Так вот этих мексиканцев я и попросил. Передал им оружие, оставшееся от прадеда, обеспечил приборами техподдержки. Мексиканцы ребята грамотные, срочку в РА оттянули. Причем у них счета с земными картелями совершенно какие-то дикие, так что взялись они с радостью. И когда я мотанул на пивной фестиваль, то по закрытой армейской линии просто руководил налетом. Таких линий на планете сотни, многие века не используются. Мне их наш связист как-то показывал, а я человек запасливый, скопировал десяток паролей и шифр-ключей. У меня уже тогда пара плюшек была, немного отличных от обычного армейского-флотского образца. Случайно достались, да так у меня и зависли. Тот же браском, ну, коннектор-коммуникатор, который сейчас на мне — тоже спецразработка. Возможно, потому у меня достаточно приличная часть сетки живой и осталась, после блокировки. Кстати, после того, как мой браском частично разблокировали, и моя "сетка" вышла, пусть и ограниченно в паутину здешней системы, коммуникатор стал грызть остаток блокировки. Ну да, потихоньку, медленно. Опять-таки, спецразработка программы. Вроде как обычная армейская, но есть скрытые апгрейды. Служил в моем отделении гений-программер, он мне многого накурочил. А я не стал докладывать по команде. Функционал стопроцентен, система работает как должно — и отлично. А то, что начальство не знает — его не кусает.
Насколько я понял, главная фишка этой вставки — очень низкая скорость. Современные программы, и вообще все в компьютерном мире — очень быстрое. А тут ползком-тишком, мелденно, как батальон латвийских пехотинцев, занимает позиции и потом как дружно жахнет. Правда, расчитана она на то, чтобы противодействовать вражеским программам при захвате в плен. Я почему не стал особо протестовать, потому что взять в плен абордажника все равно что голой рукой метеорит поймать, стоя на планете. А тут такое… короче, насколько я понимаю, грызет сейчас сервера на станции закладка Чена, грызет. Ну и приятного ей аппетита.
— Матвей. А что мы дальше будем делать? — Шейла, подвинув тяжелую табурутку, уселась напротив меня и заглянула в глаза. — Матвей, мы, слава богу, выжили. Но что будем делать дальше? Связи нет, ты тяжело ранен. И, несмотря на то, что твоя задница заживает, но нормально ходить ты не сможешь еще долго. Минимум пару-тройку месяцев, а то и больше. Ты не заметил вчера, но я во время перевязки проверяла чувствительность твоей правой ноги. Ну, когда массаж делала.
— Как я мог что-то заметить, когда так прибалдел? — Удивленно спросил я. Потом поглядел на серьезную девушку, и спросил сам. — И что ты там нащупала?
— Ну, у тебя серьезно повреждены нервы, Матвей. Ты порой не замечаешь, но у тебя при постановке веса на ногу она подламывается. Ты принимаешь это на свой костыль, и не обращаешь внимания. Ну, как когда ты в лабаз поднимался и спускался — на руках. Ты сильный парень, для тебя такой трюк мелочь. Но ногу тебе налаживать еще долго. И я не уверена, что получится на сто процентов вернуть работоспосбность твоих нервов без современного оборудования.
— Ну, я это понял. Что ты хотела сказать дальше? — Я налил чашку кофе, чуть плеснул туда трофейной самогонки, достаточно неплохой, надо сказать.
— Ты не сможешь идти ни на лыжах, ни на своих снегоступах. Буксировать тебя на санках я смогу, но это долго, и мне надо будет отдыхать примерно через десять километров, и отдыхать долго. Но бросать трофеи… Матвей, я готова сама их тут спалить. Но как мне их жалко, знал бы ты. — Девушка поглядела на сундук, в который были сложены упакованные шкурки. Потом решительно мотнула головой, и обернулась ко мне. — Но ты сам говорил, что наши шансы быть обнаруженными тут растут с каждым днем.
— Говорил. — Я кивнул, отхлебывая глоток получившейся смеси. В принципе, неплохой бодрящий напиток. — Но Шел, Я говорил про лето. Зимой в такую даль от поселков мало кто ходит. После бурана поиски выживальщика, скорее всего, свернули. Ибо он или погиб в буране, или после бурана спокойно сумел добраться куда хотел. Или его ловит на подступах к городам. Но не здесь, нечего ему делать в месте, о котором практически никто не знает. Тем более, месте значительно более северном, чем точка его высадки.
Шейла хотела что-то сказать, но я поднял руку.
— Ты помнишь мою Герду?
— Э… собаку? — Удивленно спросила девушка.
— Головану. — Я улыбнулся, увидев распахнутые от удивления карие глазищи Шейлы. — да-да, герда голована. Я связался через нее со своей девушкой в Звонком ручье. Вера очень сильная менталистка. Я уверен, что она смогла бы меня и без Герды найти, но так проще. К нам выйдет помощь, Шел. Нужно просто подождать несколько дней.
В этот момент ожил мой браском, мягким женским голосом (я не меняю стандартные настройки с самого его получения) сообщив, что найдено дополнительное устройство.
Изобразив желание выйти по малой нужде, я оставил удивленную девушку обдумывать мои слова. А сам прохромал за угол, на самом деле слил лишнюю воду и уже после этого проглядел, что там нашлось.
А нашелся ни много ни мало браском пилота-истребителя, правда, предыдущего поколения. Но ими сейчас вовсю пользуются пилоты частных корпораций, работающие на шахтерах. Для их запросов такие агрегаты в самый раз. Надежные, весьма быстродействующие, с большой оперативной памятью и немалой способностью к апгрейду. И находился сей агрегат относительно неподалеку, мой коммуникатор выдал на карту привязку по местности. Оказалось чуть больше, чем в восьмистах метрах. Предел, кстати, батарейка у коммуникатора практически сдохла, излучал на остатках мощности. Именно потому, кстати, браском связался с первым попавшимся в окрестностях военным коммуникатором, принадлежащим солдату Федерации. Ну, у меня частичный блок, но устройство функционирует как военное.
Придется Шел просить о помощи. Я один точно не справлюсь, мало ли куда лезть придется. Так что я, зайдя в зимовье, предложил Шейле:
— Пройтись не хочешь, до опушки леса на том конце поляны? Похоже, там есть кое-что интересное.
— Такое? — Девушка, усмехнувшись, развела руки и встала из-за стола.
— Нет, такое. — Я свел ее руки, оставив меж ладонями небольшой зазор.
— Крылья, ноги… главное — хвост! — Непонятно чему снова усмехнулась Шейла, накидывая доху. — Полетели, птичка. Посмотрим, что там вкусненькое.
— Ремень надень с револьвером, и винтовку возьми, птица. — Я взял свой винчестер, накинул на ватник ремни портупеи, и застегнул ремень с пистолетами. Пробежал пальцами по донышкам патронов в бандольере, по поясным патронташам. Рельефные гильзы успокаивали, как будто четки перебираешь. Знаю, что глупо, но куда инстинкты денешь?
