- Значит, я так понял, ты не скажешь, когда Крис вернется. И что он там делает.
- Лайонел, я честно говорю - не знаю. Том Цвинглер звонил вчера из Америки. Похоже, Крис выполняет сейчас какое #8209;то архиважное задание.
- Какого рода?
Сэм Бакс развел руками по столу. Таким жестом открывают карты. Но у него все карты лежали рубашкой вверх.
- Видишь, какие дела. Ничего от тебя не скрываю. Могу только заверить: визит Криса в Штаты принесет новые финансовые вливания в наши разработки.
- Великолепно, Сэм! Просто великолепно. Только на кой ляд это финансирование, если скоро финансировать будет нечего!
- Ну, ты не передергивай. До сих пор все шло гладко. Иначе бы я просто не позволил Крису зайти так далеко.
- Давно ты смотрел мир внедрения на мониторе?
Директор опустил глаза, затем быстро перевел взгляд на телефон.
- Ты же знаешь, Лайонел. Это все семинар в Брюгге. Дело с армейскими медсестрами из вспомогательного персонала. И вся эта набившая оскомину финансовая чепуха, из #8209;за которой пришлось отправить Криса в командировку. Честно говоря, хотелось бы нанять побольше крупнокалиберных ученых. Однако ход событий… - Тут его пустые оправдания угасли сами собой, словно оплывшая свеча.
Россон недовольно, как строптивый конь, мотнул гривой.
- Больше крупнокалиберных ученых? И как понимать это дипломатическое выражение? Ладно, проехали. Сэм, спрашиваю еще раз: когда ты последний раз заглядывал в подвал Криса?
Сэм покачал головой, явно занятый другими мыслями. О Крисе? Об Америке? Верно, этот Цвинглер раскрыл Крису истинную причину. Что за ментальная болезнь приключилась с космонавтами «Скайлаба»? А эта трепотня о финансах - очковтирательство. Отмазка.
- Дай мне полчаса, Сэм. Я прокручу тебе самые важные места из записей. Ты увидишь, почему нужен Крис - как бы он ни был занят там, в Америке. А Ричард не нужен, сам прекрасно знаешь. Сэм, только Крис знает своих детей, и никто лучше него. Так же, как я знаю своих: Эй, Би и прочих. Тут дело в контакте. Щелк - и работает! Без хвастовства, Сэм. Поверь, я не трясусь за это место. Я излагаю факты, которые подтвердит тебе и Ричард. Но ни он, ни Дороти, ни я - не можем контролировать ситуацию! И тебе хорошо известно, почему!
- Успокоился, Лайонел? А теперь выслушай меня. Я не вызову Криса из Штатов. Даже если весь Гэддон будет гореть синим пламенем. Я знаю, что делаю. Ты должен справиться сам. Записи я, само собой, просмотрю.
- Похоже, ты забыл о Проекте, Сэм! Полгода назад ты сам рвался к экрану. А теперь вся эта финансовая кутерьма, внешние связи - и то, чем Крис занимается в Штатах. В чем дело? Какого черта, что происходит? Может быть, какая #8209;то ментальная зараза в космосе? Больше всего похоже на то. Что еще такого интересного может заставить тебя забыть о ментальной заразе, которая стоит у тебя на пороге?
- Ментальная зараза? Среди детей Криса? Как же ты мог допустить? - наконец Сэм расшевелился.
- Это я и пытаюсь вдолбить тебе!
Экран вспыхнул хаосом электрических разрядов, и появился Видья, открывавший самую большую из говорящих кукол. Он вытащил из нее другую, после чего с азартом отбросил, прежде чем продолжить такие же действия с куклами поменьше.
- Инцидент первый. Тот самый день, когда приехал Цвинглер.
- Не вижу связи, - пожал плечами Сэм.
- Конечно - какая уж тут связь! - раздраженно отозвался Россон. - Я просто говорю, когда это произошло.
- Понятно, Лайонел. Ты просто хочешь свалить все на визит Тома Цвинглера.
Россон указал на экран.
- Это была сказка про принцессу на горошине. Я проверял. О том, как настоящая принцесса с самой чувствительной кожей на свете - не такой толстой, как у некоторых, Сэм! - оказалась единственной девушкой в королевстве, способной почувствовать горошину под стопкой пуховых перин.
- Да #8209;да, - равнодушно отозвался Сэм. - Помню такую сказочку.
Они посмотрели первый «припадок», который Соул показывал Россону еще перед отбытием.
- Все же странно. Что значат эти перины, сложенные одна на другую? А потом еще твердая горошина - комок материи - в самом низу под пуховиками. Нечто вроде пародии на имбеддинговую речь, так, что ли?
Россон очистил экран и набил новую серию цифр по памяти.
Экран снова зарябил и прояснился.
- Эпизод второй. Примерно через сорок восемь часов после отбытия Криса.
Трое детей окружили Оракула в центре лабиринта. Один Видья сопротивлялся гипнотическому внушению, шепотом наполнявшему комнату.
Он кричал, он вопил, он метался за прозрачными стенами лабиринта, хлестал по ним пластиковой трубкой и звал детей изнутри.
Россон подкрутил громкость - и бессвязные крики зазвенели колоколами тревоги.
- Я не могу найти здесь ни начала, ни конца. Компьютер определяет это как бессвязный, случайный набор слогов. Но я начинаю подозревать, что это похоже на перевернутый задом наперед детский лепет, только на куда более высоком уровне.
- Или просто детская истерика.
- В общем #8209;то, картина соответствует истерике. Но почему реверсия детского лепета? Как он научился говорить задом наперед? Такое может быть только в случае мозговой травмы, причем в более раннем возрасте. Тогда ребенок возвращается к лепету, первой стадии речи. Видья достаточно взрослый.
- Влияние галлюциногена?
- Отлично! Мне тоже это пришло в голову. Сбой в программе речевого восприятия.
- Или ускорение?
- Одно из двух. Знать бы, что именно. Если начистоту - перед нами, по #8209;моему, конфликт между мозгом и навязанной учебной программой - имбеддингом. Однако встречный имбеддинг не просто отвергается мозгом. Галлюциногенный ускоритель способствует усвоению данных. Мозг мальчика пытается вплести имбеддинг в естественную языковую зону. Таким образом, его мозг просто «заело». И это отбросило его на раннюю стадию. Он возвратился к методу проб и ошибок. Бог знает, что выйдет из этого лепета!
Сэм Бакс смотрел, как Видья мечется по лабиринту.
- Похоже, парень неплохо ориентируется, - заметил он. - Ничего страшного. Ишь, какой живчик.
- Смотри, Сэм.
После нескольких витков лабиринта Видья зашелся воплем эпилептика и упал, свернувшись калачиком, у входа. По тельцу пробежала судорога. Пальцы сжимались и разжимались, ногти скребли пол. Наконец он затих.
- Головокружение! Ничего удивительного. Забегался.
- К черту головокружение! У мальчика припадок. Он сам себя довел до этого. Устроил себе сеанс шоковой терапии. Чтобы разгрузить сознание. Избавиться от невыносимых противоречий.
Россон набрал еще один код на клавиатуре. В этот раз экран продемонстрировал сцену выздоровления Видьи. Мальчик спокойно встал и, как ни в чем не бывало, принялся носиться по лабиринту, как любой здоровый ребенок.
