— Поверить не могу, — таращился я на неё. — Это реально?
— Это она. Она, — вторила Райли.
Ящерица начала разбухать, шевеля лапками всё медленнее. Её тельце трансформировалось, разрасталось, и вот уже перед нами не ящерка вовсе, а девочка с зелёными волосами, и в таком же зелёном платье. Ползёт на четвереньках, подметая пол нечёсаными прядями. Где-то я уже её видел. Да. На фотографии, в кабине разбитого экзокрафта. Так это была она…
Мы не знали, что нам делать. Просто сидели в углу и смотрели, как она приближается. Звонок умолк, и девчонка остановилась. Когда она подняла заспанное лицо, стало видно, что глаза у неё светятся ярко-голубым свечением.
— Савирхаль… Нестигахин, лектарго, — произнесла она в одной тональности. — Альлелад винтру сууль…
— Я не понимаю, — виновато проблеял я.
– 'Долгий сон… Слишком', -шёпотом перевела Райли. — 'Ал Элад не принял… Не поддержал'. Она говорит на альгершатахе, но что — непонятно.
— Ты — Ал Хезид? — обратился я к девочке.
Признаюсь, сама по себе она выглядела не впечатляюще. Щупленькое тельце, растрёпанные волосы, неуверенные движения. Если бы не светящиеся глаза и не пучок колонн-щупалец тянущихся позади, было бы сложно поверить в то, что перед нами сверхсущество. К тому же, своим возрастом и телосложением она напомнила мне Тинкербелл. Поэтому, вместо требуемого смирения и выражения почтения явившейся нам Высшей, мы встретили её с недоумением и озадаченностью. Так всегда бывает, когда ждёшь чего-то фееричного, а в итоге встречаешь не пойми что. За это едва не поплатились головами.
Услышав мой вопрос, девочка одарила меня таким взглядом, что мне почудилось, будто бы она просверлила мне душу насквозь.
— Да. Это я… А кто вы такие?!!! — и вдруг издала пронзительный визг, оглушивший нас на какое-то время.
От ударной волны, стена здания окончательно провалилась во двор. Нас вынесло наружу, вместе с обломками. Держась друг за друга, мы кувыркались, как лягушки в невесомости, ничего не понимая. Моментальный страх сковал нас обоих. Только сейчас стало понятно, с какой страшной силой мы столкнулись. Но было уже поздно. Кажется, я прогневал Ал Хезид. Теперь нам конец.
Если я до сих пор думаю — значит до сих пор жив. Когда же она закончит разбираться с нами? Поскорей бы уж.
По спине пришёлся ощутимый удар, затем по затылку. 'Пробки' в ушах исчезли. Мы упали на землю. Но не быстро, а плавно. Со всех сторон беспорядочно валялись обломки стены. Некоторые куски кирпичной кладки всё ещё продолжали падать. Так же медленно, как и мы, словно снежинки, они осыпались вокруг, раскалываясь и рассыпаясь на крошево.
Я поднял глаза выше, и увидел в здании школы светящуюся дыру, за которой зияли провалы обнажившихся классов. На третьем этаже, откуда мы вылетели, чудесным образом не разбившись, сияние было особенно ярким. Оттуда наружу высунулось несколько длинных, белых, извивающихся щупалец, которые, подобно осьминожьим, хватались за края пролома. Ещё несколько, потянулись вниз, до самой земли, и упёрлись в неё. Между щупальцами плясали дуговые разряды. Наконец, из проёма разрушенной лабораторной комнаты, появилась фигура, обрамлённая ореолом. Могло показаться, что она левитирует. На самом же деле, её удерживали щупальца, растущие из спины и торчащие в разные стороны, как у пушинки гигантского одуванчика. Эти гибкие ходули, будто бы состоявшие из чистейшего света, опускались всё ближе, неся свою владелицу прямо к нам. Ал Хезид нависла над нами, как само воплощение судьбы. Оказавшись в клетке её чудесных крыльев-щупалец, мы окончательно сникли, упав на колени, и более не решаясь к ней обращаться.
Высшая спустилась на землю в нескольких метрах от меня. Боясь вызвать очередной приступ гнева, я уже не поднимал на неё глаз. Райли — вообще уткнулась лбом в землю, как перед богиней. Мы ждали, что будет дальше.
Весь озарённый светом, я с опаской поглядывал на ноги Ал Хезид, плавно переступающие через обломки стены неподалёку от меня. Выше задирать голову уже не рисковал. Но даже так мне удалось понять, что она изменилась. Теперь перед нами была уже не маленькая девочка, а взрослая девушка, облачённая в футуристические доспехи: нечто среднее между средневековыми латами и лёгкой высокотехнологичной бронёй из будущего. Защитный костюм прекрасно облегал её тело, не стесняя движений. Детали его отливали хромом, и я мог разглядеть в её наголенниках, как в зеркалах, своё чёткое отражение. Хром причудливо переплетался с золотом. Соединения сегментов доспеха были выполнены из неизвестного материала, цвета слоновой кости.
Остановившись передо мной, Ал Хезид грозно приказала, — подними голову.
Я не подчинился. Не из гордости. Ужас сковал меня. Шея не гнулась, словно закостенела.
— Подними голову! — гневно пророкотала Высшая.
Выворачивая глазные яблоки кверху, я попытался повиноваться. И увидел длинные ножны на хромированном налядвеннике, украшенные переливающимися то ли драгоценными камнями, то ли светодиодами. Рука в блистающих наручнях потянулась к оружию. Пальцы, поверх которых крепились острейшие когти, как у хищной птицы, обхватили рукоять меча, и потащили его наружу. Когда клинок начал выползать из ножен, я увидел, что он пылает. Голубоватое пламя плясало на нём, словно он был облит чем-то горючим, и тепло доходило до меня, заставляя чувствовать, насколько высока его температура. Когда я представил, как этот страшный меч вонзается в мою грудь, то едва не лишился чувств. Если бы он просто пронзил меня — это не было бы так страшно и больно. Но здесь, его неугасающее пламя выжигало бы меня изнутри, причиняя неимоверные страдания. Боже, почему я не могу выполнить её волю?!
Всё моё тело дёрнулось, голова выгнулась, сильно хрустнув шейным позвонком, рот сам собой раскрылся.
— Говорю в последний раз. Посмотри на меня! — Ал Хезид не шутила, предупреждение действительно было последним.
— Я не смею, — ответил мой внутренний голос.
Это было против моей воли. Я даже не шевелил губами, поражась своему неожиданному чревовещанию. Слова тоже были не мои. Кто-то говорил за меня.
— Почему? — спросила Ал Хезид. — Я не верю, что ты боишься. В тебе заговорила совесть?
— Я знаю своё место, — произнёс я чужим голосом. — Лиша Хранительница.
Меч вернулся обратно в ножны.
— Почему я не должна убивать тебя, Хо?
— На то есть ряд причин. Во-первых, ты не будешь ради меня умертвлять невинное созданье, в котором я содержусь. Во-вторых, ты не станешь рисковать своим и без того шатким положением, вновь пренебрегая священным принципом невмешательства. И в-третьих, ты не станешь убивать меня, потому что из всех существ, наделённых разумом, здесь, на этой несчастной Земле, я одно не предало тебя. Получается, что я теперь твой единственный друг.
