— Ты чего?! Что с тобой?! — растерянно вопрошала она.
— Я? Я не знаю… — глаза Насти сфокусировались на её лице. — Я не пойму.
Она с тревогой огляделась. В спальне больше не замечалось ни малейших признаков крови. То, что так её напугало — оказалось лишь видением, галлюцинацией, иллюзией.
— Тебе вдруг стало плохо? Ты захрипела, а потом бросилась прямо на угол и стукнулась об него лбом. Из-за чего?
— Это произошло неожиданно. Я вдруг что-то увидела.
— Что?
— Мне показалось, что вся комната в крови. Как будто здесь произошло убийство. Это было ужасно.
— Но здесь нет никакой крови. Обычный беспорядок.
— Да. Знаю. Но в какой-то момент мне это причудилось. Всё было так реально.
— Ну-ну, успокойся, Настюш, всё прошло. Всё позади. Это была всего лишь галлюцинация.
— От чего?
— Конечно же, от нервов. Твоя психика была нарушена сильным стрессом.
— Я всё-таки схожу с ума, да?
— Господи, нет! Сумасшествие и нарушение психики — это разные вещи. Тебе нужно успокоиться, прийти в себя и постараться отогнать прочь все тревожные мысли. И тогда всё пройдёт.
— Я больше не могу, — Настя приложила ладони к своему лицу. — Все, что происходит со мной в последнее время: кошмарный сон, шёпот в голове, чьи-то жуткие голоса, зловещие галлюцинации — что всё это? Что? Расстройство психики? Но с чего? Я никогда не жаловалась на свою психику. Что со мной произошло в действительности?
— Успокойся, — Ольга достала платочек и аккуратно стёрла кровь с её лица.
— Сильно? — спросила Настя.
— Пустяки. Царапинка. Даже хорошо, что пробила кожу, а то бы синяк остался надолго.
— А так шрам останется.
— Не останется.
Анастасия покосилась в сторону кровати. В скомканном пододеяльнике никаких оторванных рук завёрнуто не было. На нём были красные пятна, но не от крови, а всего лишь от губной помады. Но что же это было за видение? Девушка подняла глаза выше — к потолку, и оторопела, заметив нечто совершенно необъяснимое.
— Что с тобой опять? Тебе нехорошо? — настороженно взглянула на неё Оля.
— Это… Вон там, в воздухе, над кроватью, под потолком… Там что-то есть. Я там что-то вижу. Это, наверное, очередная галлюцинация. Боже мой, я схожу с ума.
— Где? — Ольга присмотрелась.
В полумраке над кроватью действительно что-то находилось. От присутствия этого необычного явления, сумрак в той части комнаты казался наиболее густым. Чтобы точнее охарактеризовать его природу, требовалось подойти поближе и рассмотреть его с близкого расстояния. Ольга так и поступила. На цыпочках подойдя к кровати, она стала пристально разглядывать необыкновенный сгусток темноты, зависший под потолком.
— Ты тоже видишь это? — удивлённо воскликнула Настя у неё за спиной.
— Тише, — не оборачиваясь, Ольга подала ей рукой знак «замолчать».
Небольшое тёмное облако беззвучно клубилось над кроватью, плавно меняя свою форму, то расплываясь, то вновь собираясь в плотный сгусток. Порой из него выдвигались полупрозрачные извивающиеся щупальца, которые начинали было тянуться к девушке, но вскоре таяли, исчезали, превращаясь в лёгкий дымок.
Ненависть.
Оля содрогнулась. Только сейчас она вспомнила, что призрачные голоса не беспокоили её с того момента, когда она покинула яхту. И вот они снова появились. Постояв пару минут в нерешительности, она так больше ничего и не услышала, кроме вспыхнувшего из ниоткуда, пугающего слова «ненависть», которое тут же утонуло в бурном потоке неудержимых мыслей. Девушка вновь сосредоточилась на тёмном облачке.
— Олечка, это не галлюцинация, да? Это существует в реальности? — послышался полушёпот Насти.
— Да.
— Но что это может быть?
— Не знаю. На вид, вроде как дым, или газ. Никогда прежде такого не видела.
— Давай уйдём отсюда побыстрее. Мне здесь очень не нравится. Я чувствую зло.
— Подожди, — Ольга прислушалась.
Ей показалось, что сумрачный сгусток издаёт какое-то едва различимое бормотание. Непонятно, была ли это речь, или же нечленораздельное рычание, больше похожее на неравномерное гудение трансформатора. Но было ясно одно — в этой миниатюрной туче скрывается что-то агрессивное, жестокое, злое. Булькающее ворчание становилось всё отчётливее, напоминая шамканье беззубого рта отвратительной старухи, произносящей чёрные проклятья. Однако вместе со страхом и отвращением, в душе Ольги ещё больше росло другое чувство — совершенно противоположное. Облако отталкивало её, пугая своей зловещей непонятностью, и в то же время, с ещё большей силой тянуло к себе. Манило. Звало. Щупальца тянулись к ней, то и дело растворяясь в затхлом воздухе заброшенной спальни. Неожиданно для самой себя девушка подняла руку и осторожно потянулась к мрачному сгустку, сама не осознавая, что делает.
— Не надо! — Настя схватила её за плечи. — Что ты задумала?!
