— Ты лучший, Эндер.
Эндер пожал плечами.
— Возможно. Но это не случайно, что я получил именно тех солдат, которых получил. Перволеток, аутсайдеров из других армий. Однако стоило свести их вместе, и худший из них уже мог бы стать командиром отделения в любой другой армии. Вначале преподаватели сделали все для меня. Теперь они работают против. Они хотят нас сломить, Боб.
— Они не смогут сломить тебя.
— Ты был бы удивлен, — Эндер вдруг часто задышал, словно у него начался приступ боли или он задохнулся от встречного порыва ветра. Боб посмотрел на него и понял, что происходит невозможное. Эндер Виггин вовсе не разыгрывает, а действительно доверяется ему. Немного, совсем немного. Но Эндер был человеком, и Бобу было дозволено увидеть это.
— Может быть, ты сам будешь удивлен, — сказал Боб.
— Существует предел количеству новых идей, до которых я могу додумываться за день. Кто-нибудь может обрушить на меня то, о чем я не думал раньше, и я не буду готов.
— И что будет в самом худшем случае? Ну проиграешь один бой.
— Да, это самое худшее из всего, что может произойти. Я не могу проиграть хотя бы один бой. Потому что если такое случится… — Он не стал продолжать, и Боб не спросил, что тогда будет.
— Боб, мне надо, чтобы ты был изобретательным. Ты нужен мне для того, чтобы продумывать выходы из ситуаций, в которых мы еще не оказывались. Я хочу, чтобы ты пробовал делать вещи, которые, считая их абсолютно бессмысленными, не пытался делать ни один человек.
— Почему я?
— Потому что, хотя в армии Дракона есть солдаты лучшие, чем ты — пусть немного, но есть, — зато нет никого, кто может думать лучше и быстрее тебя.
Боб ничего не ответил. Они оба знали, что это правда. Эндер показал ему свою компьютерную доску. На ней были имена двенадцати человек, по два или три из каждого отделения.
— Выбери из них пятерых. По одному на отделение. Они составят особый отряд, который ты будешь тренировать. Но только во время дополнительных занятий. Рассказывай мне, что вы отрабатываете. Не задерживайся подолгу на чем-нибудь одном. Большую часть времени вы будете по-прежнему входить в состав своих отделений. Но лишь до тех пор, пока вы мне не понадобитесь, пока не возникнет необходимость сделать то, что сможешь только, ты.
— Но в этом списке нет ни одного ветерана, — сказал Боб.
— После этой недели все наши солдаты стали ветеранами. Неужели до тебя не дошло, что в таблице боевой эффективности все сорок наших солдат находятся среди пятидесяти лучших? И что лишь ниже семнадцатого места можно найти солдата, который не является Драконом?
— А если я не смогу ничего придумать?
— Значит, я ошибся в тебе.
Боб улыбнулся:
— Ты не ошибся.
Свет погас.
— Боб, ты сможешь найти дорогу назад?
— Может быть, и нет.
— Тогда оставайся здесь. Если внимательно прислушаешься, то сможешь услышать замечательную сказку, которую рассказывает ночь, и забыть до завтра о наших делах.
— Нам ведь не устроят еще один бой завтра утром, верно?
Эндер ничего не ответил. Боб услышал, как он взобрался на верхнюю кровать. Боб поднялся с пола и устроился на нижней. Прежде чем уснуть, он успел перебрать в уме с полдюжины различных идей. Эндер мог бы быть доволен, все они были абсолютно идиотскими.
— Садитесь, генерал Пэйс. Я понимаю, что ко мне вас могло привести лишь безотлагательное дело.
— Полковник Грэфф, в обычной ситуации я бы не позволил себе вмешиваться во внутренние дела Боевой школы. Ваша независимость безусловна, и несмотря на нашу разницу в званиях, я отдаю себе отчет в том, что в моей власти лишь посоветовать вам принять меры, а не отдавать приказания.
— Меры?
— Полковник, не надо быть неискренним со мной. Американцы при необходимости весьма умело могут строить из себя недоумков, но меня нельзя обмануть. Вы знаете, почему я здесь.
— А, догадываюсь. Видимо, Дэп подал рапорт.
— Он по-отечески заботится об учащихся. Ему кажется, что ваше невнимание к потенциально очень опасной ситуации является большим, чем просто невнимание, что оно граничит с заговором с целью вызвать смерть или тяжелые увечья одного из учеников.
— Это школа для детей, генерал Пэйс. Не уверен, что такое может стать поводом для появления здесь начальника военной полиции Международного Флота.
