— Мутант, — пояснил он. — Увязался за нами, гад.
— Чего он хочет?
— Сожрать он нас хочет. Надеется, что мы испугаемся, побежим, и кто-нибудь из нас отстанет.
— Что все так серьезно?
— Серьезней некуда. Вообще то он на женщину рассчитывает. Они слабее.
Цепочка хижин поредела. Теперь они возвышались порознь, от одной до другой надо было уже изрядно идти. Прямо посередь улицы были навалены кучи мусора. Обходя одну такую, Антон заметил внутри скрытое шевеление. Если это был червь, то толщиной не менее метра.
Не город, а сплошные ловушки.
Совершенно случайно они вышли к белеющей створами задней части когда-то транспортного катера. Над воротами возвышался шпиль из неструганных палок, увенчанный обглоданным черепом какого-то животного, напоминающего барана, только больших размеров.
Створ отошел чуть в сторону, выпуская давешнего путеуказателя в медном панцире.
Антон почему-то не удивился. Едва оказавшись в городе, он понял, что за ними следят.
— Долго что-то шли, — проговорил встречающий. — Заходьте скорее, други мои.
Телохранители замялись, но Антон, не колеблясь, шагнул внутрь. Соглядатай быстренько припер за ними ворота.
Двор был опрятно подметен. В центре, над аккуратным, но жарким, костром, в раскладке которого чувствовалась опытная рука походного воина, булькал глубокий казан.
В углу было отгорожено стойло, в котором Антон с удивлением разглядел мегалаковских коней. Те настороженно уставились на Ивана.
Жильем служила сферическая башня космотанка. Основание было размолото в клочья.
Чем ее так? Разве что атомным ударом.
Отсутствующий люк башни был затянут полиэтиленом. Он распахнулся, выпуская кряжистого мужика с черной лопатовидной бородой, одетого в просторные шаровары, атласную рубаху и крепкие башмаки космического десантника.
— Привел, Муха? — Спросил вышедший, голос у него оказался громогласным.
— Как и было оговорено, Поджидай, троих, да простит меня великий К.Г., -ответил тот. — Но вы ведь сами просились, господа, в Перегон. Ваши бедные душеньки не будут меня винить?
Поджидай сунул ему кредитку в руку, и тот ретировался в ворота.
— Где раньше служили? С каким оружием работать умеете? — Спросил Поджидай.
Смотрел он больше на Антона, так как по сравнению с почти детьми Каем и Ингой тот выглядел волкодавом рядом с дворовыми щенками. Телохранители сказали, что с галакса бить они мастера, да и с холодным баловались.
Антон ничего не сказал. Он почему-то понял, что слова, в общем-то, не нужны.
Такой опытный караванщик должен и сам все видеть.
— Много людишек-то побил? — Обратился к нему Поджидай.
Антон подтвердил.
— Сидел?
Он опять подтвердил, на этот раз с гордостью, уверенный, что у таких лихих людей это должно цениться.
— Смотри, если наведешь комесов, — погрозил Поджидай, но, чувствовалось, больше для острастки.
После этого стали торговаться. Инга потребовала сто миллионов кредиток на троих, но потом легко уступила до пятнадцати и осталась чрезвычайно довольна, когда Поджидай дал шесть.
Они потребовали аванс. Когда тот не дал — еду.
— На котловое довольствие ставлю, как выйдем в Перегон, — возразил Поджидай. — А сейчас за кашу отработать придется.
И он дал им довольно странное задание. В пору было заподозрить, не испытывает ли он их.
— Плохой мне сон приснился, — сообщил он. — Будто бы Пьяный-Фазан, чей караван сгинул три недели назад, сидит и харчится у меня во дворе. Когда я накинулся на него и велел людишкам споймать подлого оборотня, как он поворотился ко мне, показал землистую дулю и сказал: "Только Икку — Длинный может меня споймать." Это был провидческий сон. Я дам вам адрес. Подите и приведите ко мне этого старого колдуна Икку — Длинного, он пойдет с нами.
— А если он прознает и сбегет? — Спросил Кай.
— Куды он денется? Не сбегет, — уверенно ответил Поджидай.
— А почему?
— Вот увидишь его, поймешь почему, — разозлился тот. — Сбегет — не сбегет. Кончай разговоры разговаривать — работу надо работать.
— Еще одно, — остановил его Антон. — У вас конюшня вся открыта. А вы знаете, что эти лошадки людей едят?
— Знаю, за своей кобылой лучше следи, — веско ответил Поджидай, скрылся в доме и прокричал оттуда. — Поторопитесь, если не хотите, чтобы мы всю кашу без вас съели, великий К.Г. вам в печень.
Когда они выходили со двора, конь с пуком ржавых проводов, высунул морду и высветил на экране на лбу по шарагдиански:
— ЗРЯ ТЫ ТАК ПРО НАС СКАЗАЛ.
Вот, еще одного врага нажил.
Антон хотел оставить уставшую Ингу, но та заупрямилась. Он не стал настаивать.
Мало ли что здесь за люди. Тем более, лошади.
Дом колдуна находился в стороне от других домов. Чум Икку — Длинного был собран из нанизанных на деревянное древко линялых вонючих шкур. Из отверстия в крыше вился дымок. Варили не еду, а явно какое-то зелье.
Антон решительно шагнул внутрь. Потолок оказался столь низок, что казалось, что он поклонился. Места внутри едва хватило бы на ребенка лет шести.
Стоявший на корточках, колдун повернулся. Он широко раскрыл глаза. Глаза, которых не было. Веки открыли лишь пустые глазницы.
Антон поздоровался.
— Не спужался моего взгляда, — с явным одобрением проговорил колдун, — а другие боятся. Двадцать лет как в Перегоне сожрали мои глаза, с тех пор и боятся.
— Кто? Клоуны?
— Нет. Кроты.
Антон собрался уточнить про новых тварей, якобы обитающих в Перегоне, больше информации, больше шансов выжить, но тут в палатку, сопя, влезли Инга и Кай, и конь просунул голову.
— Куды претесь? И скотинку свою ведете? — вскинулся колдун, потерял равновесие, да и упал.
Антон увидел, что он не корточках сидел, потому как нет у него этих самых корточек, как нет и ног, и бедер, а есть человек только по пояс, и стоит он на земле словно кегля, поддерживаемый в равновесии лишь собственным весом.
— Поджидай приказал тебя доставить, ну-ка, — Кай ухватил полутело и тут же отлетел как ошпаренный. — Током бьет, зараза!
— Не трожь старика, — сказал Антон.
— Он меня понесет, — колдун безошибочно по голосу уставил перст на него.
Вынеся калеку из чума, спецназовец усадил его на коня. Тот ухватил Антона за рукав, заставив наклониться:
— Когда вы зашли ко мне, вместе с вами зашла смерть. Почуял я погибель в одном из вас. Берегись, сынок.
Антон ничего не сказал, но ему стало немного не по себе. Он уже стал привыкать к телохранам.
В одном месте почва закачалась под ногами.
— Болото что ли? — поморщился Кай.