— Не бойся, — ответила та. — Я только посмотрю и всё.
— Ты не ведаешь, что творишь, — подруга закрыла глаза, отстраняясь.
Подрагивающие пальцы Ольги медленно двигались к бормочущему облаку. Оно как будто заметило это, и сразу несколько дымчатых щупалец потянулись в ответ к её руке. Оля вздрогнула, когда первое щупальце прикоснулось к её коже, и тут же растаяло, превратившись в лёгкую дымку. При этом она почти ничего не ощутила, кроме слабого укола, едва различимого и незаметного. Затем до её руки дотронулось ещё одно щупальце, потом ещё одно. Дотрагивались и тут же растворялись в воздухе, обрываясь, превращаясь в невесомый тающий дым. Они словно заряжали её какой-то необычной силой, какой-то энергией, окончательно избавившей её от всяческого страха и волнений.
Помедлив несколько мгновений, девушка наконец решилась, и одним движением запустила руку в клубящееся туманное нутро. Настя уже готова была вскрикнуть, но увидев, что ничего с Ольгиной рукой не произошло, сдержала порыв своих эмоций.
— Что ты чувствуешь? — прошептала она.
— Удивительное ощущение, — ответила Ольга. — Электрическое покалывание по всей руке.
Это было совсем не больно. Скорее наоборот — приятно, необычно, волшебно. И страх окончательно улетучился. Его вытеснило то самое иное чувство: новое, сильное, растущее в душе подобно всесокрушающей лавине в горах. Сила! Прилив необычайной мощи. Торжество непобедимой воли.
— Оля, хватит экспериментировать с этой гадостью. Пойдём отсюда скорее, — взмолилась Настя, но Ольга её уже не слышала.
Полной грудью она вдохнула холодный чарующий аромат, просочившийся в самый центр её сознания, обволакивая его, точно оплетая нежной паутиной. Оля как будто впитала в себя часть чьей-то силы, открывшей ей путь к новым восприятиям, поднявшей её выше реальности. Выше всех. На пик собственной значимости. Небывалый прилив сил вызвал лёгкое головокружение. Сознание расширилось, раскинувшись на бескрайних просторах чувственных отображений, в виде безбрежного океана, без волн, с чёрной водой, напоминающей смолу. И там, посреди этой чёрной пустыни, где-то в её непроглядных глубинах находилась она — Ольга, восстающая из пучины, поднимающаяся на поверхность сквозь толщу черноты. Раскинув руки, она появляется над поверхностью, словно вырастая из неё. Отделяется, отпочковывается, распрямляется. Всё её тело сплошь покрыто смолистой чернотой, блистающей в солнечных лучах подобно панцирю жука. Чёрная жидкость медленно стекает с неё, опадая в океан мазутными каплями, струясь вязкими ручейками, оставляя на высыхающих участках тела причудливые разводы. Рот был заполнен всё той же густой чёрной тушью, медленно стекающей по языку — в горло. Достаточно было разжать губы, чтобы выплеснуть отвратительную влагу, но она почему-то медлила, словно смакуя её, а затем, парой быстрых глотков проглотила зловещий эликсир, совершенно не думая о последствиях. Чернота заструилась по её организму, смешиваясь с кровью, воспламеняя нервные окончания. И Ольга открыла глаза, исподлобья взглянув на бескрайнюю чёрную гладь, уходящую в даль. Её волосы, почерневшие от краски, покрывающей тело с ног до головы, слиплись, облепив лицо острыми чёрными стрелками. Они закрывали лоб девушки, оставляя видимыми только нос, плотно сжатые губы и подбородок, с которого стекала тёмная грязь. Сначала её глаза были скрыты за этой чернильной плёнкой. Но затем, в прорехе между волосами, на месте левого глаза вдруг вспыхнул маленький зелёный огонёк. Это произошло сразу после того, как её веки открылись. Зрачок светился ядовитым неоновым светом, превращая всю радужную оболочку в сплошное зелёное пятно. Так светятся глаза ночных хищников. Уставившись пронизывающим взглядом своего зелёного глаза куда-то за горизонт, в то время как второй её глаз был скрыт волосами, Ольга медленно раздвинула губы и улыбнулась оскалом чёрных зубов, покрытых всё той же вездесущей смолой. Она была похожа на голема, вылепленного из грязи: безжизненная, безжалостная, страшная. Грязь на её теле быстро высыхала, покрывая его плотной жёсткой коркой. Стягивая кожу, сливаясь в сплошной хитиновый панцирь. Чёрная вода, стекавшая с её пальцев, засохла на них в виде длинных остроконечных сосулек, твердеющих с каждой секундой, превращающихся в кривые когти. Чернота, покрывавшая её, трансформировалась, видоизменялась, с каждым новым мгновением преобразовываясь в самые настоящие рыцарские доспехи. Изящные латы, выполненные специально для женской фигурки, блистающие на солнце идеально-гладкими очертаниями своих хромированных поверхностей, похожих на выпуклые чёрные зеркала. На голове появился высокий готический шлем, скрывший лицо искажённое яростью. Ольга превратилась в гротескную воительницу, в валькирию. Выгнув спину и раскинув руки, она плавно взмыла над чёрным океаном, поднявшись в небо на несколько метров, и остановилась, неподвижно зависнув в воздухе.
