И Эндер стал учиться стратегии не у людей, а у чужаков. Ему было стыдно и страшно оттого, что он был вынужден учиться у них, у самых ужасных врагов, отвратительных, смертельно опасных и всеми проклятых. Но они были необычайно хороши в том, что делали. Впрочем, до определенного предела. Эндеру показалось, что чужаки во всех случаях проводили одну и ту же стратегическую идею: собирали наибольшее количество своих кораблей в одной ключевой точке сражения. Они никогда не предпринимали ничего такого, что могло бы вызвать удивление, никаких действий, которые говорили бы об одаренности или глупости командиров отдельных кораблей или соединений. По-видимому, у них была чрезвычайно жесткая дисциплина.
И была одна странность. В фильмах было множество разговоров о Майзере Рэкхэме, но очень мало кадров, показывающих тот решающий бой. Было несколько сцен начала боя. Крошечная группка кораблей Рэкхэма выглядела поистине жалко по сравнению с мощной флотилией основных сил чужаков. Чужаки уже уничтожили в Кометном Поясе главную часть земного флота. Кадры запечатлели гибель звездолетов авангарда и выглядящие смешными по сравнению с действиями чужаков попытки землян проводить бои на высоком стратегическом уровне. Эту часть фильма часто показывали на Земле, чтобы снова и снова вызывать ужас перед возможной победой чужаков. Затем флот чужаков начал сближаться с маленькой флотилией Рэкхэма, находящейся около Сатурна. Совершенно безнадежная ситуация. А затем…
Затем единственный выстрел небольшого крейсера Майзера Рэкхэма и один взорвавшийся вражеский корабль. Вот и все, что показывалось. Большая часть фильма изображала морских пехотинцев, врывающихся в корабли чужаков, множество мертвых чужаков, находящихся внутри кораблей, и ни одного чужака, убиваемого в бою. Все кадры, в которых отдельные чужаки участвовали в сражениях, были вставлены в этот фильм из записей Первого Нашествия. Эндера просто бесило, что фильм о победе Майзера Рэкхэма был так откровенно обработан цензурой. Учащимся Боевой школы необходимо было узнать от Рэкхэма как можно больше, а все, что касалось его победы, было скрыто от их глаз. Любовь к секретности была вряд ли уместна, когда дело касалось детей, которые должны были научиться, как довести до конца то, что начал Майзер Рэкхэм.
Конечно же, как только стало известно о том, что Эндер Виггин снова и снова просматривает военные фильмы, то в видеозале стала собираться толпа. В основном приходили командиры, которые смотрели те же фильмы, что и Эндер, и делали вид, что им понятно, зачем он их смотрит и какую пользу из этого извлекает. Эндер ни разу ничего не объяснял. Даже тогда, когда он просмотрел семь сцен одной и той же битвы, но вставленных в разные фильмы, только один из мальчиков с сомнением спросил:
— А что, некоторые из них об одном и том же бое?
В ответ Эндер пожал плечами, как будто это не имело значения.
В последний тренировочный час того дня, когда утром армия Эндера одержала свою седьмую победу, в видеозал пришел майор Андерсон. Он вручил листок бумаги одному из сидящих в зале командиров, а затем обратился к Эндеру:
— Грэфф хочет немедленно видеть тебя в своем кабинете.
Эндер поднялся и двинулся по коридорам вслед за Андерсоном. По пути майор прикладывал свою ладонь к замкам на дверях, защищающим помещения для офицеров от проникновения учеников. В конце концов они пришли туда, где Грэфф сросся с вращающимся креслом, прикрепленным болтами к стальному полу. Несмотря на то, что он сидел прямо, его живот выпирал в стороны и переваливался через подлокотники. Эндер напряг свою память. Грэфф вроде бы не был особенно толстым в их первую встречу, четыре года назад. Время и нервное напряжение сурово обошлись с распорядителем Боевой школы.
— Семь дней с твоего первого боя, Эндер, — сказал Грэфф.
Эндер промолчал.
— И ты выиграл семь боев, по одному за день.
Эндер кивнул.
— Ты набрал необыкновенно большое число очков.
Эндер моргнул.
— За счет чего ты добился столь замечательных результатов?
— Вы дали мне армию, которая выполняет все, что я хочу видеть выполненным.
— И что именно ты хотел видеть выполненным?
— Мы считаем, что ворота противника находятся внизу и используем свои ноги в качестве прикрытия. Мы избегаем запрограммированных боевых порядков и сохраняем маневренность. Нам помогает то, что я имею пять отделений по восемь человек вместо четырех отделений по десять. Кроме того, у наших противников не было времени, чтобы эффективно отвечать на наши новые приемы, и мы продолжаем выигрывать, используя одни и те же трюки. Это не сможет долго продолжаться.
