тем же, чем и все посетители этого кабинета, а именно - ласкал пальцами тестикулы бронзового быка, украшавшего чернильный прибор. От частого глаженья бычьи яички блестели, точно серебряные. - Знаю, что ты скажешь. Духовное наследие, корни и все такое. Слагаемые нашей культуры. Я академика Лихачева недавно по телевизору слушал, очень толково говорит. Согласен. И даже щемит что-то в душе. Но, по большому счету... Помнишь, ты мне рассказывал, как твои любимые греки латали крепостные стены? Могильными плитами со старых кладбищ. А уж какой, культурный был народ! Не надо будет укреплять оборону - каждую бусинку беречь станем, каждый ваш ломаный горшок...
Вот тут он меня достал, Агафонов. Обычно я сдерживаюсь в разговоре с ним - все-таки командир, хотя и отношения у нас не только служебные, - но в этот раз сорвался на откровенность.
- А когда, по-вашему, не надо будет укреплять оборону?
- Ну, это мальчишке ясно. Когда на Западе разоружатся.
- Они того же самого ждут от нас.
- Ничего, слава Богу, поняли друг друга, не то, что раньше. Афганскую глупость кончили, ракеты демонтируем, армию сокращаем, выводим из других стран. Так что, может, и не за горами то время...
- За горами, Иван Савельич! - твердо сказал я. - Даже если атомные арсеналы свернем полностью, чего в ближайшие годы не предвидится, найдем другой повод не доверять "империалистам" и держать страну в напряжении.
- Это еще почему?
- А потому, что целостность государства можно сберечь только двумя способами: либо развитой экономикой, либо сильной центральной властью. Экономика наша, сами знаете, на папуасском уровне. Сильная же власть требует постоянной лихорадки, особого положения в стране. А для этого призрак внешней угрозы как нельзя более подходит, и мы с ним, родным, не расстанемся.
- Может, я и старовер в политике, - несколько обиженно сказал Агафонов и громко прихлебнул чай. - Но без сильной власти, брат, и экономику твою не создашь. Вот был я однажды в Индии - когда наш отряд с визитом дружбы заходил в Мадрас... Жители тамошние как говорят об англичанах? Уважительно! Зря вы их, говорят, называете колонизаторами: все, что у нас есть лучшего, оставили они - и заводы, и сервис, и парламентскую систему... А ведь как внедряли? Пушками. Сипаев [*] к стволу привязывали. Одно слово, Британская империя!.. ------
* Сипаи - наемные солдаты-индийцы, служившие в английской колониальной армии. Англичане беспощадно усмирили сипайское восстание 1857-1859 гг. ------
Я окончательно решил не щадить комбрига.
- Британская империя, Иван Савельич, мир покоряла не столько пушками - любой военной силе можно дать отпор, - сколько высокой технологией. Слаборазвитые народы на опыте убеждались, что жить по-английски лучше, богаче... Еще раньше то же самое показал Рим. Власть его держалась не на мечах, а на прекрасных дорогах, развитом земледелии, справедливых законах для всех - римлян и неримлян... А мы? Россия царская, что ли, принесла в Финляндию культурный и технический прогресс? Или в Польшу, или в Прибалтику, или на Украину? Это вроде власти Золотой Орды: нация громадная, но индустриально слабая, одним численным превосходством, дубиной держит в покорности более развитые народы.
- Сейчас это к нам не относится, - хмуро сказал Агафонов. - У нас другой принцип. Сильные республики - значит, сильная федерация. И не иначе.
- Дай Бог, конечно... Я бы рад оказаться неправым. Но все-таки, по-моему, самой лучшей человеческой выдумкой в том, что касается общественного устройства, является полис. Да, смейтесь, сколько хотите - греческий полис, город-государство, где живет не более нескольких тысяч граждан, со своими ремеслами и торговлей...
- Своими рабами, - ввернул Агафонов.
- Ну, мы же не обязаны на нынешнем уровне техники копировать древнее общество в деталях! Главное - принцип. Полная децентрализация. Конец этих гигантских, жестоких, неповоротливых динозавров государств...
Он хохотнул, почувствовав себя уверенней, пальцами от горла наружу распушил бороду.
- Полис не может быть вечным, милый мой, не может быть вечным... Раздели любое большое царство на малые: обязательно одно среди них окажется более жадным, чем соседи, начнет захватывать чужие земли - и, глядишь, опять сидит на троне великий государь. Боспорская монархия тоже начиналась с отдельных городов... Так уж устроен человек, ему всегда всего мало - земель, рабов, золота...
