Особенно они любили щеголять статистическими выкладками, основанными на законе Шретера. Признанными лидерами в этом занятии были Леня Лещинский и Сева Рускол. Видя, что за ними потянулись другие, Лебедев понял, что пора поговорить на эту тему всерьез. Случай вскоре представился. Сева Рускол где-то услышал, что признанный авторитет в вопросах лунной астрономии Барков заявил, что вопрос о происхождении лунных кратеров с появлением кратерной статистики давно решен в пользу метеоритного происхождения и что он не видит смысла поднимать дискуссию по этому поводу. И Сева, конечно, не мог отказаться от соблазна попросить Лебедева прокомментировать это высказывание.
— Простим ему это заблуждение, — Лебедев близоруко сощурился, оглядывая аудиторию. — Он астроном и не может знать особенностей морфологии вулканов как земных, так и лунных, не может знать тех признаков, по которым эти вулканы легко распознаются. Скажем, сниженная южная часть вала кратера Архимед и прилегающее к этой части лавовое поле совершенно недвусмысленно указывают, что этот кратервулкан, и при этом один из самых молодых. Но видеть это может именно геолог. Не случайно, кстати, что среди сторонников метеоритной гипотезы нет геологов, а лишь астрономы и математики, поэтому мне странно слышать от моих коллег, будущих исследователей Луны, Марса, может быть, и Венеры, тех, кому непосредственно придется потрогать своими руками эти кратеры, такую предвзятую точку зрения. Марк Твен, имея в виду американскую действительность его времени, сказал однажды, что есть три вида лжи: прямая, замаскированная и статистика. Не ловите меня на слове, я не цитирую великого писателя, а лишь передаю точку зрения. Не надо забывать, что статистику делают люди, поэтому мне хотелось бы охладить статистический пыл моих молодых коллег. Использование кратерной статистики для изучения поверхности Луны должно опираться на правильную теорию происхождения кратеров. Что, Рускол? Вы не согласны? — Лебедев, лукаво сощурившись, уставился на Севу.
— Откуда вы можете знать, какая теория правильная?
— Справедливое возражение, но это не я сказал. Это формулировка убежденных сторонников метеоритной гипотезы, Рускол. И за точность этой цитаты я ручаюсь. Уже сама формулировка отражает тенденциозность подхода к проблеме: они только свою теорию считают правильной. Однако попробуем разобраться, на каких доводах зиждется эта теория. Они утверждают, что абсолютное количество кратеров данного размера на единицу поверхности континента в тридцать раз больше, чем на единицу поверхности морей. Ну и что же? Больше, естественно. Это видно и без подсчета. В чем открытие? А в том, что это якобы необъяснимо с точки зрения вулканического происхождения кратеров. Смехотворность подобного утверждения может и не стоило опровергать, если бы за этим не стояла магия цифр: не в двадцать или двадцать пять, а именно в тридцать! Люди считали, как же им не поверить! Но вы знаете не хуже меня, что континенты и моря разновозрастны. Моря — более молодые образования. Потоки лавы затопили эти понижения и снивелировали существовавшие ранее кратеры. Подтверждением этому служат кратеры-фантомы, которые наблюдаются в морях при определенных условиях освещения. Континенты — наиболее древние участки лунной коры, сохранившие свой рельеф в первозданном виде, и поэтому здесь количество кратеров должно быть больше. Во сколько раз — это вопрос другой.
Следующим китом, на котором держится убежденность исследователей метеоритной гипотезы, является случайность распределения центров кратеров. Логика здесь такова. Априорно утверждается, что распределение вулканов закономерно. Кратеры на Луне распределены случайно. Следовательно, кратеры- метеоритного происхождения! Очень просто и убедительно, не правда ли?
Лебедев отыскал взглядом своих главных оппонентов на лекциях и остановился взглядом на Леониде.
— Лещинский! Вы у нас специалист по вулканам. Можете ли вы утверждать, что распределение вулканов на Земле закономерно?
— В определенной степени, — Леонид поднялся с места, как сжатая пружина, но тон его ответа был нарочито спокойным. — Они приурочены к зонам молодой складчатости, обрамляя Тихий океан, а также располагаясь параллельно горным хребтам альпийской складчатости или вдоль линий крупных разломов.
— Вы забыли подчеркнуть, Лещинский, что все сказанное вами касается лишь современных вулканов, а как быть с древними?
— Они, в общем, подчиняются тем же закономерностям.
— Вы хотите сказать, что древние вулканы тоже имеют тесную связь с разломами в земной коре?
— Именно!
— Тогда, может быть, с вашей помощью мы сможем вынести на карту все древние и древнейшие вулканы?
Леня пожал плечами, как бы говоря: к чему такие вопросы, когда вы сами знаете, что это невозможно.
— Садитесь, Лещинский! Понятно, что это не в состоянии сделать ни вы, ни весь коллектив вулканологов земного шара. Если бы мы знали закономерности их распределения, насколько проще были бы поисковые работы. Ведь с вулканами связаны многие месторождения полезных ископаемых. Но, не имея такой картины, как же мы можем сопоставлять распределение земных вулканов и лунных? На Луне, особенно на континентах, сохранились практически все кратеры с момента ее возникновения, на Земле все древние вулканы разрушены или замаскированы процессами эрозии. С другой стороны, закономерности, о которых говорил Лещинский, можно легко обнаружить и на Луне. Достаточно вспомнить группы кратеров Птолемей-Альфонс-Арзахель или расположенные южнее Пурбах, Региомонтан и Вальтер. Эти системы кратеров прекрасно увязываются с направлением древних структур, в том числе и разломов. Уместно отметить, что в кратере Альфонс еще в 1958 году наблюдались выделения углекислого газа, что присуще вулканическим извержениям. Ну, а случайность при огромном количестве кратеров, если есть такое желание, всегда можно увидеть.
Лебедев отошел к кафедре, быстро набрал код, и на экране вспыхнул чертеж, на котором был изображен разрез кратера, а вверху выписаны расчеты, доказывающие, что объем воронки равен объему насыпанного вокруг нее вала.
— Правило Шретера. Основной довод сторонников метеоритной гипотезы. Мы много о нем говорили, не буду повторяться. Приведу лишь слова геолога Хабакова, взявшего на себя труд проанализировать с геологических позиций богатейший наблюдательный материал, накопленный к моменту первых космических полетов. «В литературе уже давно упоминается так называемое правило Шретера, согласно которому у всех кольцевых гор на Луне будто бы должно существовать строгое равенство объемов внешних частей вала и внутренних впадин. Это правило усердно цитировалось и цитируется в литературе, но не отвечает действительности. На самом же деле среди кольцевых гор встречаются весьма различные виды, существенно отличающиеся по морфологическим особенностям, в том числе и по отношению объемов, как с приблизительно равными объемами вала и впадины, так и со значительным избытком объема впадины либо вала». Это замечание полувековой давности не утратило своей актуальности. За полвека мало что изменилось в этом отношении. Сейчас, как мне кажется, настало время передать решение этого вопроса специалистам-геологам и вулканологам, то есть вам. Поэтому мне хочется, чтобы к каждому полученному при непосредственном исследовании факту относились бы без предубеждения. Если фактический материал — рыхлые насыпные валы, дробление в центральной зоне и так далее — указывает на метеоритное происхождение кратера, ему не следует приписывать вулканическое, и наоборот. Словом, прежде всего материал для размышлений, а уже потом выводы. Помните, что основа наукидоказательность!