— Значит, ты не думаешь, что сможешь побеждать и дальше.
— Теми же способами — нет.
Грэфф кивнул:
— Садись, Эндер.
Эндер и Андерсон сели одновременно. Грэфф посмотрел на майора, и тот в свою очередь спросил:
— В каком состоянии находится твоя армия, так часто проводя бои?
— Они все стали ветеранами.
— Но как идут их дела? Они не устали?
— Если и да, то они этого не признают.
— Они не начали становиться равнодушными?
— Вы те, у кого есть компьютеры, играющие с мыслями людей. Вам должно быть виднее.
— Мы знаем то, что мы знаем. Но мы хотим знать, что знаешь ты.
— Они очень хорошие солдаты, майор Андерсон. Я знаю, что их возможности имеют предел, но мы его еще не достигли. Кое-кто из самых молодых испытывает затруднения, потому что они никогда по-настоящему не отрабатывали основ техники, но они много работают и снимают проблемы. Вы хотите сказать мне, что они нуждаются в отдыхе? Естественно, им необходим отдых. Им необходима пара недель отдыха. Их учеба летит в тартарары, никто из нас не блещет во время классных занятий. Но вы знаете об этом, и, по-видимому, вас это не беспокоит. Почему тогда это должно беспокоить меня?
Грэфф и Андерсон переглянулись.
— Эндер, для чего ты изучаешь записи войн с чужаками?
— Естественно, чтобы изучать стратегию.
— Эти фильмы были сделаны для пропаганды. Все, что касается нашей стратегии, вырезано из них.
— Я знаю.
Грэфф и Андерсон вновь обменялись взглядами. Грэфф побарабанил пальцами по своему столу.
— Ты больше не играешь в свою персональную игру, — наконец произнес он.
Эндер не ответил.
— Скажи, почему ты не играешь в нее?
— Потому что я выиграл.
— В этой игре никогда нельзя выиграть всего. В ней всегда что-то остается.
— Я выиграл все.
— Эндер, мы хотим помочь тебе быть настолько довольным, насколько это возможно, но…
— Вы хотите сделать из меня насколько возможно лучшего солдата. Спуститесь вниз и посмотрите на турнирную таблицу. Посмотрите на все сводные таблицы за все годы существования школы. Так что пока вы превосходно выполняете свою работу. Поздравляю. А теперь скажите, когда вы собираетесь выставить меня против по-настоящему сильной армии?
Поджатые губы Грэффа расползлись в улыбке, и он затрясся от беззвучного смеха.
Андерсон протянул Эндеру листок бумаги и сказал:
— Сейчас.
«БОНЗО МАДРИД, АРМИЯ САЛАМАНДРЫ, 12.00».
— Но это всего через десять минут, — сказал Эндер. — Моя армия сейчас должна быть в душевой после тренировки.
Грэфф улыбнулся:
— Тогда тебе лучше поторопиться, мальчик.
Он добрался до казармы через пять минут. Большинство ребят одевались после душа, некоторые уже ушли в игровую комнату или видеозал, чтобы провести там время, остающееся до второго завтрака. Он послал трех ребят помоложе найти ушедших и приказал остальным как можно быстрее одеть боевые костюмы.
— У нас нет времени, — сказал Эндер. — Они вручили оповещение о бое Бонзо примерно двадцать минут назад, и к тому времени, когда мы доберемся до ворот, они уже добрых пять минут будут находиться в зале.
Ребята были возмущены и громко выражали свои чувства на жаргоне, которого обычно избегали в присутствии своего командира. Комментировались в основном психическое здоровье и непредсказуемость действий преподавателей.
— Не думайте об этом. Мы обсудим это потом. Вы устали?
Флай Моло ответил:
— Мы набили себе задницы на сегодняшней тренировке, не говоря уже о том, что утром разделали под орех армию Хорька.
— Ни у кого еще не бывало двух боев за день, — сказал Том с Приветом.
Эндер ответил в тон ему:
— Но никто еще не побеждал армию Дракона. Что, видишь благоприятную возможность для проигрыша?
Поддразнивание Эндера было ответом на возмущенные жалобы. Вначале победите, жаловаться будете после.
Все собрались в казарме, и большинство успело одеться.
— Вперед! — крикнул Эндер, и они вслед за ним побежали по коридорам. Некоторые еще продолжали одеваться, когда они оказались в коридоре, ведущем к боевому залу. Многие запыхались, и это было плохим признаком. Сегодня они слишком устали уже до этого боя. Ворота были открыты. Звезд не было совсем. Было лишь пустое-пустое пространство зала, залитое ослепительно ярким светом. Совершенно негде укрыться.
