- Тю, - удивился Лайк еще сильнее.
По идее Арик должен был дожидаться именно тут, в "Виктории". За время питерского вояжа расторопный приятель Ефима с экзотическим именем Викентий наконец-то выкупил две квартиры в той самой девятиэтажной Параджановской свечке, первый этаж которой занимала "Виктория", и даже умудрился успеть организовать ремонт и последующий завоз мебели. Еще две квартиры, тоже на верхнем этаже, Викентий обещал выкупить в течение недели.
Лайк давно и вполне справедливо подозревал: чем таскаться по гостиницам, пусть и самым фешенебельным, те же Швед, Симонов и даже снобоватый Арик предпочтут жить здесь, над "Викторией" и площадью Победы. Арик, Тамара и две распределенные в Киев питерские девчонки из бывших Черных, так и поступили, а вот Швед с Симоновым возжелали отправиться к Лайку и как следует попьянствовать, что и было проделано со всем тщанием и возможным усердием. Во всяком случае, Швед с утра не захотел солянки (что не ускользнуло от внимания Лайка), а Симонов вообще отказался вставать и остался дрыхнуть у Шереметьева дома на стопке пыльных книг.
- Ладно, Тьма с ними, - безнадежно махнул"рукой Лайк. - Но Ираклий-то где?
Бармен Игорь молча указал взглядом на дверь туалета.
- А! Ну, тогда есть время выпить пива.
После финального питерского заседания могучей кучки и короткого резюме Инквизиции Лайк так ничего и не успел толком рассказать Шведу. Но николаевец чувствовал: глава Темных Киева что-то замыслил. Что-то непосредственно связанное с недавними питерскими событиями. Осторожные попытки разговорить Лайка во время вчерашней пьянки успешно провалились: без Ираклия тот раскрывать свои планы не собирался. Швед подозревал, что дело тут не только и не столько в отсутствии Ираклия. Дело еще и в присутствии Симонова. И тот факт, что Симонов надрался в зюзю, а Лайк со Шведом остались относительно не ушибленными алкоголем, тоже кое о чем говорил.
Некоторое время вдумчиво поправляли здоровье после вчерашнего. Ираклий, счастливо избежавший посиделок, посмеивался в усы и шелестел газетой.
Наконец Лайк вальяжно щелкнул пальцами в сторону ведьмочек:
- Эй, кто-нибудь! Подайте мобильник1
Свой он еще перед поездкой в Питер отдал наблюдателю Солодовнику, причем возвращать чужое Солодовник почему-то не спешил, вопреки декларируемому образу бескорыстного и справедливого Светлого. А купленную в Москве трубу Лайк в Москве и оставил - на память одной молоденькой особе, еще не осчастливленной мобильной связью.
Анжелка буквально вспорхнула с табурета с трубкой в руке. Услужить шефу по молодости лет так приятно!
Некоторое время Шереметьев тупо тыкал в кнопки серебристого раскладного телефончика.
- А почему нет номера Турлянского? - капризно осведомился Лайк.
- По... Потому что я его не знаю, - пробормотала Анжелка, смутившись... - Так это твоя мобилка?
- Да!
- А моя где?
- Ты ж ее сам Светлому отдал перед стартом, - напомнил Швед.
Лайк посмотрел на него как на дошкольника:
- Раз отдал, значит, она перестала быть моей! А поскольку у меня более нет мобилки, значит, тотчас следует организовать новую! Кто у нас за связь отвечает?
- Ефим... - совсем потерянно сообщила Анжелка.
- Ефим ездил со мной. Кто оставался за него?
- Не знаю...
- Бардак! Накажу! Где Сайринк? Где Палатников? Где Плакун?
- Палатников с утра заходил... Сказал, в офисе будет... Бедная Анжелка чуть не плакала. Хотела услужить, а нарвалась в результате на начальственный гнев.
- На, звони, чего разбушевался. - Швед примирительно протянул свою потрепанную дорогами "Нокию".
