«Мог бы придумать что получше, чем вложиться в симулятор, Пи». Ее аватар взирает на него с презрением, на которое способны только подростки. Пьер стоит, понурившись, опустив плечи под ее взглядом. Ему только двенадцать, у него веснушки и он пока не знает, что не стоит запарывать сделки. «Я позволю тебе сделать так в этот раз» объявляет она, «но придется заплатить. Я хочу долю».
Он вздыхает. «Какая у тебя ставка?»
«Нет, твою долю! Ты нижний следующий цикл!» Она злодейски ухмыляется.
Его лицо быстро изменяется – приходит понимание. «Если только ты не будешь меня снова заставлять выносить мусор. Ты же не будешь?»
***
Добро пожаловать в четвертое десятилетие. Концентрация мысли в Солнечной Системе теперь превышает 1 MIPS на грамм массы: материя еще достаточно пассивна, но уже никак не безнадежно тупа. Численность населения планеты добралась до самого пика - она превысила девять миллиардов, но прирост вот-вот станет отрицательным, а в странах, что когда-то были первым миром, средний возраст населения грозит стать пожилым. Доля людей в мыслительной мощности Солнечной Системы составляет 1028 MIPS[138], но настоящую мыслительную силу обеспечивает гало из квадриллиона процессоров, в который биологические сознания погружены, как в вычислительный туман – их мощь уже достигла 1033 MIPS, и они продолжают множиться. Тем не менее, еще много времени пройдет перед тем, как Солнечная система по-настоящему пробудится...
Технологии приходят, технологии уходят, но еще пять лет назад никто и не предполагал, что теперь консервированные приматы доберутся до орбиты Юпитера. Синергетические сочетания странных бизнес-моделей и новейших отраслей производства поддали могучий импульс космическим исследованиям, а маяком во многом послужили недавно открытые (хоть пока и не расшифрованные) искусственные внеземные сигналы. Новый космический век рванул с места в карьер, ездоки нехоженых троп строят и занимают новые экологические ниши на краю человеческого инфопространства, в световых минутах и часах от центра, и экспансия, простаивавшая с 1970-х, идет с невиданным размахом.
Амбер, как и большинство пост-индустриалистов на борту корабля-приюта Эрнст Сангер, как раз вступила в пору юности. У многих их них естественные способности улучшены направленной рекомбинацией в зародышевых линиях, но ей, благодаря ранней идеологии ее мамочки, приходится полагаться на брутальные вычислительные дополнения. Амбер не досталась ни модифицированная дальняя теменная кора с расширенной краткосрочной памятью, ни взломанная и тонко настроенная верхняя задняя височная извилина с невероятно усиленной способностью находить нужные слова, зато нейроимпланты, с которыми она росла, стали для нее такими же естественными частями тела, как легкие или уши. Половина ее мыслей обитает снаружи ее черепа, на массиве процессорных узлов, составляющих ее личный метакортекс и связанных напрямую с мозгом каналами квантовой запутанности. Эти дети – юные мутанты, блистательные и яркие, и своим родителям они не просто непонятны, но непостижимо чужды – пропасть между поколениями широка, как мир в шестидесятые, и глубока, как Солнечная Система. Их предки родились в черной полосе двадцать первого века, они росли в мире компьютеров, пиликавших в ответ на нажатие кнопок, слоноподобных шаттлов и одной-единственной космической станции, которая просто кружилась и кружилась по низкой околоземной орбите – и предложение слетать на орбиту Юпитера пугает их не меньше, чем бэби-бумера – необходимость разыскать что-нибудь в интернете.
Большинство пассажиров этой консервной банки сбежали от родителей, которые считали, что детям место в школе, и оказались неспособными найти общий язык с поколением, дополненным так сильно, что оно уже в детстве превосходило взрослых вокруг совершенно во всем. В шесть лет Амбер уже бегло говорила на девяти языках, причем только два их них были человеческими, и только шесть – сериализуемыми[139]. В семь мать притащила ее к психиатру за привычку говорить на синтетических языках. Для Амбер это стало последней каплей, и она, достав нелегальный анонимный телефон, позвонила папе. Отец был скован судебными ордерами матери, но до нее не дошло соорудить парочку и против его партнерши...
***
Под жалом корабельного двигателя плывут колоссальные облачные вихри. Оранжевые, коричневые и грязновато-серые завитки медленно ползут по выпуклому диску Юпитера от горизонта к горизонту - Сангер приближается к своему перийовию глубоко внутри смертоносной магнитосферы гиганта. На корпусе тут и там вспыхивают статические разряды, и возле глубокой синевы реактивного потока, вырывающегося из магнитных ловушек корабельного магнитоплазменного двигателя[140], пляшут электрические дуги. Предстоит прохождение маневра Оберта[141]., и плазменный двигатель перевели в режим большого расхода – его удельный импульс сейчас едва ли выше, чем у классической ядерной тепловой ракеты, однако тяга максимальна, и сборка корабля поскрипывает и стонет. Еще через час поток плазмы погаснет, и приют начнет свое свободное падение вверх и наружу, достигнет орбиты Ганимеда, а потом вновь опустится и выйдет на орбиту вокруг Амальтеи, четвертой луны Юпитера и источника большей части вещества Паутинного кольца.
Они - не первые консервированные приматы, добравшиеся до орбиты Юпитера, но они - первая полностью частная экспедиция. Сетевой приемник здесь, в этой глуши, сосет через соломинку заскорузлые сопли - вокруг только пара сотен микропроб с мышиными мозгами и несколько динозавров, забытых тут НАСА и Европейским космическим агентством, а новостям исполняются целые килосекунды, прежде чем они добираются сюда. Корабль так далек от внутренней системы, что солидную часть его систем связи пришлось отвести под информационный буфер.
Амбер, вместе с половиной бодрствующих пассажиров, с восхищением наблюдает за происходящим из общей комнаты, надувного модуля в форме вытянутого цилиндра с двойными стенками, между которыми в трубах помещается значительная часть корабельных запасов воды. Дальний конец показывает видео - он в режиме реального времени транслирует трехмерный вид на катящуются под ними планету (на самом деле станция, конечно, сконструирована так, между ее обитателями и захваченными юпитерианской магнитосферой заряженными частицами оказалось как можно больше всего) «Хотела бы я там поплавать» - вздыхает Лили. «Только представьте, нырнуть в это море...» В окне появляется ее аватар верхом на доске для серфинга, устремляющийся вниз через километры вакуума.
