— А, кстати, кто ты по профессии? И сколько тебе лет? — спросила его Эмили.
— Мне тридцать пять лет, тружусь, трудился, — поправился Витале, — я в call-центре.
— Ну, тогда ты должен свободно и без устали говорить часами на совершенно неинтересные темы! — подбодрила его Эмили. — А это интересно? Я имею в виду твою работу?
— Скорее не очень. Одни звонят, чтобы прокричаться и нахамить, другие спокойные, но не поймешь, чего хотят. А ты сама чем занимаешься? Да и остальные?
— Я с самого детства кручусь в школе альпинистов, — начала с себя Эмили. — Сначала училась, теперь учу, сама мотаюсь по соревнованиям, других вожу. А ты, Деви?
— Я пока только студентка. Учусь на юриста, — скромно ответила Деви.
— И больше ничего не делаешь? Я, когда была студенткой, еще много чего успевала, — удивилась Эмили.
— По вечерам мне приходится подрабатывать няней, — неохотно добавила индианка.
— Понятно. Слушай, ну, очень же интересно узнать про него. Спроси его, про нас расскажи, — Эмили попросила Витале.
Поговорив с Тадеу, Витале сообщил, что ему двадцать девять лет, и он парикмахер-стилист.
— Ясно. Типа творческая личность. Поэтому он так легко впадает в истерику и не имеет терпения, — с некоторым пренебрежением прокомментировала Эмили.
— Я не понял, ее что-то не устраивает? — заметив выражение Эмили, возмутился Тадеу.
— Она рада, что среди нас есть хоть один человек с творческой профессией, — успокоил его Витале.
— Не очень видно, что она рада.
— Просто она считает, что такие люди легко выходят из равновесия.
— Да? Ну, пускай лезет тогда в свои горы, — огрызнулся Тадеу.
— Да ладно. Все нормально.
— Монтана — это, я так понимаю, гора. Ему что-то не нравится по поводу гор, — поинтересовалась Эмили у Витале, выхватив из их потока звуков знакомое слово.
— Он просто гордится своей профессией и ничего не имеет против гор, — Витале передал Эмили слова Тадеу, пускай и далеко не дословно.
— Ладно. Пускай расслабится. Значит, среди нас нет ни одного человека с полезной профессией, скажем, повара, — закончила тему Эмили.
Она перевела дух и снова начала рассуждать о происходящем:
— Мы отвлеклись. Что мы имеем. Выход с этажа мы не нашли. Все комнаты, кроме этих двух закрыты. Здесь есть еда. На сколько ее хватит, мы не знаем, но на ближайшее время есть. Кстати, мы ее едим, и пока нормально, — обратила она внимание. — Самочувствие не ухудшается. Головокружение или проходит, или я к нему привыкла.
— Была еще одна открытая комната, вспомнила Деви.
— Точно, — Эмили тоже вспомнила о незапертой комнате. — Из остальных открытых комнат вышли мы. Значит нужно искать пятого. Или он нашел выход и ушел с этажа.
— Кстати, вы заметили, что как будто вечереет? — спросил Тадеу, смотревший в окно, так как не понимал, о чем говорили остальные по-английски.
Все посмотрели в окно, но разошлись во мнениях. Эмили и Витале сказали, что вроде тот же день. Деви согласилась, что свет стал не таким ярким.
— Может, это облака, — предположила она и пошла к окну.
Остальные оставались за столом. Подойдя к окну, Деви взглянула вверх:
— Вообще-то облаков я не вижу.
К ней все-таки присоединился Витале и тоже убедился, что облаков нет. Он заговорил о чем-то с Деви. Через некоторое время к окну подошли и остальные, продолжив все тот же разговор, состоящий преимущественно из вопросов.
Какое-то время они простояли здесь пока вдруг…
— Черт, что это такое, — практически одновременно крикнули что-то подобное все четверо на своих языках и начали переглядываться друг на друга.
— Там проснулся кто-то еще, — предположил Витале.
— И он тоже ломится в ту дверь и не может ее открыть, — засмеялась Эмили. — Это наш пятый нашелся.
Они вышли из столовой.
— Там на самом деле несколько разных голосов, — сказал Тадеу. — Или мне показалось?
Витале перевел сказанное.
— Мне тоже так показалось, — подтвердила Эмили.
— И мне, — согласилась Деви.
Голоса затихли, когда услышали эти разговоры. Эмили открыла дверь. С полминуты все смотрели друг на друга, изучая.
— Здорово! Ни одного европейца! О чем с ними можно поговорить? — с негодованием выпалила Эмили.
— Мы даже не узнаем, кто они, откуда? — поддержал ее Витале.
— Можем попробовать, конечно, — предложила Эмили. — Что еще остается?!
Она подошла поближе к новеньким и немногословно и еще с помощью жестов заговорила с ними.
— Я Эмили, — она показала на себя. — А вы кто?
— Меня зовут Рилей, — заговорил темнокожий на достойном английском языке, но с очевидным акцентом.
— Уау, да ты говоришь по-английски? — удивилась Эмили. — Смотри-ка, Витале, он шпарит по-английски лучше тебя?
— Это, наверное, его родной язык, он своего и не слышал никогда. Тогда это не удивительно, — ответил Витале.
— Я знаю свой язык, — возразил Рилей. — Просто моя семья давно живет в городе, я с детства говорю по-английски.
— Откуда ты? — спросил Витале.
— Из Австралии.
Тадеу попросил Витале рассказать ему, что происходит. Тем временем Эмили обратилась ко второму.
— Ну, ты нас, похоже, не собираешься удивить. Ты у нас явно из Азии. Да? Вас там тоже, говорят, так много разных. Но все вы такие одинаковые! Эмили. Витале, Тадеу, Деви, Рилей, — она показала сначала на итальянца, потом на бразильца и так далее по порядку.
— Хантай, — ответил второй новенький.
— Хм. Догадливый, — отметил Витале. — Откуда ты?
Ответа не последовало.
— Давайте спросим его на всех языках, которые мы знаем, — предложила Деви.
Видно было, что он не из глухой деревни, но, тем не менее, он не понимал ни одного из собеседников, хотя и догадался, что с ним пытаются наладить контакт. Поэтому ответил он на двух языках, которые, увы, не знали остальные.
— Вот засада, — негодовала Эмили. — Мы вчетвером говорим на шести языках. Он говорит на двух. И мы все равно не можем друг друга понять!
* * *
Долго не сдававшее позиции Солнце все же не стояло на месте. Казалось, что приближаются сумерки.
Майкл и Бинэси все еще терпели предводительство Кофи. Больше всего им не нравилось то, что они просто шли, ничего вокруг почти не менялось, и при этом не было понятно, сколько еще идти. Майкл и Бинэси могли обмениваться мнениями между собой. Из-за сложившейся неопределенности у них назревал план мятежа. Пейжи тоже их понимала, и скорее была готова согласиться с ними. Кофи периодически что-то показывал им на пальцах. И каждый раз количество пальцев, которые он показывал, уменьшалось. Но это не вносило достаточной определенности.
