Ван Вервен взглянул на экраны.
— Ничего особенного. А что?
— Да вроде какое-то пятно на дне мелькнуло.
— Опять пятно? Нет, ничего не вижу.
— Показалось, значит.
— Знаешь, ты осторожнее с этим словечком. Пятна ему все мерещатся.
Постепенно погружаясь, батискаф направился к востоку.
— Быстрее можно? — спросил Рональд.
— Тринадцать узлов. Максимальный ход.
— Не хочешь передать управление софусу?
Ван Вервен повернул голову. На его длинном лице появилась улыбка.
— Я хорошо помню этот район.
Рональд поднял раскрытые ладони:
— Виноват, маэстро. Ладно, рули.
Ван Вервен рулил успешно. Через сорок минут гребень глубоководного каньона просматривался уже без помощи радара.
— Где будем спускаться? — спросил Якоб.
— Дай карту.
Срединная долина, или Срединный разлом океанического дна, пересекал все кольцо подводных вулканов с юго-востока на северо-запад, образуя по пути несколько изгибов и отдавая по сторонам многочисленные трещины. При взгляде на карту создавалось впечатление, что кто-то уронил весь горный венец на твердое основание, от чего колечко раскололось неровными кусками. Ширина центрального каньона менялась, в самом узком месте составляя семьсот метров и разбегаясь к середине до десяти миль. Здесь находилась знаменитая впадина Дит, самое глубокое место Кампанеллы. Дно от поверхности моря там отделяли тринадцать с половиной километров. Рональд постучал пальцем.
— Тут погружался?
— Трижды.
— Хорошо помнишь?
— Местечко такое, что раз увидишь — не забудешь.
— "Нерей" выдержит?
— Конечно. Гондола рассчитана на глубины до пятнадцати километров. Причем в земных условиях, где гравитация чуть посильнее.
— Прекрасно. Идем туда. Вдоль долины, над самым дном.
— Ближе к какому склону?
— К тому, где больше пещер.
— Их с обеих сторон предостаточно.
— Тогда — вдоль того, который ближе к нам сейчас.
— Слушаюсь, сэр. Алло, «Гепард»! Начинаю спуск в разлом. Десять пятьдесят восемь.
— Ох, Ронни, не сомневался, что тебя туда потянет, — отозвался Бертран. — Спасательный батискаф приготовлен.
— Благодарю.
Послышался смешок Реджинальда.
— Полковник, а что у вас было в школе по поведению?
— Тройка. Якоб, трогай.
Достигнув глубины две тысячи шестьсот метров, «Нерей» прошел над группой острых скал и повернул к северу. Под ним находилось плато, которое круто обрывалось в собственно Срединный разлом. Продолжая снижаться, Ван Вервен включил дополнительные фары, и через незначительное время свет начал отражаться от поверхности, покрытой слоем белого вещества.
— Очень напоминает снег, — сказал Рональд. — Что это?
— Снег и есть, только подводный. Он состоит из скелетов погибших морских организмов. Эти известковые отложения накапливаются со скоростью около трех миллиметров за столетие. Здесь, в морях Кампанеллы, слой еще тонок, поскольку планета заселена недавно. Ронни, ты что же, впервые погружаешься?
— Впервые. А что?
В глазах Ван Вервена мелькнула усмешка. Он покрутил головой.
— Тогда тебе будет интересно.
— Думаю, тебе тоже, — ответно усмехнулся Рональд.
На глубине около четырех километров показалось дно разлома. Якоб сбросил порцию светящихся сигнальных шариков. Над местом их падения всплыло облако ила, которое начало смещаться в сторону.
— Жаль, — пробормотал океанолог. — Течение не попутное.
В свете боковой лампы показался крутой склон, заваленный остроугольными обломками скал. Кое-где к ним прикрепились морские губки.
— Что-то их маловато, — продолжал ворчать Ван Вервен.
— Тоже, небось, макулы постарались?
— Не спеши все списывать на макул. Разные бывают причины.
Через полмили осыпь закончилась. Обнажились коренные породы. Местами их закрывала окаменевшая лава.
— Каков приблизительный возраст этих потеков? — спросил Рональд.
— О, старые образования. Давно утратили блеск и стекловидную корочку. Видишь черный налет? Это окись марганца, она образуется очень медленно.
— Тогда идем дальше.
— Дальше так дальше. Смотри, слева трещина. Заходить?
— Пропускаем. Добавь ходу.
Обогнув отдельно лежащий камень, «Нерей» поплыл над плоским дном. Жужжание электромоторов усилилось, но потом они вдруг замолкли.
— Эт-то еще что такое?!
— Где?
— Прямо по курсу. Рыба! Видишь?
— Вижу. И что с того?
— Ронни, у нее две пасти.
Рональд отшатнулся от иллюминатора. Перед батискафом, ослепленное прожекторами, висело странное создание. Его вытянутое тело оканчивалось крысиным хвостом, извилистым и подвижным. По бокам от головы колыхались округлые плавники. Сверкали выпученные глаза. А под ними располагались две щели с кривыми желтыми зубами.
— Ничего подобного на Кампанеллу не завозили, — сказал Ван Вервен.
— Откуда такая уверенность?
— С Земли. Ничего подобного в наших океанах нет.
— Надо заснять.
Сверкнула фотовспышка.
— Экий мутант! — удовлетворенно сказал океанолог.
— Или пришелец.
— Пришелец? Откуда?
— Оттуда. Не исключено, что транспортная система действует и в обратном направлении. Нелишне проверить микробный состав воды, а то подцепим какую-нибудь заразу.
— Ты так уверен в существовании трансцендентного канала?
— А рыба тебе ни о чем не говорит?
— Сразу двумя ртами. Такого нет в земной фауне!
— Уверен?
— На сто процентов. Будем ловить?
— Некогда. Двухротовая рыба — частность. Можно рассматривать в качестве сигнала верного пути. Нам нужно успеть добраться до главного. Знаешь, меня преследует ощущение цейтнота.
— Ладно. К твоим ощущениям нужно относиться внимательно.
Якоб включил моторы. Чудище нехотя уступило дорогу и скрылось во тьме. Внимание Рональда уже привлекало другое. «Нерей» плыл над необычной поверхностью. Дно покрывало нечто вроде ноздреватой накипи, расчлененной на пластины с приподнятыми краями. Рональд вопросительно взглянул на своего спутника.
— Ничего сверхъестественного, — охотно объяснил Ван Вервен. — Тонкий слой лавы растрескался от соприкосновения с водой. Такие пластины могут возникать при высыхании грязи на болоте, например.
— Да, много интересного под водой.
— Это еще что! Вот, смотри.
Якоб выключил весь свет. За иллюминаторами встала плотная тьма. В первые мгновения она казалась совершенно непроницаемой, но затем глаза попривыкли и справа стало различаться багровое зарево.
