не так, и даёт ей команду:
«– Меж-офицер Нессеня!
– Я! – медсестра сделала такой дурацкий голосок, что Заверган невольно усмехнулся.
– Круго-о-о-м!
– Есть!»
Она повернулась кругом, затем команда снова повторилась. И тут наш командир говорит ей: «Я не пойму, Нессеня, где у тебя лицо. Что задом, что спиной…»
– Тут наш строй не выдержал, и все женщины захохотали в голосину. Конечно, на нас потом наорали, и заставили ковыряться в глазу, отжимаясь на одной руке в упоре лёжа, но ситуация была смешной.
– Ха-ха-х, да, – сказал Заверган, проводя рукой по своим пышным усам. – Что-нибудь подобное есть ещё?
– Ой, да у меня таких историй много, слушай ещё.
– Выхожу я однажды с санчасти, плохо выспалась на дежурной смене, на улице холодно, настроение у меня плохое, потому что ближайший аппарат Настройки для медперсонала находится почему-то в столовой… Ну, что сказать – армия! И значит вышла я, спускаюсь по лестнице, и тут сзади воспринимаю на слух голос: «Кто идёт?» А я отвечаю хмуро: «Кто, кто – меж-офицер в пальто». Голову поднимаю, чтоб посмотреть кто спрашивал, обернулась, а там – стать мне архаичной – красный лампас, сапоги, ну думаю, попала. Генерал стоит! И я бегом в столовую. Там пришла, поела, собираюсь назад, а ведь он может быть там ещё, ну и подошла к телефону, чтобы в санчасть позвонить, узнать. Со мной боец увязался, интересно ему стало. Ну я звоню, и спрашиваю: «Ну что, этот хрен с горы уже свалил?» А боец, что был дежурным, только собирался взять телефон, а рядом оказался этот самый генерал, и трубку у него перехватил. И мне отвечает: «Я ещё здесь». Я как дунула из столовой прятаться, со мной этот солдатик побежал. Мы стоим, смотрим из-за угла, идёт генерал или нет. Я бойца спрашиваю, чего это он со мной увязался. А он говорит, не знает, но ему тоже страшно.
– Хах, ну и чем всё закончилось?
– Ну, как видишь, я всё ещё при своих погонах, и работаю. Настроенный генерал оказался. Ладно, пойду я, мне надо перевязки готовить, скоро сюда ещё люди поступят, трое человек, так что давай, не скучай.
Странно она как-то говорит, – подумал Заверган, не как эта масса. Может тоже интроспектор? Что-то мне в последние пару лет необычайно везет встречать их.
– Ты интроспектор, – спросил он ей в след.
– Да, но с лицензией, – отозвалась она, – И меня всё равно не очень-то любят здесь. Как ты догадался?
– Я тоже…
– А-а, воспринимаю. Что ж, я пошла.
В следующие два дня не происходило никаких интересных диалогов, Заверган после операции старался не напрягать ногу, и лежал в кровати, глядя то в потолок, то в окно, время от времени читая какую-то книжку, без названия, с вырванными местами страницами, от чего сюжет порой становился неясным, и только на второй день до него дошла информация, что район, в котором он жил с Бэллой застала эпидемия, и там сейчас ведутся боевые действия. У него перед глазами предстала картина, как шла та самая бесформенная масса солдат, расстреливали лежащих на земле гражданских, без разбору в возрасте, в половых признаках… Он спохватился было бежать, но нога ещё до конца не срослась, и пришлось ждать, когда он уже сможет самостоятельно передвигаться, и всё это время он наблюдал, собирал информацию о передвижениях патрулей в госпитале, о процедурах, о времени закрытия того или иного отделения.
– Опять ты лезешь руками лицо ковырять, – сказала давешняя медсестра заехавшему в день операции Завергана солдату, – Не лезь в лицо руками, тут же армия, всюду грязь!
Какой двоякий смысл, – подумал Заверган, – Всюду грязь, не лезь в лицо руками. Стать мне архаичным, как она это делает? А ведь и правда. Госпиталь с виду чистый, до блеска, всё новое, каждый день тут проводят в палатах чуть ли не генеральные уборки, но всё равно тут полно пастельных клопов, тараканов, по коридорам бегают бездомные собаки, гадят, медсестры это убирают, и так каждый день. Всюду грязь, вокруг лицемерие, ложь, маразм, стадный инстинкт, который уже давно сошел на нет, ибо нет ни единой причины заставлять подчиненного бойца выполнять задачу путем угроз. Потому что теперь все желания руководства строго контролируются Нейросетью. А грязь всё равно осталась. Надо бы отсюда устроить побег, в конце концов, это ведь не тюрьма, а госпиталь, колючие проволоки уже давно не используют. Забор перепрыгну, и всё. Осталось только раздобыть карту этого района. Мне нужны будут вещи, транспорт, деньги… Думаю, придется ограбить либо магазин, либо какого-то прохожего, думаю, они спишут это на последствия эпидемии. А потом ищи свищи меня. Надо спасать Бэллу, а эта эпидемия мне безразлична, я пошел только потому что деваться некуда было, но теперь есть куда, мы сможем жить дальше, я заберу её с собой, я не хочу, чтобы она стала жертвой этих обстоятельств… А отпускные мне по ранению не положены, потому что, воспринимаете ли, недостаточно ранили, не потерял я крови по стандарту ранений. Нейросеть… Зачем мы сделали это?
Приняв окончательное решение, Заверган терпеливо ждал своего часа, и продолжал наблюдать за окружающей его обстановкой.
Глава 20
День близился к концу, солнце уже подходило к горизонту, готовое скрыться, поджигая вслед за своим уходом небо и плывущие по нему облака. Заверган закончив ужин, и не особо спеша возвращаться в свое отделение, кто он проходил лечение, и отбившись от группы товарищей по несчастью, с которыми он жил в одной палате, он вышел на улицу, и направился к месту, заросшему густым кустарником и травой. С Смерив взглядом высоту забора, он осмотрелся по сторонам и разбежавшись, подпрыгнул, и ухватился за край забора, после чего тяжело и неуклюже вскарабкался, и в одном прыжке перепрыгнул через колючую проволоку, оказавшись на другой стороне. Он рассчитывал при приземлении сделать кувырок, но как только он коснулся земли, новую ногу сильно заломило в области шва, из-за чего вместо кувырка он чуть не впечатался лбом в землю, благо успел на рефлексах вывернуться, и весь удар на себя приняло плечо. Обхватив двумя руками согнутую в колене ногу, как любимого человека, он зашипел от боли и оскалил зубы, потом задержал дыхание, и мерно выдохнул, поднялся, и поглаживал больное место. Когда он собирался уйти с открытого места, сзади, как гром ясного неба, прозвучал голос:
– Кем являешься? Предъявить разъем для установления личности!
Заверган резко обернулся, и увидел патруль из трёх человек, который возглавлял офицер. В его глазах зло отразился свет от фонаря за
