Воцарилось убийственное молчание. Секунду-другую спустя пиарщик попросил:
– Мистер Уордлоу, будьте добры, проводите мистера Эдди за пределы территории.
– Нет, подождите, – сказал Хазелиус. – Одну минутку. – Он повернулся к Эдди с ужасающей улыбкой, от которой у того все заледенело внутри. – Значит, вы – пастор и занимаетесь здесь миссионерской деятельностью, правильно, Расс?
– Да, правильно.
– А к какой конфессии вы относитесь?
– Мы стоим особняком. Мы евангелисты.
– А сами вы кто? Протестант? Католик? Мормон?
– Ни первое, ни второе, ни третье. Мы – возрожденные, христиане-фундаменталисты.
– Что это значит?
– То, что мы впустили в наши сердца Иисуса Христа как Бога и Спасителя, возродились и встали на единственно правильный путь. Мы верим, что каждое слово в Священном Писании – пророческое и безошибочное слово Господа.
– Стало быть, по-вашему, протестанты и католики – ненастоящие христиане, и Бог отправит их в ад? Верно я понимаю?
Эдди коробила сама мысль об изложении фундаментальных догм иными словами. Однако если самый умный человек в мире желал побеседовать на эту тему, Эдди вполне мог поддержать разговор.
– Если они не возродились, тогда – да.
– А евреи? Мусульмане? Буддисты? Индусы? А те, кто не знает, во что верить, кто ищет свой путь, отчаявшиеся? Получается, им всем гореть в адском пламени?
– Да.
– Значит, бо́льшую часть людей, что живут на этом шарике из грязи, расположенном в нашей галактике, ждут муки ада? В рай попадете лишь вы и малая кучка вам подобных личностей?
– Но вы должны понимать…
– Для того я и задаю вопросы, Расс, – чтобы понять. В общем, вы полагаете, что большинство людей Бог отправит в ад?
– Да, полагаю.
– По-вашему, это неопровержимая истина?
– Да. Это неоднократно подтверждается Священным Писанием. «Кто будет веровать и креститься, спасен будет».
Хазелиус повернулся к остальным ученым.
– Леди и джентльмены, перед вами насекомое… нет, бактерия, полагающая, что ей доподлинно известны помыслы Господа.
Эдди густо покраснел. От потуг придумать достойный ответ у него, казалось, закипел мозг.
Неприглядный человек по имени Форд повернулся к Хазелиусу.
– Грегори, пожалуйста, успокойся. Нам и так хватает проблем.
– Я всего лишь задаю вопросы, Уайман.
– Они могут повлечь за собой серьезные неприятности. – Форд снова повернулся к охраннику. – Мистер Уордлоу? Еще раз прошу вас проводить мистера Эдди с нашей территории.
– Главный среди нас – мистер Хазелиус, – ровным голосом произнес тот. – Приказы я принимаю только от него. – Он взглянул на руководителя. – Сэр?
Хазелиус не ответил.
Эдди еще не высказал всего, что намеревался, когда ехал сюда. Усилием воли подавив свою злость, он взглянул прямо в голубые глаза и произнес с неколебимой уверенностью:
– Вы считаете, что вы умнее всех на свете. Но настолько ли вы умны, если верите, что мир возник из-за какого-то случайного взрыва, после которого все атомы вдруг соединились и возникла жизнь? Без малейшего Божьего участия? Умно ли это? Будь на то моя воля, я тотчас отправил бы вас в ад. Вы разожгли войну против веры, вы и ваши сатанинские теории. Все вы стремитесь отделиться от христианского сообщества, созданного Творцом, и превратить всю страну в гуманистов-безбожников, где допустимо любое безобразие: гомосексуализм, аборты, наркотики, добрачные сексуальные связи, порнография… Но ведь вы уже обжигаетесь. Один из вас наложил на себя руки. Вот к чему вас ведет богохульство и ненависть к Богу. Он повторно нашлет на вас небесную кару, Хазелиус. «Мне отмщение, Я воздам»[19].
Эдди замолчал, тяжело дыша. Ученый смотрел на него странным взглядом. Его глаза поблескивали и, казалось, превратились в лед. Он произнес неожиданно сдавленным голосом:
– По-моему, вам пора оставить нас.
Эдди не ответил. К нему направился здоровяк-охранник.
– Идемте.
– Не надо, Тони, – сказал Хазелиус. – Расс выступил с речью. А теперь и сам понимает, что должен уйти.
Охранник все же подошел к пастору.
– Не беспокойтесь, – торопливо произнес Эдди. – Я в самом деле мечтаю поскорее покинуть это безбожное место.
Когда за ним закрывалась сетчатая дверь, он услышал произнесенное ему вслед:
– Бактерия завела мотор-жгутик и удаляется.
Эдди приостановился, прижал к сетке горящее лицо и произнес:
– «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». От Иоанна, глава восьмая, стих тридцать второй.
Он резко повернулся и пошел к своему пикапу. Левая сторона его лица подергивалась от унижения и безграничного ослепляющего гнева.
Форд проследил, как сухопарый пастор прошел через парковку и остановился возле старого жалкого пикапа. Человек, вроде него, с помощью единомышленников мог нанести «Изабелле» сокрушительный удар. Уайман досадовал, что Хазелиус еще сильнее разжег ярость пастора, и чувствовал, что этим визитом дело не окончится.
Когда он повернул голову, Грегори с невозмутимым видом смотрел на часы.
– Опаздываем, – бодро сказал он, снимая с крючка белый халат. – Идемте. – Его взгляд остановился на Форде. – А ты, уж не обессудь, следующие двенадцать часов будешь куковать в одиночестве.
– Вообще-то, – ответил Форд, – я хотел бы пойти с вами.
Хазелиус надел халат и взял портфель.
– Прости, Уайман, но это невозможно. Когда мы в Бункере, каждый занимается своим делом. Работа идет в крайне напряженном режиме. Посторонние нам помешают. Надеюсь, ты все поймешь правильно.
– Грегори, честное слово, я не желаю вам мешать. Но у меня тут свои задачи, и я считаю, что, дабы выполнить их должным образом, я обязан поприсутствовать при запуске.
– Что ж, хорошо. Но давай как-нибудь в другой раз, а? У нас море проблем, из-за этого мы все на грани срыва. До тех пор, пока все не придет в норму, допускать в центр управления кого бы то ни было мы просто не имеем права.
– Тем не менее, я сегодня же хотел бы спуститься в Бункер вместе с вами, – спокойно и твердо произнес Форд.
Хазелиус помолчал. Остальные напряженно наблюдали сцену.
– А каким образом запуск может повлиять на выполнение твоих задач? – спросил Грегори.
– Меня наняли для того, чтобы я объяснил местным жителям, насколько безопасна «Изабелла». Перво-наперво мне нужно убедиться в этом самому.
– Ты, что же, сомневаешься в ее безопасности?
– Я знаю об этом исключительно с чьих-то слов.
Хазелиус медленно покачал головой.
– Я намерен заявить людям навахо, что считаюсь составной частью проекта, что от меня ничего не скрывают, но не могу лгать, – стоял на своем Форд.
