– Никита, что скажешь? – я посмотрел на Веденеева. – Так уж вышло, что ты у нас здесь главный инженер-механик и спец по транспортным средствам. Считай это официальным назначением.
– Спасибо за доверие, – промолвил Никита. – Мне и в самом деле интересно этим заниматься.
– Так что ты можешь ответить?
– Есть несколько способов. Самый радикальный – это погрузить всех на планетолет, что внизу, в ангаре, законсервирован, и доставить куда надо.
– Планетолет?
– Да. Вас с Мартой не было, когда мы экскурсию вниз совершали. Оскар говорил, что на расконсервацию планетолета нужно два-три дня. Я посмотрел схему – четыреста киркхуркхов в трюм влезут. Еще и место останется для самого необходимого на первый случай.
– Планетолет – это не твой летающий танк, – заметил Влад. – Им еще научиться управлять надо.
– Раз надо – значит надо, – пожал плечами Никита. – Циля Марковна нам на что? Научит. Но не обязательно использовать планетолет. Там же, внизу, например, есть что-то вроде атмосферного катера, способного, кстати, и в космос выходить. Он на ходу и в управлении легче планетолета. Предназначен для перевозки людей и грузов. Сразу четыреста киркхуркхов в него, судя по схеме, не поместятся, но сотня – запросто.
– Четыре рейса? – осведомился я.
– Почему бы и нет?
– О безопасности тоже забывать не стоит, – заметила Марта. – Здесь, в Пирамиде, мы неуязвимы. Но кто даст гарантию, что киркхуркхи не попробуют захватить тот же катер или планетолет?
– Что им это даст? – спросил Никита и сам же себе ответил: – Разве что свободу передвижения по всей планете. Да и то недолгую. Запас топлива ограничен, и пополнить его можно только здесь, в Пирамиде. А здесь мы.
– Все равно, – сказал я. – Даже частичная утрата контроля чревата серьезными последствиями, которые мы не в состоянии предусмотреть.
– Поэтому лучше контроль не терять, – добавил Влад.
– Одним из условий поставим разоружение, – предложил Женька. – Винтовки на землю – и марш строем в трюм. А боевых роботов можно использовать в качестве охранников. Часть оружия потом можно вернуть, чтобы им было чем охотиться. Но можно и не возвращать – пусть луки мастерят. И копья.
– Вполне разумно, – кивнул я. – Гуманизм гуманизмом, но бдительность должна быть на первом месте. Уверен, что мыслей захватить Пирамиду тем или иным способом они не оставят. Силой не получается, значит, попробуют обманом. Проигрывать никто не любит. Эх, не было печали… Ладно, давайте смотреть, куда лучше их переправить. Решим с этим, займемся вплотную остальными вопросами.
– Кстати, об оружии, – сказал Никита. – Охотиться им активно вообще незачем. Разве что для удовольствия или разнообразия. А так… Дадим автономный полевой синтезатор пищи – и все дела. Ну и десяток винтовок для защиты от диких зверей. На всякий случай.
Восемь относительно небольших материков Жемчужины условно можно было разделить на две группы – Восточную и Западную. В Восточной группе их было три, включая и наш (самый крупный из всех), на котором располагалась Пирамида. Это был единственный континент, через который непосредственно проходила линия экватора, поэтому, не мудрствуя лукаво, мы с самого начала нашего пребывания здесь окрестили его Экваториальным, или Центральным.
Выше, в северных широтах, лежал материк, абсолютно справедливо названный Северным, а ниже и восточнее, приблизительно на месте земной Австралии, – Южный.
Что же касается Западного полушария, то там выше экватора полукругом выстроились три заметных куска суши: Левый, Правый и Средний.
Округлой формы материк ниже экватора так и был наречен Круглым.
И, наконец, длинный, изогнутый наподобие бумеранга, одно плечо которого упирается в Южный полюс и сковано вечными льдами, а второе простирается на север-восток, и на нем вполне можно жить, если озаботиться обогреваемым жильем и теплой одеждой, континент получил название Длинный.
Вся же суша, если верить данным ЦМП, занимала на Жемчужине всего 22,1 % – то есть даже меньше, чем на земле.
Люди жили только на трех материках Восточного полушария, поэтому наши взоры, естественно, обратились на Запад.
Некоторое время мы довольно бурно и всесторонне обсуждали достоинства того или иного материка и совсем уж было зашли в тупик, из которого был лишь один выход – мое волевое решение, как тут Влад, задумчиво разглядывая изображение Западного полушария Жемчужины, задал резонный вопрос:
– А чего это мы уперлись в континенты? С какой стороны ни посмотри, это не лучшее решение. На большой территории легче затеряться. Ищи потом, свищи. Если нам нужен контроль, то все-таки нет ничего лучше острова. Смотрите, вот крупный архипелаг в экваториальной зоне. Чем плох? Берем, к примеру… да хотя бы этот. – Он дал увеличение, и перед нами возникло изображение острова, напоминающее очертаниями надкушенное с правой стороны сердце. – Площадь около восьми тысяч квадратных километров. Все на нем есть. И леса, и горы, и реки, и равнины. Животный и растительный мир богатый – с голода не умрут. А уж с учетом полевого синтезатора – тем более. Живи – не хочу. А то, что жарко и влажно, так мы уже решили особо комфортных условий для наших незваных гостей не искать. Привыкнут. Но главное – никуда они не денутся отсюда. Разве что лодки построят, так до ближайшего материка почти три тысячи километров.
– Ну да, – согласился Женька. – Можно, конечно, на ближайшие острова перебраться. Но они совсем маленькие и тоже неблизко. Даже на лодке или плоту с парусом. Правда, я не моряк и ничего в этом не понимаю.
– Они тоже не моряки, – напомнил Влад. – Не забывайте, что на их родной Дрхене суша занимает около семидесяти процентов. Да и вообще, о чем мы говорим? Чтобы куда-то плыть, нужно иметь цель. А у них в ближайшее время цель будет одна…
– Выжить, – закончил я мысль Влада. – Что ж, мне нравится вариант. Остров и вправду имеет массу преимуществ. В частности, этот остров тоже.
– И не слишком далеко лететь, – сказал Никита. – Каких-то восемь тысяч километров, из которых шесть – над океаном. Вполне приемлемо.
– Вот и хорошо, – сказал я, поднимаясь с места. – Значит, решили. Предлагаю теперь отправиться в кают-компанию и чего-нибудь перекусить. Не знаю, как вы, а я проголодался.
Таких деревьев в этом лесу Рийм Туур раньше не встречал. Его ветви, изгибаясь, касались земли и образовывали нечто вроде зеленого шатра, под которым вполне могло укрыться до полутора-двух десятков солдат.
– Внутрь, – приказал один из сопровождающих, отодвигая в сторону ветвь. – Тебя ждут.
Рийм нагнулся и нырнул в зеленый влажный сумрак. Выпрямился, на секунду закрыл все глаза, привыкая к новому освещению, и затем огляделся.
