– Ты уверен, что выдержишь? – спросила Джейн.
– Я в порядке. Никаких проблем, – отмахнулся Фрост.
– То же самое ты говорил в прошлый раз, – пробормотала Джейн, исчезая в прозекторской, где Маура и ее помощник уже собрали все необходимые ножи и скальпели, костные пилы и пинцеты.
Джейн старалась не смотреть на пугающий набор инструментов, сосредоточив все свое внимание на Кимберли Рейнер. Когда-то она, вероятно, была хорошенькой голубоглазой блондинкой, могла бы веревки из парней вить. Теперь, когда ее тело почти лишилось жиров и мышц, она представляла собой скелет в оболочке. В чем причина? Несколько месяцев «воздушно-кровяной» диеты?
– Рентгенограмма не выявила ничего неожиданного, – сказала Маура, включая яркий свет. – Осмотрим повнимательнее шею.
– И все же, на мой взгляд, тут у нее странгуляционные борозды. – Джейн посмотрела на Фроста, который остановился в нескольких ярдах от стола, найдя для себя стратегически верное место у раковины. – Ты должен взглянуть на это поближе.
– Я и отсюда прекрасно все вижу, – сказал он.
– И посмотри, как распухло ее лицо, – добавила Джейн. – Такое ведь происходит, когда сдавливают шею?
– Тут один механизм, – кивнула Маура.
– Так что еще может вызвать отек лица?
– Аллергическая реакция. Анафилаксия.
Лоб Мауры над хирургической маской неожиданно нахмурился.
– Или Latrodectus, – тихо сказала она.
– Как?
Маура не ответила – она достала увеличительное стекло. Наклонилась и повернула голову трупа на сторону, чтобы увидеть шею сбоку. Глядя на кожу, она пробормотала:
– Господи боже! Такой маленький – я чуть не пропустила.
– Что?
– Прокол.
Неожиданно зазвонил телефон Фроста.
Маура не отрывала взгляда от горла мертвой девушки. Она повернула голову в другую сторону и принялась разглядывать шею с противоположной стороны.
– И здесь тоже.
– Ты имеешь в виду что-то вроде проколов для отсасывания крови?
– Нет, вроде…
– Риццоли, едем! – прокричал Фрост. – Церковь Святого Антония!
– Что там?
– Отец девушки. Он взял Лукаса Генри в заложники и угрожает его убить!
Четыре патрульные машины бостонской полиции, припаркованные перед церковью Святого Антония, мигали проблесковыми маячками, когда Джейн и Фрост выскочили из автомобиля и побежали к церкви.
– Он захватил парня в церкви, – доложил патрульный. – Мы контролируем все выходы. Пытались поговорить с ним, но он отказывается сотрудничать.
– Дайте я с ним поговорю, – сказала Джейн, надевая пуленепробиваемый жилет.
– Мэм, он уже несколько раз стрелял. Нас поэтому и вызвали – кто-то из соседей сообщил о стрельбе.
– Парень жив?
– Он отзывался. Больше я ничего не знаю.
Патрульный оглядел Джейн с ног до головы, словно сомневаясь в ее способности справиться с ситуацией.
– С нами спецназ. Я думаю, вам не следует…
– Я знаю Рейнера. Именно я и должна это сделать.
Джейн двинулась ко входу в церковь.
– Мистер Рейнер! – крикнула она через дверь. – Это детектив Риццоли. Я хочу поговорить с вами!
Изнутри донесся голос Рейнера:
– Можете не суетиться! Вы не в силах ничего изменить!
Ну по крайней мере, он не угрожал.
– Я открываю дверь, – объявила Джейн. – Я иду одна.
Ответа не последовало. Она набрала в грудь воздуха и перешагнула порог.
Внутри стоял полумрак, единственная свеча, мерцавшая вдали, не могла его рассеять. Джейн не видела ни Рейнера, ни Лукаса, но слышала испуганный голос парня где-то в темноте. Наверху захлопали крыльями летучие мыши.
– Он сумасшедший! – рыдал Лукас. – Ворвался сюда, когда я спал. Говорит, что убьет меня.
Глаза Джейн приспособились к темноте, и теперь она разглядела их. Лукас ссутулился на скамье, Рейнер стоял над ним, направив ствол пистолета в голову парня.
– Отпустите его, – произнесла Джейн. – Этим вы никому не поможете.
– Речь идет о справедливости, – отрезал Рейнер. – А она чего-то да стоит.
– Стоит вашей собственной жизни?
– Кто-то должен понести наказание. Мы оба знаем: ее убил он.
– Не убивал я ее! – завопил Лукас. – Я уже сто раз говорил!
– Если парень виновен, пусть это докажет суд, – сказала Джейн.
