Вытащив из кармана потрепанный каталог «Сидни», Рик открыл на странице «Козы», нашел породу — черная нубийская, — изучил цену.
— Вы внесете первый взнос наличными? — спросил продавец. — Или предложите в качестве компенсации ваше нынешнее животное?
— Наличными, — сказал Рик.
Продавец написал цену на небольшом листке бумаги и быстро, почти украдкой, показал Рику.
— Слишком много. — Рик покачал головой и написал свой вариант цены.
Теперь запротестовал продавец:
— Мы не можем позволить себе отдать козу едва ли не задаром. — Он написал новое число. — Козе еще нет года, ее потенциальная продолжительность жизни очень велика.
— Согласен, — вздохнул Рик, посмотрев на бумажку.
Он подписал контракт, внес в качестве первоначального взноса премию за отставленных анди. И вскоре стоял в трех шагах от ховеркара, ошеломленно глядя, как служащие магазина грузят клетку в кар. «Теперь у меня вновь есть животное, — сказал он себе. — Подлинное, не электрическое. Второе настоящее животное в моей жизни».
Однако, вспомнив о сумме кредита, которую предстоит выплачивать, тут же ужаснулся. Пришлось заняться самовнушением.
«Я должен был купить это животное! — сказал себе Рик. — После всего, что мне рассказал Фил Реш… Я должен восстановить веру в собственные силы и возможности. В противном случае мне придется бросить работу».
Он забрался в кабину ховера, аккуратно поднял машину в небеса и повел домой, к Айрен. При мысли о жене руки его начинали стыть.
«Айрен рассердится, — сказал он себе. — Она все время будет думать о сумме выплат. К тому же, поскольку она большую часть времени торчит дома, на ее плечи ляжет обязанность ухаживать за козой». Он снова помрачнел.
Осторожно опустив кар на крышу, Рик выключил двигатель и некоторое время сидел, сплетая в уме правдоподобную версию случившегося. «Покупка необходима мне из-за работы, — думал он. — Для престижа. Давно пора заменить электрическую овцу, это поддельное животное подрывает мой боевой дух… Вот это я и скажу Айрен», — решил он.
Рик выбрался из кабины ховера и взялся за клетку, осторожно вытаскивая ее наружу. В конце концов ему удалось аккуратно опустить ее на крышу. Коза, скользя копытцами по гладкому днищу клетки, за все время не издала ни звука. Только с благодарностью смотрела на Рика блестящими глазами. Будто понимала цену его усилий…
Потом он спустился на свой этаж, прошел знакомым коридором к холлу перед квартирой, открыл дверь.
— Привет! — выглянула с кухни Айрен, занятая приготовлением ужина. — Где ты так задержался?
— Поднимемся на крышу? — сказал Рик. — Я хочу показать тебе кое-что.
— Ты купил животное. — Она сняла фартук, машинально поправила волосы и направилась следом за мужем.
Они вышли из квартиры и быстрыми шагами двинулись по коридору.
— Мог бы и посоветоваться со мной… — Айрен вздохнула. — Я имею право участвовать в принятии решения, когда речь идет о самом ценном приобретении, которое мы когда-либо…
— Я хотел сделать сюрприз, — оборвал ее Рик.
— Ты сегодня заработал премиальные, — сказала жена. Будто выдвинула обвинение…
— Да, — признался Рик. — Я отправил в отставку трех анди. — Он нажал кнопку лифта, и через мгновение они начали приближаться к Богу. — Я должен был сделать эту покупку, — сказал Рик. — Что-то сегодня пошло не так, как обычно. Что-то изменило мое отношение к отставкам анди. И я вдруг понял одно: если не куплю животное, не смогу больше работать охотником.
Лифт доставил их наверх, на крышу. Рик вывел жену в вечерний сумрак. Включив прожектора, которыми пользовались все жители дома, молча осветил козу. И стал ждать реакции жены.
— Мой бог! — прошептала Айрен. — Мой бог! — Она приблизилась к клетке, не сводя с козы глаз, потом обошла клетку, осмотрев животное со всех сторон. — Она живая? Она не поддельная?
— Абсолютно живая, — сказал Рик, — если только мне не всучили эрзац.
Впрочем, такое случалось крайне редко: штраф за подделку составлял сумму, в два с половиной раза превышавшую рыночную стоимость подлинного животного.
— Но не думаю, что меня обманули.
— Козел черной нубийской породы, — сказала Айрен.
— Коза, — поправил Рик. — Самка козла… Возможно, в будущем нам удастся спарить ее. И мы получим молоко, из которого можно делать сыр.
— Мы можем выпустить ее? Переведем в загон, где овца?
— Ее следует держать на привязи, — сказал Рик. — По крайней мере, несколько дней.
Айрен пропела странным, почти детским голосом:
— Жизнь моя — это любовь и наслаждение… Старая, старая песня Йозефа Штрауса. Помнишь? Когда мы впервые встретились? — Она обняла его за шею и поцеловала. — Много любви. И очень много наслаждений.
— Спасибо! — ответил Рик, в свою очередь сжимая ее в объятиях.
— Давай поскорее спустимся вниз и возблагодарим Мерсера. Затем вновь поднимемся сюда и дадим ей имя. И возможно, ты найдешь веревку, чтобы ее привязать. — Айрен потянула его за собой, к лифту.
Сосед Билл Барбур, стоявший возле своей Джуди, поглаживая и почесывая лошадь, окликнул их:
— Прекрасная коза, Декард! Примите мои поздравления! Вечер добрый, миссис Декард. Возможно, у нее появятся козлятки. Возможно, мы сторгуемся: я поменяю жеребенка на двух козлят.
— Спасибо! — сказал Рик. Он догнал Айрен. — Эта покупка вылечит твою депрессию? — спросил он. — Мою уже вылечила.
— Конечно, вылечит, — ответила Айрен. — Теперь мы можем признаться всем, что наша овца поддельная.
— Зачем нам это надо? — осторожно спросил Рик.
— Но мы же можем это сделать! Теперь нам нечего скрывать, ведь наши мечты сбылись! — Она вновь встала на цыпочки, прижалась и быстро поцеловала Рика, ее дыхание, страстное и прерывистое, щекотало ему шею. Потом она протянула руку к кнопке лифта.
Рик почувствовал какое-то беспокойство и сказал:
— Давай не пойдем домой. Давай постоим возле козы. Просто посмотрим, а может, и покормим ее. Мне дали с собой пакет с овсом на первое время. И почитаем руководство по уходу за козами; мне дали его бесплатно, вместе с овсом. Мы можем назвать ее «Евфемия».
В этот момент подъехал лифт, и жена заскочила в кабину.
— Айрен, подожди, — попросил Рик.
— Будет безнравственно не слиться с Мерсером в порыве признательности, — сказала Айрен. — Я сегодня держалась за рукоятки эмпатоприемника, и мне помогли снять депрессию… конечно, чуть-чуть, не так сильно, как помогла коза. Но все же в меня попал камень, вот сюда — Она показала мужу запястье, на котором он различил синяк. — И я непрестанно думала о том, насколько лучше мы становимся, когда мы с Мерсером. Несмотря на боль. Физическая боль, но духовное слияние… Я ощущала всех и каждого, по всему миру, всех, кто сливался воедино в тот миг. — Она подставила ногу, не давая дверцам лифта закрыться. — Входи же, Рик! Это недолго. Ведь ты и так почти не участвуешь в слиянии. Мне хочется, чтобы ты поделился своим настроением со всеми. Ты должен предоставить им такую возможность, аморально оставлять радость только себе.