— Полковник, имя Эндера Виггина дошло до многих высших офицеров. Оно достигло даже моих ушей. Мне говорили, что он — наша единственная надежда на победу в предстоящем вторжении. Так что, когда речь идет о его здоровье, я считаю оправданным проявление заинтересованности в безопасности мальчика со стороны военной полиции. А вы?
— Черт подери Дэпа, и черт подери вас, сэр. Я знаю, что делаю.
— Действительно знаете?
— Лучше, чем кто бы то ни было.
— Вот это точно, поскольку никто не имеет ни малейшего представления о том, чем вы занимаетесь. Уже восемь дней как вам известно, что несколько самых отпетых детишек сговорились избить Эндера Виггина при первом удобном случае. И что кое-кто из участников этого сговора, в первую очередь Бонито Мадрид, называемый всеми Бонзо, похоже, не собирается слишком сдерживать себя во время этой акции, так что Эндер Виггин, бесценное мировое достояние, находится под реальной угрозой того, что его мозги будут размазаны по стенам вашего примитивного орбитального комплекса. А вы, будучи полностью осведомленным о сложившейся ситуации, предпочитаете ровным счетом…
— Ничего не делать.
— Вы, видимо, понимаете, какое недоумение это вызывает у нас.
— Эндер Виггин уже бывал в подобных ситуациях. На Земле, в тот день, когда был снят его монитор, и потом, когда большая группа старших мальчиков…
— Я ознакомился с его прошлым перед тем, как направиться сюда. Эндер Виггин спровоцировал Бонзо Мадрида, нанеся ему непереносимое оскорбление. И у вас здесь нет военной полиции, которая могла бы прекратить беспорядки. Это просто недопустимо.
— Когда Эндер Виггин возглавит наш флот, когда он должен будет принимать решения, определяющие нашу судьбу, то сможет ли военная полиция спасти его, если события примут дурной оборот?
— Я не вижу никакой связи.
— Это и понятно. Но дело вот в чем. Эндер Виггин должен быть убежден, что, что бы ни случилось, никто из взрослых никогда и ни в чем не придет ему на помощь. Он должен быть уверен до глубины души, что в любой ситуации полагаться можно лишь на самого себя и на других ребят. Без уверенности в этом он никогда не достигнет вершины своих возможностей.
— Он не достигнет вершины и в том случае, если окажется мертвым или станет калекой.
— Этого не будет.
— Почему бы вам просто не выпустить Бонзо? Он достаточно взрослый.
— Потому что Эндер знает о планах Бонзо. Если мы выпустим Бонзо раньше срока, он поймет, что мы спасаем его. Слишком очевидно, что Бонзо не настолько хороший командир, чтобы поощрять его досрочным продвижением.
— Как насчет других ребят? Сделать так, чтобы они помогли ему?
— Мы будем лишь наблюдать за происходящим. Это мое первое, последнее и единственное решение.
— Да поможет вам Бог, если вы окажетесь неправы.
— Да поможет всем нам Бог, если я окажусь неправ.
— Если вы окажетесь неправы, я предам вас военному суду, как особо тяжкого преступника. Я обесчещу ваше имя по всему миру.
— Достаточно справедливо. Но запомните, если я окажусь прав, то вы должны будете вручить мне несколько десятков медалей.
— За что?
— За то, что я не позволил вам соваться не в свое дело.
* * *
Пристроившись в углу зала, Эндер наблюдал, как тренируется команда Боба. Вчера они учились ходить в атаку без пистолетов и ногами разоружать своих противников. Эндер помог им, показав некоторые из приемов рукопашного боя. В условиях невесомости технику выполнения приемов надо было существенно менять, но упор на инерционность движений сохранял такое же значение, как и при наличии силы тяжести.
Сегодня у Боба появилась новая игрушка. Это была сшивка — одна из тех тонких, почти невидимых нитей, которые использовались, для скрепления разных объектов при строительстве в космосе. Иногда сшивки бывали по нескольку километров длиной. У Боба вокруг талии был свободно обмотан кусок чуть длиннее стены боевого зала. Боб потянул его за конец, словно вытягивал волокно из своего костюма, и сунул в руки одного из своих солдат.
— Закрепи за поручень и не забудь обмотать его несколько раз.
Боб растянул сшивку поперек зала.
Подумав, Боб решил, что в качестве силков сшивка не годится. Ее было трудно заметить, но слишком мала была вероятность того, что кто-нибудь из солдат противника наткнется на единственную нить, пересекающую зал. Тогда он попробовал изменять с ее помощью направление движения в процессе полета. Закрепив сшивку на поясе так, что свободными оставались лишь несколько метров со стороны привязанного к поручню конца, он оттолкнулся от стены. Нить натянулась, резко изменила направление его движения, и, описав крутую дугу, Боб со всего маху ударился о стену.