– Ничего суд не докажет, – возразил Рейнер. – Вы сами вчера говорили, что нет никаких доказательств. И не будет. Моя девочка умерла, а убийце ее смерть сойдет с рук.
Даже в полумраке Джейн увидела, как рука Рейнера выпрямилась, пальцы крепко ухватились за ствол. Она вытащила собственный пистолет, и в этот момент зазвонил ее сотовый. Все трое замерли на пороге насилия. Телефон все звонил, а Джейн не сводила глаз с Рейнера.
– Если Лукас ее убил, клянусь вам, я найду способ доказать это. И он отправится за решетку.
Они с Рейнером разглядывали друг друга в темноте. Звонил еще один телефон – на сей раз Рейнера. Не отрывая от детектива глаз, он ответил:
– Слушаю.
Наступила долгая пауза, потом он наклонился и толкнул телефон по полу в сторону Джейн:
– Вас.
Джейн в недоумении подняла трубку:
– Риццоли.
– Джейн, я стою у церкви, – раздался голос Мауры. – Парень ее не убивал!
– Тогда кто?
– Убийца находится в церкви. Рядом с тобой.
Шаги Мауры гулким эхом отдавались от каменного пола – она приближалась в полумраке.
– Я одна, – громко произнесла Маура. – Оружия у меня нет, только фонарик, и сейчас я его включу.
– Что тут происходит, черт побери? – крикнул Рейнер.
– Я доктор Маура Айлз, судебно-медицинский эксперт. Я делала вскрытие тела вашей дочери и могу доказать, что Лукас Генри не убивал ее.
– Как вы можете это доказать?
– Я вам покажу настоящего убийцу.
Вспыхнул луч фонарика, и Джейн прищурилась от неожиданности.
– Лукас, покажите, где спала Кимберли.
В темноте раздался дрожащий голос парня:
– Я не смог найти для нее гроб, поэтому мы притащили сюда картонную коробку. Вон она.
Луч фонарика Мауры описал дугу в темноте и остановился на гигантской упаковочной коробке. Она подошла к ней, прочла транспортировочную надпись.
– Коробка попала сюда из Северной Каролины.
– И что? – спросил Рейнер.
Маура наклонилась и принялась разглядывать коробку.
– Джейн, хочешь посмотреть?
Детектив присела рядом на корточки и прошептала:
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Я же тебе сказала – идентифицирую убийцу.
Маура порыскала лучом по содержимому коробки – помятым одеялам и грязной подушке, потом луч остановился в верхнем уголке.
– Вот наш преступник.
Джейн уставилась на легкую паутинку и существо, которое сплело ее.
– Паук?
– Вид Latrodectus. «Черная вдова». Вероятно, приехала в коробке из Северной Каролины и укусила жертву, пока та спала. Кимберли, возможно, даже не почувствовала укуса. Для большинства здоровых взрослых яд «черной вдовы» не смертелен, но здоровье Кимберли оставляло желать лучшего. Она долгое время недоедала и в медицинском смысле была слаба. – Маура понизила голос, и следующие ее слова услышала только Джейн. – Смерть, вероятно, была мучительна. Мышечные судороги, боль в животе, а потом приостановка дыхания. Неудивительно, что прохожие слышали крики.
Джейн поднялась и повернулась к Рейнеру:
– Вашу дочь никто не убивал, сэр. Она умерла от укуса паука. Нелепая смерть. И ее убийца все еще здесь – в коробке.
Рейнер медленно опустил пистолет. Джейн забрала у него оружие, защелкнула на нем наручники, а он все стоял, склонив голову.
– Я хотел одного – справедливости, – проговорил он. – Справедливости для моей маленькой девочки.
– И справедливость восторжествует, мистер Рейнер. В данном случае для свершения справедливости достаточно вашего ботинка.
Доктор Маура Айлз не любила коктейльные приемы. На ее вкус, не существовало ничего мучительнее, чем весь вечер ходить кругами по комнате, набитой незнакомыми людьми, и тем не менее она была здесь, стояла под тираннозавром-рексом с бокалом шампанского в руке. Кости тираннозавра, слава богу, не ждали от нее ни улыбки, ни светского разговора – и в том и в другом Маура была исключительной неумехой. Найдя убежище в нетребовательном обществе ти-рекса, она в десятый раз перечитывала информационную табличку и радовалась тому, что не конкурирует с ордами детей, обычно толпившихся у ног динозавра. Сегодня здесь собрались только взрослые – на официальном приеме в честь благотворителей Бостонского музея науки, и Маура, будучи членом организационного комитета, никак не могла улизнуть до начала торжественной части. Она стоически улыбалась и прихлебывала шампанское, а мимо нее проплывали мужчины в смокингах и женщины в вечерних платьях, они беседовали и объединялись в группы с легкостью, которая никак не давалась Мауре.
– Вы с тираннозавром удивительно разговорчивы, – раздался голос.