Лайк посверкал глазами, однако "Нокию" взял. Анжелка поглядела на Шведа с уважением - с женской половиной киевского Дозора тот общался до смешного мало. Можно сказать, вообще практически не общался. Если оказывался в Киеве - как-то засасывали сначала первоочередные дела, а потом неизменные коловращения в кругу Лайка, Димки Рублева, Ефима, Дарта Вейде-ра, Сабурова или команды с Петровки. А потом - хмельная компания провожающих на перроне, прощальная бутылка "Оболони" в дорожку и гостеприимная полка спального вагона. И - почти без перехода - Николаев. Поэтому тот факт, что какой-то южанин вот так запросто роняет грозному шефу: "Чего разбушевался?" - сильно поднял оного южанина в глазах наивной и несмышленой пока в иерархии Иных ведьмочки.
- Брысь, - велел Лайк Анжелке, и та с облегчением метнулась в сторону игральных автоматов.
Арик долго не отвечал, но наконец-то взял трубу:
- Да, Швед.
- Это не Швед, - буркнул Лайк, унимая помалу вспышку раздражения, какие у него периодически случались.
То, что он пошумел и перестал, еще отнюдь не означало дальнейшей вольготной жизни для упомянутых Сай-ринка, Палатникова и Плакуна. Все сполна огребут свое - сотрудники Дозора поопытнее ни секунды в этом не сомневались. Сомневаться могла разве что едва вышедшая из возраста нимфетки Анжела.
- Ты где? - справился Лайк уже гораздо спокойнее. - Я ж тебе говорил в "Виктории" ждать...
- С Тамарой плохо, - голосом если не убитым, то каким-то чересчур уж мертвенным сообщил Арик.
- В смысле? - насторожился Лайк.
Напутствуя парочку перед отправлением в Пулковский аэропорт, он по привычке проследил вероятности и не нашел в ближайшем будущем Турлянского или Тамары ничего фатального. Впрочем, вероятности на то и вероятности, чтобы меняться порою резко и стремительно.
- Лучше поднимись, сам увидишь.
- А ты где?
- Да здесь же, над "Викторией". Мы из Борисполя сразу сюда, с тех пор не выходили ни разу. - Арик помолчал немного и добавил: - Она спит.
- Сейчас поднимемся, - быстро сказал Лайк. - Со мной Ираклий и Швед. Так что неглиже прикройте.
- Хорошо. - Арик напоследок шмыгнул носом и отключился.
- Пошли! Ираклий, бросай свою газету.
Ираклий встал, но газету не бросил. Свернул и забрал с собой. А Лайк по дороге к служебному входу даже никого не поцеловал.
Нормальному человеку, чтобы попасть из "Виктории" в подъезд дома, понадобилось бы выйти наружу и дважды свернуть налево, за угол, на проспект. Иным, понятное дело, ничего подобного в голову не пришло миновав сияющую никелем кухню, все просто шагнули сквозь несколько стен и оказались на лестничной площадке, у лифта.
- Мха тут, - пожаловался Швед, озираясь, и досадливо сплюнул. - Мож, поморозить?
- Поморозь, коли охота, - позволил Лайк.
В ближайшие несколько секунд синему мху, обитателю сумрака, стало сильно нехорошо. А там и лифт пришел.
Механизм это был почтенный, заслуженный, а посему он скрипел, взвизгивал и трясся, как и положено почтенному механизму, за которым ухаживает нетрезвый украинский лифтер с невозможной фамилией Кенгуро-гов. Тем не менее невозможная фамилия была выведена зеленой краской на табличке немного выше кнопки вызова - "Ответственный механик Кенгурогов В. П.". Лайк уверял, что фамилия прежнего нетрезвого механика была еще хлеще Алигагатор. Алигагатор И. С. Турлянский когда-то предположил, что в училище, готовившее киевских лифтеров, отдали целую группу бывших детдомовцев, которым порою дают куда более причудливые фамилии. Возможно, так оно и обстояло...
