— Твои действия принимают насильственную форму, — холодно сказал Повелитель. — Почему ты, утверждающий, что ты новичок в нашем мире, так меня ненавидишь?
— Ненавижу? — повторил Коннор с чувством. — А почему бы и нет? Разве ты не подвергал меня в течении двух дней и ночей пыткам своего Посланника?
— Но пыток бы не было, если бы ты моментально подчинился.
— А Эвани! — буркнул Коннор. — Посмотрите, что вы сделали с ней!
— Она вмешалась, хотя она сама не интересовала меня, но она могла освободить тебя от Посланника. Если бы ты оставил ее, я бы освободил ее через несколько часов.
— Благородный, не так ли? — буркнул Коннор. — Ты настолько уверен в своих силах, что даже не наказываешь восставших. Но тем не менее, ты — тиран, и в один прекрасный день получишь все, что заслужил. Я сам позабочусь об этом!
Он посмотрел на Принцессу. Это было действительно так или ему показалось, что в ее глазах мелькнула искорка интереса.
— А что бы ты сделал, — спросил спокойно Повелитель, — если бы возглавил революцию?
— Множество вещей! — заявил Коннор. — Первым делом я никогда бы не переправлял оружие в Урбс общественным транспортом. Ты его быстро обнаружил, а внезапность была нашим главным козырем. Я изготовил бы их прямо здесь или совсем недалеко. Здесь должны находиться фабрики Сорняков поблизости, а если нет, то я построил бы ее.
— Продолжай, — заинтересовался Повелитель, — что еще?
— Я, действительно, создал бы настоящую организацию, а не эту дурацкую структурную пирамиду руководителей. Я составил бы планы, послал бы шпионов во Дворец. И, наконец, твои излучатели. Я не знал о них, потому что мы могли победить, несмотря ни на что. Мои соратники забыли, скорее всего по небрежности, упомянуть о них.
Повелитель улыбнулся.
— Это была ошибка. Если бы ты знал о них, то что бы ты сделал?
— Я бы использовал деревянные пули вместо металлических, — сказал Коннор прямо. — Твои индуктивные поля не остановят деревянные пули. И твои ионные лучи… Почему мы, черт побери, не могли запастись металлическими заземленными экранами? И тогда они бы замыкались на них, а не на наших телах!
Он обратил внимание, хотя и не смотрел в ее сторону, что Принцесса смотрит на него с нескрываемой насмешкой и ее прекрасные губы растянуты в улыбке.
— Правда, — сказал Повелитель, со странными выражением. — Ты мог бы победить.
Он вздохнул.
— Я не верил в истории, которые слышал о тебе. Что ты Спящий, проснувшийся после сна в тысячу лет. Это слишком фантастично, чтобы поверить в это. Я думал, ты стремился обогатиться Сном — путем известным лишь тебе одному — когда обнаружил, что у тебя нет банковских вкладов, которые бы сделали тебя богатым. Сейчас я склонен верить, что ты действительно пришел из другого века — века разума. И ты опасен, Томас Коннор. Ты смельчак раз осмелился бросить мне вызов, и силен, но ты опасен. Слишком опасен. И мне очень жаль, что твоя смелость и сила ушли из нашей расы.
— И что ты собираешься делать?
— Я собираюсь убить тебя, — тихо сказал Повелитель. — Мне очень жаль. Если бы не было Эвани, я бы мог просить тебя поклясться в верности и отпустить тебя, но я не могу поверить человеку, который любит девушку Сорняка. Я предпочитаю не рисковать, хотя мне очень жаль терять твою кровь и твои древние знания. Если тебе будет легче, то я скажу, что собираюсь освободить Эвани. Она не принесет мне вреда. И проблемы, которые она может создать… с ними будет несложно справиться. Но ты… ты совсем другое дело…
— Благодарю, — сказал Коннор.
Словно стрелка компаса, его глаза вернулись к лицу Принцессы. Даже сейчас, готовый умереть во второй раз в своей странной жизни, Коннор восторженно смотрел на нее, улыбаясь, словно отвечая на ее насмешку своей собственной.
— Я не предполагаю, — сказал Повелитель с надеждой в голосе, — что ты решишь, скажем жениться на Эвани и передать ей свою кровь, перед тем, как умрешь. Мне нужны ваши древние качества. Наша раса становится слабой.
— Никогда! — заявил Коннор.
— Скажи мне! — внезапно воскликнул Повелитель заинтересованно. — Правда ли то, что сказал нам пленник из Ормона, и во что я не верил, так как не верил в тысячелетний сон, что ты разбираешься в математике древних? Калькуляция, логарифмы и тому подобное?
— Это правда, — буркнул Коннор. — Кто сказал тебе?
— Ваш химик в Ормоне. Ты не захотел бы отдать знания? Мир нуждается в них.
— Возможно, в обмен на свою жизнь.
Повелитель, нахмурившись, задумался.
— Мне очень жаль, — сказал он наконец. — Несмотря на то, что знание не имеет цены, опасность, которую ты представляешь, все равно выше. Я мог бы обмануть тебя и выманить твои тайны, я мог бы обещать тебе жизнь, в обмен на полученную информацию, и потом убить тебя. Меня бы ничего не остановило. Но если ты желаешь, твои знания уйдут с тобой в могилу.
— Еще раз спасибо, — сказал Коннор. — Ты должен помнить, что я мог бы не демонстрировать свои знания. Я мог бы не рассказывать о слабости в вашей обороне.
— Я и так знал их. Кроме того, я знаю слабости в рассуждениях Сорняков.
Он замолчал.
— Мне очень жаль, но… похоже, наша беседа подошла к концу.
Повелитель повернулся, чтобы дать указание охранникам, стоящим вдоль стены.
Маргарет Урбс окинула Коннора странным, трудно читаемым взглядом и повернулась к Повелителю. Она тихо говорила что-то неслышным голосом, но убежденно, настойчиво. Повелитель посмотрел на Коннора.
— Я передумал, — сказал он холодно. — Я подарю тебе жизнь. При одном единственном условии. Ты не будешь ничего предпринимать против меня, пока находишься во Дворце. Я не прошу твоего обещания — не убегать. Я только предупреждаю, что Посланник последует за тобой. Договорились?
Коннор задумался лишь на мгновение.
— Да.
— Тогда ты можешь остаться во Дворце.
Повелитель повернулся и приказал охраннику.
— Пришлите докторов. Пусть позаботятся о маленькой Эвани. Это все.
Охранник, такой же высокий как Коннор, сделал шаг вперед и поднял Эвани на руки. Коннор последовал за ним, но не смог удержаться, чтобы не оглянуться и не посмотреть еще раз на Принцессу, которая задумчиво смотрела в пустоту. Но сейчас в его мыслях зародилась надежда, хотя и слабая, что богиня не забыла его и помнит о часах, проведенных вместе в лесу.
Они вышли в коридор и вошли в лифт, поднимавшийся с удивительной, хотя и несколько тошнотворной, скоростью. Коннор смотрел на мелькание этажей за стеклянной дверью, пока они поднимались все выше по Северной башне.
Движение замедлилось. Коннор последовал за охранником в комнату, залитую красным светом заката и смотрел, как он кладет Эвани на белоснежную кровать и поворачивается, чтобы открыть новую дверь.
